Однако на этот раз угроза пришла не с неба. Почему не появились бомбардировщики, знают только черт, фюрер и аэродромное начальство. Зато, подъезжая к очередной станции, бронепоезд нарвался на засаду. И построена она была куда как серьезно. Чувствовалось, что немецкий офицер, организовавший ее, неплохо знает свое дело. И еще ясно было — немцы взялись за наглецов всерьез и отпускать их живыми не намерены.
Первый снаряд, выпущенный из тридцатисемимиллиметровой противотанковой «колотушки», лишь высек искры из брони и ушел куда-то в небо. Теоретически он должен был проткнуть не такую уж и толстую (и не такую уж качественную, говоря по чести) сталь, как раскаленная игла масло, но вновь экипаж выручил наклон броневых листов. Увы, это оказался ее последний успех, дальше игра пошла по-взрослому.
Орудий в засаде пряталось четыре штуки, и три из них сумели не только поразить цель, но и пробить ее защиту. Броневагон моментально обзавелся аккуратными круглыми дырами, совершенно не впечатляющими снаружи. Вот только внутри получился настоящий фарш. Несмотря на то, что в кажущемся игрушечным снарядике несчастные тринадцать граммов взрывчатки, хлопнуть он может совсем некисло. А в замкнутом пространстве наворотить дел осколки могут ой как много. Особенно если их три штуки. Страшное и эффективное по соотношению цена — возможности орудие Раk. 35/36. Не зря же они были самыми массовыми противотанковыми орудиями Германии и использовали до самого конца войны. Впрочем, как и их потомки по другую сторону фронта[51].
Кое-кто в вагоне все же остался жив, но воевать там стало некому, да и, откровенно говоря, нечем. Единственной, пожалуй, удачей можно было считать то, что артиллеристы немного, совсем чуть-чуть, поторопились. Им бы подождать да ударить по паровозам. Обездвиженный бронепоезд не стремительный рыцарь в доспехах, а мишень, и атакующие сами будут выбирать, куда и как его бить. Но — повезло, а пока немцы перезаряжали орудия, хоть это и не такое уж долгое дело, несущаяся на всех парах махина проскочила, подставив под удар уже изувеченные бомбами задние вагоны. И, главное, батарея вписалась в сектор обстрела одной из трехдюймовок уцелевшего артиллерийского вагона. Поэтому залп противники произвели одновременно.
Солдаты с большим опытом сумели бы поразить любую цель на выбор, но… все тот же приснопамятный второй эшелон. Не лучшие и уж, безусловно, не самые опытные. И результат соответствующий, все снаряды принял на себя уже покореженный бомбами вагон, превратившийся в прицепленное к составу кладбище. Ему от попаданий было ни холодно, ни жарко. Ответный залп… Скажем так, он тоже не выглядел сверхэффективным. Попробуйте с минимальным опытом поразить цель на ходу, из раскачивающегося вагона. Бронепоезд — это, по сути, мобильная батарея, задача которой подойти, встать и отстреляться. Ну или, на крайняк, отработать, двигаясь медленно-медленно, дабы не сбить прицел. Никаких систем стабилизации здесь не предусмотрено. Стрельба на ходу годится разве что для кино. Или, как вариант, для удачливых профессионалов, и удача здесь на первом месте, с колоссальным отрывом. Так что сейчас результат выглядел закономерным.
Один снаряд прошел выше цели и взорвался где-то среди деревьев. На какой уж ствол натолкнулся фугас, неизвестно, да и неважно. Второй и вовсе ушел далеко в сторону, угодил в кучу щебня, завезенную когда-то, очевидно, для ремонта дороги. Вспышка, клуб дыма, мелкие камушки во все стороны… Довольно эффектно и абсолютно безвредно. Однако немцы все равно впечатлились, трехдюймовки по сравнению с их малокалиберными пушечками выглядели куда как солиднее. Не супероружие, но все же, все же…
Немецкие снаряды разворотили уже и без того поврежденные вагоны, после чего бронепоезд выскочил из прицела. Все же маскировка батареи имела и свой минус — узкие секторы обстрела. Но, как оказалось, еще ничего не было закончено.
На станцию они влетели быстро. Чересчур быстро, как оказалось, потому что немцы только этого и ждали. Очень похоже, батарея, которая начала бой, имела своей задачей больше замкнуть кольцо, чем остановить бронепоезд. А основные силы немцев скопились именно здесь. И обмен мнениями произошел быстрый и жутковатый.
Фрицы — далеко не дураки и опыт нецелевого использования вооружения имели богатый. В частности, две «ахт-ахт» выставить на прямую наводку было для них вполне очевидной практикой борьбы с наземными бронированными целями. Когда-то, столкнувшись во Франции с хорошо бронированными танками новых моделей, немцы убедились, что противотанковая артиллерия не панацея. Да и орудия их собственных танков были против французских и британских машин слабоваты. Именно тогда они и испытали окопное ноу-хау. Зенитки, на тот момент сильнейшие в мире, с их колоссальной скоростью снарядов, протыкали вражеские танки насквозь. Там, где спасовали на тот момент лучшие в мире французские наработки — как уж устоять бронепоезду.
Вот только у зениток при всех достоинствах есть и недостатки. С закрытых позиций работать не могут, силуэт высокий, щитов нет… Да и просто их было всего две. А на бронепоезде — «эрликоны». И как раз вагон с ними не пострадал ни после первого, ни после второго залпа, а третьего никто дать просто не успел. Уж по наземным-то целям расчетам двадцатимиллиметровок стрелять приходилось.
Кто не видел, как по пехоте работают зенитки, тот не поймет. Снаряды у них размером с огурец. Правда, с очень маленький огурец, но даже одного попадания хватает, чтобы оторвать руку, ногу, превратить в кровавый фарш… Расчеты немецких зениток были просто сметены. Прицелы, откатники, станины — все это пришло в негодность практически мгновенно. «Ганомаг», расположившийся тут же, изрешетили вместе с дощатым сараем, за которым немцы его замаскировали. Из командирской башни хорошо было видно, как полетели во все стороны щепки, а машина задымилась и осела. Пехота… Лучше бы ей было окопаться, зенитка — не миномет и не гаубица, из окопов не выковыряет, да и остальное вооружение бронепоезда больше для работы прямой наводкой приспособлено. Но тут фрицы сплоховали, рассчитывая, наверное, что строения и так неплохо маскируют, а просто так лупить по домам с бронепоезда не станут. Ошиблись — еще как влупили. Сейчас никого уже не интересовало, кто здесь
