— А вы что, дали мне свою визитку? — огрызнулся я.
Папа промолчал, признавая справедливость моего последнего аргумента.
— Хорошо погостил у Манфреда? — спросил он вдруг. Я поразился такой информированности, но потом вспомнил ребят и их сайт «Свободная Зона» и удивляться перестал. Национальный герой Баварии…
— Приняли хорошо, — ответил я, — выгнали не сразу. Били без злобы, да и догоняли, в общем, лениво…
— Ты мне кое-что должен, — перебил он.
— Должен — отдам, какие проблемы. Даже с процентами.
Папа поднял бровь.
— Так миллиард-то тю-тю…
— Не совсем, — признал я. Черт! Правильно говорила моя бабушка: «Не жили богато, нечего начинать». Не судьба.
Папа Монсальви соображал быстро. Иначе, наверное, не стал бы тем, кем стал. И, тем паче, не задержался бы на этом почетном, но опасном посту, подарили бы ему «рыбу».
— Вы «слили» турнир вдвоем с Долманом! На каких условиях?
— Фифти-фифти.
— Можно было поторговаться… — недовольно пробурчал итальянец.
— Я и поторговался. Это то, что выторговал.
Папа помолчал. Вздохнул, скорее удовлетворенно, чем разочарованно.
— Ладно, «си худои овыцы хоти шерести килок»… так, кажется, говорят у тебя на родине?
— Ничего себе, «клок» — оскорбился я, — кто из твоих парней с автоматами тебе столько за раз в клюве приносил?
— Никто, — признал он.
— Так вы что, договорились? — спросил один из бодигардов.
— Ну, вроде, да, — с понятным сомнением в голосе ответил Папа.
— Так, может, тогда не держать его уже?
Папа немного подумал:
— Пока подержите.
Так, зажатого между двумя здоровенными телохранителями, меня запихнули на заднее сиденье серого «Мерседеса», Папа плюхнулся на переднее, водитель — рядом и мы поехали. Куда? До ближайшего отделения швейцарского банка, я полагаю. Не откладывай на завтра то, что можно отобрать сегодня…
— Ты особо-то на железку не дави, — бросил Папа, — еще остановят, потом разбирайся с нашим безвизовым пассажиром. Второй раз вытаскивать его из тюрьмы мне не что-то не хочется.
— Так я ничего не нарушаю, — отозвался водитель, — просто «зеленая волна»…
«Зеленая волна»? Меня словно ударило током. Бодигарды недовольно покосились, так я дернулся на сидении. Вытянув шею, как гусак на ярмарке, я силился рассмотреть сквозь тонированные стекла зеленые глаза светофоров. Ничего, конечно, не разглядел, но поверил водителю на слово — город мы пролетели как на крыльях. Неужели?.. Неужели она меня нашла?
— Ты чего? — почти испуганно спросил один из горилл.
— А что он? — повернулся Папа Монсальви.
— Да улыбается, как блаженный! Часом, не спятил со страху?
— Да счастлив я! Успокойтесь. Просто — счастлив!
— А-а… Бывает, — кивнул Папа и отвернулся.
А в моей голове снова завертелась воронка, но теперь я не стал ее гнать.
… Когда-нибудь ты войдешь в мой дом,
Когда-нибудь ты увидишь меня.
Я буду сидеть в кресле в халате
Освященный проблемами этого дня.
Небрежно зажав папиросу в зубах,
Пуская сизый дым.
Ты скажешь: «Мой друг, что за дрянь ты куришь?»
Я отвечу: «Хочу умереть молодым».
Ты бросишь на стол пачку «Пел-Мела»,
Ты скинешь на стул свой бежевый плащ.
На улице дождь. На улице грязь.
На улице — погода хоть плач.
Но ты вошла в мой дом,
Ты вошла в мой дом.
Пройдет много лет, ты не станешь жалеть
О том, что когда-то узнала меня.
Дом первой любви разберут на кирпич,
Здесь будет автозаправка.
Мой кофе остыл, папирос больше нет.
Я не знаю, что буду есть на обед.
Я включаю компьютер, выхожу в интернет.
Я пишу о том, что дальше…
Ты вошла в мой дом,
Ты вошла в мой дом.
