Глубоко вздохнув, хроноспасатель постучал.
– Да, войдите! – отозвался из-за двери молодой женский голос. Знакомый Аркадию голос, очень хорошо знакомый – он не сразу осознал, чей, но сразу понял, что слышал его много раз. И вот так, вживую, и через передатчик в виске…
Когда он сдвигал в сторону дверь, руки у него дрожали. Но она открывалась очень легко, и, спустя мгновение Светильников вошел в маленькую палату с кроватью в центре. На ней под пестрым одеялом с рисунком из разноцветных треугольников лежала та, кого он меньше всего ожидал когда-либо увидеть.
– Здравствуй, Аркадий, – произнесла пациентка, устраиваясь поудобнее на кровати. – Ну, не стой столбом, заходи!
– Здравствуйте, Виолетта Екимовна, – отозвался хроноспасатель, медленно, словно с опаской, приближаясь к кровати.
Его бывшая начальница нисколько не изменилась – и в то же время казалась ему совершенно другим человеком. Волосы у нее стали совсем короткими – видимо, их пришлось отращивать заново. На щеках виднелся легкий румянец, и даже издалека Аркадий заметил, что они стали нежными и бархатными, как у ребенка – с новой кожей, выращенной в капсуле. Но лоб женщины, как и прежде, прорезала суровая вертикальная морщина, выдававшая ее возраст, так что не узнать строгого диспетчера было невозможно. В этом месте, видимо, ее лицо не пострадало.
– Удивлен? – довольно улыбнулась Виолетта. – Неужели тебе никогда не приходило в голову, что если местные сумели вытащить из нашего времени тебя, то забрать из того сарая всех людей им тоже не составило труда?
– Нет, – опустил голову Аркадий. – Не приходило. Я слишком привык, что вы… что вас больше нет.
Женщина молча кивнула, и на ее лице тоже появилось виноватое выражение:
– Ты уж извини, что я не позвала тебя раньше. Я специально попросила ничего тебе не говорить – не могла показаться тебе в том виде, в каком меня оттуда забрали. Я же последняя с ними ушла, сперва успокаивала остальных и уговаривала их уходить. Они же не понимали ничего…
Светильников увидел, как она вздрогнула, и невольно шагнул еще ближе к кровати, а потом присел на ее край и взял пациентку за руку. Пальцы и ладонь Неоновой тоже оказались мягкими и нежными – значит, руки тоже обгорели, отметил он про себя. Но Виолетта явно не собиралась предаваться неприятным воспоминаниям – вскоре она снова заулыбалась.
– Меня выписывают через неделю. Ну, обещают выписать – могут, конечно, и задержать, – сообщила она. – Но в любом случае уже скоро. Ты мне поможешь здесь освоиться?
– Конечно! – радостно закивал Аркадий, и ему вдруг стало ясно, в чем именно изменилась его коллега. Внешность у нее осталась прежней, только теперь Виолетта стала моложе его! Тогда, в XXIII веке, она в свои тридцать четыре года казалась студенту-хроноспасателю чуть ли не старой, теперь же он видел перед собой совсем юную женщину. А сам он, наверное, казался ей пожилым и опытным…
Впрочем, ему ли удивляться таким причудам судьбы? Разве он не бывал в далеком прошлом и не общался с молодыми людьми, которые были старше его на целые столетия? Разве не видел он почти каждый день на работе, насколько относительным может оказаться такое понятие, как «время»?
– Виолетта Екимовна, вы не представляете, как я рад, что вы живы! – дрогнувшим голосом произнес Аркадий.
– А уж я-то как рада! – усмехнулась его собеседница, и он вновь увидел в ней прежнюю начальницу – ироничную и порой суровую. Но какая же она все-таки теперь молодая!
– Хотите, прямо сейчас обо всем поговорим? – предложил Светильников.
– Расскажи сначала о себе. Как ты здесь устроился, чем занимаешься… Ну, и как работает ХС, – попросила диспетчер. – Да, и называй меня теперь Вио – тут ведь принято все сокращать.
– Ага, я тоже теперь Арк, – кивнул Аркадий. – А о ХС и о себе я сейчас расскажу – это можно делать одновременно, потому что я продолжаю там работать.
И он принялся рассказывать, а лежащая на кровати Виолетта не сводила с него заинтересованного взгляда. И чем дольше Светильников говорил, тем сильнее смущал его ее взгляд, тем яснее ему становилось, что коллега смотрит на него не просто с интересом. У нее в глазах появилось еще какое-то чувство – Аркадий пока не решался дать ему название. Хотя в глубине души он уже понимал, почему она так смотрит на него, и даже подозревал, что и раньше, когда оба они жили в XXIII веке и он работал у нее под началом, она иногда тоже не могла удержаться и украдкой посматривала на него именно так. Но тогда их разделяло множество условностей – она была старше, он находился у нее в подчинении… Теперь же всех этих препятствий не существовало, а если бы даже они имели место, люди XXV века относились к подобному совершенно спокойно. Правда, об этом Виолетта еще не знала, так что для нее отсутствие формальных препятствий между ними имело большое значение.
Аркадий собрался перейти от повествования о работе к описанию повседневной жизни людей в XXV веке, но заметил, что пациентка выглядит уставшей, и вспомнил, что сейчас раннее утро и что она, видимо, не спала с середины ночи, и предложил ей немного отдохнуть.
– Я к вам завтра приду – хотите? В какое время лучше? – уточнил он, и Вио просияла, уже почти не скрывая своих чувств:
– Приходи вечером, после пяти. В первой половине дня у меня процедуры. Буду ждать! А сейчас и правда отдохну чуть-чуть – мне надо «переварить» все, что я от тебя услышала.
– Тогда до завтра! – Светильников еще раз пожал ей руку и подумал, что, возможно, через несколько дней станет здороваться и прощаться с ней поцелуем. Сперва – дружеским в щеку, а потом – кто знает…
Он вышел из палаты, спустился на лифте на первый этаж и зашагал прочь от медицинского корпуса к выходу с территории ХС, кивая попадающимся на пути коллегам, идущим на работу. В голове по-прежнему звучал голос Виолетты, а перед глазами стояло ее лицо – то серьезное, то улыбающееся… Теперь он просто не понимал, почему ему не пришло в голову, что ее тоже могли забрать из прошлого за минуту до смерти, – ведь он сам с Маратом с Динарой спасал людей из других горящих домов!
А еще
