Хромов стоял, обтекал смиренно и чувствовал себя конченым придурком. Ну, подошел к нему Селиверстов, попросился… Гормоны играют, дело-то молодое, и Хромов его понять вполне мог. А Селиверстову та девчонка в городе очень уж приглянулась. По-хорошему, стоило бы с Мартыновым посоветоваться. Вот только, сомнения нет, послал бы их обоих полковник далеко и надолго. Ну и разрешил на свой страх и риск. Идиот! Теперь оставалось лишь переживать взбучку — кругом прав Мартынов, чего уж там. Им ехать, с Ковровым разговаривать, а у самих черт знает что творится. Не смертельно — однако же ой как неприятно. В общем, стоял, потирал искусанную гнусом щеку, старательно думал о том, что когда бреешься, надо держаться поближе к бритве, и пережидал буйство стихий, которое грозилось затянуться надолго.
Неизвестно, сколь долго продолжалась бы выволочка — фантазия у Мартынова была ой какая богатая, а словарный запас еще круче — но ситуацию резко поменял вновь появившийся Громов. И явился он не один — с легким удивлением Сергей обнаружил рядом с ним мальчишку, того самого пацана, который не так давно увел семью из захваченного немцами города.
— Кто это? Как сюда попал? — резко, может, даже слишком, поинтересовался Мартынов.
Пацан аж попятился, наткнулся спиной на Громова и быстро-быстро заговорил:
— Саня я, Горюнов. По следам за вами пришел. Еще когда вы немцев побили. Я лес знаю…
Он действительно оказался талантливым мальчишкой, и не только в знании языков. Как ни крути, чувствовать себя в лесу, как дома, для городского пацана редкость. Пускай даже город тот… Слезы, а не город. Все равно не в средневековье живем, когда человек в лесу на уровне инстинктов себя чувствовал. И он тогда прошел следом. Зачем? Да кто ж их, пацанов, разберет. Интересно ему стало, видите ли. Зато сейчас знание места, куда следует бежать, ой как пригодилось. А все потому, что Селиверстов попал в настоящий переплет.
В общем, немцы. Ну, можно было ожидать. И появились они в городе ночью, как раз когда герой-любовник находился в городе. Нюансов парнишка не знал, видел лишь, как основательно побитого красноармейца волокли по улице. Зато успел оценить количество людей (очень много), а также техники. С этой дело обстояло куда более детально. Кроме грузовиков, которые пацан не считал, четыре танка и столько же бронетранспортеров, плюс мотоциклы. Похоже, немцы сделали выводы из исчезновения мобильной группы и твердо вознамерились навести порядок на занятой территории. Влип Селиверстов. И местные тоже влипли — за гибель своих немцы с них обязательно спросят. Сами виноваты, конечно, время уйти в лес у них было. И все равно как-то нехорошо вышло.
Эти мысли проносились в голове скомканными, малосвязанными и совершенно бессмысленными в данной ситуации обрывками. Решение же Хромов уже принял, ни секунды не раздумывая и лишь каким-то вторым слоем мыслей понимая, что еще пару месяцев назад оно было бы совсем иным. Впрочем, это уже неважно. Хлопнув мальчишку по плечу, он бодро выдал:
— Молодец, Саня Горюнов, от лица Красной армии выражаю тебе благодарность. А сейчас дуй на кухню, там тебя покормят. Есть-то хочешь, небось?
— Ага… Товарищ командир, а можно мне…
— Что именно? — удивленно посмотрел Сергей на внезапно замявшегося мальчишку. Надо же, через лес ночью идти не боится, а вопрос задать ему страшно. — Говори, говори, я детей не ем.
— А можно мне пистолет?
— Можно. Васильич! Дай ему наган, у тебя их в загашнике до черта.
Громов молча кивнул и нырнул в стоящий практически рядом бронетранспортер с тем, чтобы через пару секунд вытащить из него потертую, но добротную кобуру с револьвером. В другой руке он держал коробку с патронами. Наблюдавший за этим действом Хинштейн уронил челюсть едва не до пупа:
— Серег, ты что делаешь?
— То, что должен. Парень нам помог — значит, и награда ему должна быть.
— Но он же совсем мальчишка!
— Он умнее и старше, чем кажется. Может, не физически, но с мозгами у него все в порядке. Ладно, я пошел.
— Куда?
— Селиверстова вытаскивать. Вы езжайте, договаривайтесь, а мы двинем. Это — мой человек, и…
— Я с тобой, — Игнатьев подхватил за ствол MG[6], в его лапищах кажущийся совсем небольшим, и решительно двинулся к Хромову.
— Угу… Стоять, придурки, — Мартынов зло помассировал виски. — Все вместе двинем. Подождут разговоры. По машинам! А ты, — тут полковник раздраженно потряс кулаком у самого носа Хромова, — идиот дважды. И когда людей отпускаешь, и когда в одиночку всюду лезешь. Запомни, в словах танкист и разведчик нет буквы «я». Что встали? В танк, мать вашу…
Сегодня город казался даже более тусклым, чем в прошлый раз. Наверное, так действовала царившая в нем атмосфера. Тогда город казался ошарашенным, сейчас же — испуганным до жути, как избитый, забившийся в угол пес, отчаянно пытающийся сообразить, что же с ним сделают дальше.
Немцы были всюду. Навскидку под две сотни человек. А еще полицаи — этих умников, похоже, сюда пригнали для грязной работы, и было их не меньше трех десятков рыл. Оперативно фрицы работают, ничего не скажешь — такое количество предателей надо отыскать, мобилизовать, вооружить, организовать да еще и сюда доставить. Разумеется, как боевые единицы этот сброд стоит немного, однако же и вовсе сбрасывать их со счетов не стоило. Как минимум двойное превосходство у врага… Но у группы Мартынова оставалось преимущество внезапности и, что немаловажно, первого удара. Еще посмотрим, кто лучше танго пляшет.
— Васильич, ты только аккуратнее, — в сотый, наверное, раз прошептал Хромов. Учитывая, что разведчики уже ушли, это было, наверное, малость глупо. Еще хуже, что Мартынов командирским произволом запретил Сергею идти с ними. Оставалось наблюдать за происходящим в бинокль, радуясь качеству трофейной оптики. — Только аккуратнее…
Наблюдать за Громовым было одно удовольствие. Разведчик не пытался изображать ниндзя или там человека-невидимку, как персонажи еще не снятых здесь боевиков, но и без того отследить его движение было невероятно сложно. Вот он есть — а вот его уже и нет, и