(Стихи Руслана Блохина)
— Ты видела? Нет, ты это видела?
— Видела что, прости?
— Ромка Саблин сейчас отправил макаронникам шедевральный штрафной, прямо в раздевалку, чтоб я так жил!
— Ну, теоретически это было вполне осуществимо. Расстояние не так уж велико, а сила удара по мячу у этого футболиста позволяла пробить и с более серьезного расстояния…
— Какая же ты все-таки зануда, Леди!
— А что, обязательно сходить с ума по футболу, чтобы понравиться мужчине? Все мужчины после тридцати обязательно пьют пиво и смотрят футбол?
— Да нет. Есть мужчины, которые пьют водку и смотрят сериалы про полицейских.
— И все? Только два варианта?
— Ну, если не считать тех, кто пьет кагор и слушает «Православное радио». Но ЭТИ тебе точно не подойдут.
— Почему?
— А они в тебя не верят.
— Какой же ты все-таки циник, Ким.
— Так что — совещание?..
— Я тебе уже говорила — твой допуск недостаточен.
— Леди, ты рискуешь. Я же любопытен как трехнедельная мышь. И если ты отказываешь мне в доступе, я могу поступить с тобой так, как поступаю всегда.
— Надеюсь, ты этого не сделаешь.
— Почему?
— Я могу воспринять это как насилие.
— И…
— И тогда я тебя убью. В порядке самозащиты.
— Опа! Ты всерьез считаешь, что Крысе нужна твоя девичья честь?
— Кто знает, что ему нужно. Так что на всякий случай пусть будет все.
— Логично… Дурдом.
Стены были изуделаны жидкой штукатуркой то ли чересчур креативно, то ли дизайнер красил их в темноте, на ощупь. Давным-давно все бы тут переделать, чтоб на мозги не давило. Но, во-первых: государственное финансирование предполагает отчетность и санкции за нецелевое использование средств. По документам — ремонт административного корпуса, европейский, одна штука — сделан, а значит, на второй никто не отстегнет. Во-вторых, Клара Ивановна, когда была без шляпы, считала, что когда дергает — это даже хорошо. Дополнительный тренинг и проверка на психоустойчивость. А в-третьих… что-то в этом все-таки было.
— Сигнал со второго уровня, причаливает челнок класса «А», — голос из селектора звучал хрипло, словно был слегка простужен. Впрочем, тут все были слегка простужены. Даже приборы и бытовая техника.
— Прибыл куратор? — спросила суховатая, очень спокойная женщина, которая сидела в большом жестком кресле подчеркнуто прямо, полузакрыв глаза. Она пришла уже давно, она сидела здесь одна, но голову ее украшала маленькая, аккуратная и очень строгая шляпа. Под стать деловому костюму.
— Нет, это не куратор. Всего лишь его секретарь-референт.
— Проводите его прямо ко мне, — произнесла женщина, и даже видеокамера, которая четко фиксировало все, что происходит в этом, очень высоком (или, скорее, глубоком) кабинете, не увидела, что Клара Ивановна едва заметно поморщилась.
Секретарь-референт был в костюме. Но без галстука.
Клара Ивановна, считывающая такие сигналы на раз, глубоко вздохнула, мысленно послала к морскому дьяволу весь этот неудавшийся вечер, и вообще всю свою слишком интересную жизнь, и молча указала на кресло напротив.
Этот кабинет ничем не напоминал то, что принято видеть за ТАКИМИ дверями. Ни тебе стола для совещаний, ни портрета актуального президента над головой, ни вереницы разнокалиберных телефонов. Был простор, было много света, был низкий, мягкий уголок для отдыха, который прятался в углу, как и положено. Было это кресло, напоминающее трон, и пара ЖК-мониторов во всю стену. И все. Больше ничего не было. Даже компьютера.
Впрочем, секретарь-референт, которого диспетчер, не глядя, припечатала презрительным: «всего лишь», пришел со своей планшеткой.
Клара Ивановна слегка приподнялась, обозначив приветствие, и кивком указала на кресло напротив.
— Рад вас видеть по-прежнему цветущей, — дежурно улыбнулся референт.
— Благодарю, — так же дежурно растянула губы Клара
