Эскадры флангов судов Сваргореи опережали центральный батальон с флагманом посередине, стремясь с обеих сторон окружить меньший по численности флот противника и не дать судам рахманов обойти строй сияющих судов.
Флот, который защищал Блажен, был меньше флота Полоза и его людей, но корабли рахманов удивили захватчиков: несмотря на свои большие размеры, и на то, что ветер, вызванный волхвами Драгослава, дул против них, они с невероятной для таких условий скоростью приближались к своему противнику. Белые, с пятью мачтами и с белоснежными парусами, суда обладали несвойственной таким парусникам манёвренностью.
– Они тоже зачарованы, – сказала Агния, которая изо всех сил старалась почувствовать приближающегося врага. Но силу, которую чувствовала волхва, она не могла объяснить. Будто белоснежный флот хранила некая магия, магия настолько древняя, что даже Полоз никогда не рассказывал о такой силе. Нет. Это не древняя ворожба – это иная ворожба. Ворожба, порождённая не Светом и не Силой Звёзд. И даже не силами Неяви.
– Выдвигайте на авангард таранные суда, – сменил тактику Драгослав, когда понял, что расстояние между его флотом и белоснежными судами рахманов слишком быстро сокращается и загнать противника на мелководье уже не получится. – Основным силам сбавить паруса!
– Неужели Горыч не атакует? – спросил царя Инагост.
– Атакует, – заверила главнокомандующего Агния и закрыла глаза. Она больше не могла ждать: рахманы, видимо, владели ворожбой намного лучше жителей Сваргореи. Легендарные пращуры не выродились за века, которые прошли после Эры Весны, когда Боги покинули землю. В центре земли рахманов – врата в Светомир, и Боги с рахманами всё ещё говорят. Значит, их волхвы могли знать о том, что задумал Полоз. Наверное, могли.
Агния обратилась к Горычу. Царица боялась, что ящер давно закрыл от неё свой разум, но нет: Горыч откликнулся на её зов, как и в прежние времена, когда она ещё у Полоза жила. Разум подводного змея пустил Агнию, и волхву обдало холодом – она стала видеть глазами Горыча, чувствовать его природную, леденящую злость, ощущать воду его массивным телом. Свобода… она была свободной! Как истосковалась душа по тем временам, когда Полоз подобным образом развлекал её, давая плавать с Горычем. Как давно она не испытывала это пьянящее чувство силы! Плывя вместе с Горычем к судам неизвестного противника, Агния вдруг ощутила, как она соскучилась по чудесам, столько лет живя среди людей. Нет. Так думать нельзя. Ей так думать нельзя: теперь среди людей есть те, ради кого стоит жить на земле. А пока… она насладится забытым чувством древней ворожбы!
Одетые в белоснежные доспехи поморы рахманов не заметили грандиозной тени под своим кораблём: просто волна качнула флагман их центральной эскадры. Только когда неведомая сила стала накренять парусник, корабельный волхв в ужасе указал под воду. Рахман в бело-серебряной кольчуге, украшенной рунами служителя Богов, сосредоточил свои слова в ладонях клубящимся огнём, но было поздно – море изогнулось, зашипело и силой неведомого зверя завалило флагманский парусник. Падая, судно повлекло за собой и соседний корабль, который, по указу главнокомандующего флотом, занял слишком близкую к головному судну позицию. Не успевшие сбавить зачарованные паруса суда второй линии налетели на тонущие суда. Люди кричали, не понимая, что происходит и что за сила топит их корабли.
Горыч и Агния ликовали. Драгослав держал обмякшее тело царицы.
– Если она им повелевает, – пробасил витязь Деян, – тогда нашему авангарду там делать нечего: ещё забудется из-за силы Горыча и потопит и наши корабли.
– Я не отменяю приказ! – требовательно ответил Драгослав. – Агния не будет топить наши суда, а ей может понадобиться помощь. Мы не знаем, какой силой владеют рахманы и почему они оказались готовы к нашему прибытию. Тараны пустить и с флангов!
Деян поклонился своему повелителю и, закрыв сияющие глаза, отдал приказ подчинённым своим Словом. Основные силы замедлили ход, давая пройти более мелким и быстрым таранным галерам Полозова флота.
Змей, под чутким руководством Агнии, занырнул глубже и, отталкиваясь от воды, перевернул ещё парусник передней линии кораблей рахманов. Когда корабль стал тонуть, три головы захватили его за накренившийся в воду борт и потянули в сторону другого судна. Горыч, используя захваченный корабль как таран, пустил его по воде на следующее судно и опрокинул на неуспевший выполнить манёвр парусник. Змей тут же скрылся под водой, продолжая тянуть за собой корабли, чем ещё сильнее нарушал центральный строй кораблей рахманов. Поморов белых судов охватила паника, и даже их волхвы терялись в наступившем ужасе: неясный зверь крушил суда из-под воды, а впереди, на силе зачарованного ветра, двигались сияющие корабли с горящими парусами.
С флангов Полозова войска, которое окружало меньший по численности флот противника, на авангард вышли сверхбыстрые таранные галеры. Их серебристые тела заканчивались острыми подводными таранами, которые построили морские слуги Драгослава. Витязи-волхвы с горящими серебром глазами призвали внуков Стрибога Словами, и ветра наполнили паруса их судов. Корабли рахманов первой линии, зачарованные своими волхвами против ветра, насылаемого волхвами противника, развернулись и дали залп из боковых орудий. Белые парусники рахманов не без ворожбы успели выполнить непостижимый манёвр, но сила Неяви держала на плаву Полозовы суда: ядрами пушек не потопить то, что уже мертво. На полном ходу смертоносные тараны врезались в белоснежные корабли. Море наполнилось криками умирающих людей. Порох взрывался на кораблях рахманов.
– Вот это мощь, – невольно проговорил Драгослав, когда рахманы пустили залп.
– Но мы уже прорвали их первую линию и с флангов и с центра, – ответил ему Деян. – Победа будет за нами, – уверенно прогремел витязь.
– Мы победим! – поддержал главнокомандующего капитан «Помира» – морской витязь Лютомир.
Но Драгослав не был в этом так уверен: несмотря на то, что первую линию флота рахманов им удалось пробить, пращуры, которые обладали удивительным флотом и могли противостоять Полозовой силе, когда оправятся от паники, могут явить свою подлинную мощь. Царь обеспокоенно посмотрел на пребывающую в мыслях Горыча жену: что будет с ней, если ящер пострадает во время их волхвовской связи? Сможет ли её Дух всё так же бессмертным быть?
Горыч топил суда. Опьянённый собственной силой, он почти не слышал Слов Агнии – морского змея всецело захватила его игра, как захватила она его и тогда, когда он крушил Солнцеград. Животные инстинкты древнего существа взяли над монстром вверх, и ящер, позабыв себя, топил один за другим белые корабли. Когда Горыч закинул себе в пасть первую жертву, Агния перестала ворожить и покинула его мысли.
Царица пришла в себя на корабле: Драгослав держал её.
– Всё хорошо? – обеспокоенно спросил царь.
Агния кивнула, стараясь стоять самостоятельно.
– Горыч не успокоится, пока их всех не перебьёт, – заверила она мужа.
– Это точно, – проговорил себе под нос
