– Залман… Ты просил не задавать вопросов…
– Но ты всё равно будешь, да?
Он не смотрит на нее, сосредоточившись на крысе, которую поглаживает указательным пальцем.
– Я не понимаю. Откуда ты знаешь Килиана?
– Я его не знаю. Или, вернее, почти не знаю. Мне только известно, что он сидит в тоннелях и с ним еще несколько ребят. Однажды он проник на нижний этаж Звездного Света, чтобы разжиться продуктами. Я в тот момент что-то ремонтировал и от неожиданности перепугался до полусмерти.
– И вы подружились.
– Ну, подружились – это сильно сказано. Я просто пытаюсь им немного помогать. В этом городе ведь надо делать всё, что можешь, да, девчушка?
Йона смотрит ему в лицо. Веко, закрывающее слепой глаз, чуть подрагивает. Врет?
– Это всё? Чаю хочешь? Может, в карты сыграем?
Йона встает.
– Нет, в следующий раз.
– Йона, послушай меня. Оставь это всё. Не надо губить свое будущее в тоннелях Радовара. Смотри вверх. На свою семью.
Глава 10
Йона смотрит вверх. Зеленая дымка на деревьях уже превратилась в настоящие листья. Повсюду галдят птицы. Сильный ветер изодрал в клочья туман и освободил дорогу весеннему солнышку. Йона закрывает глаза и растягивается на траве. Солнце печет вовсю, несмотря на ранний час. Эх, если бы она только могла прихватить с собой солнечных лучей для бабушки!
Солнце закрыла тень. Йона открывает глаза. Перед ней стоит мальчик лет восьми, которого она еще никогда не видела. Он ест мороженое.
– Ты Йона?
Она кивает.
– Подходи через десять минут к Дикой чаще.
– Зачем?
Мальчик пожимает плечами.
– Он попросил меня передать. Дал мне за это мороженое.
И показывает ей шоколадную трубочку.
– Кто? Как он выглядит?
– Обычно. Только глаза странные.
Йона вскакивает.
– Голубые?
– Да не знаю я.
Но Йона уже не слышит. Она едва не бежит, но вовремя берет себя в руки. Не хватало еще снова привлечь к себе внимание Зеленой Бригады. Она незаметно смотрит по сторонам, не следит ли кто-нибудь, и медленно направляется к тому концу парка, где стоит Дикая чаща. Ее так назвали за то, что она вся заросла крапивой и кустами ежевики. Это самое тихое место в парке – сквозь заросли под деревьями почти невозможно продраться. Даже Йона перестала туда ходить с тех пор, как упала там во весь рост в ежевику и порвала одежду. В то воскресенье папа весь день капал на мозг, что неплохо бы этим паркам и рощам свести знакомство с бульдозером. Йона так больше и не ходила туда, чтобы он не начал кампанию по уничтожению парка.
Но сейчас ей не важно, порвет она штаны или нет. Она продирается сквозь кусты к центру рощи. Руки и ноги уже расцарапаны и чешутся от крапивы. Где же прячется Килиан? Йона боится его звать. Если его найдет Зеленая Бригада – у него будут проблемы, да и у нее тоже.
– Эй! Йона!
Она смотрит вверх. Килиан сидит на ветке, наполовину скрытый листьями. Йона быстро залезает к нему и усаживается рядом. До этого она видела Килиана только в темноте. На свету его глаза еще необычнее. Ярко-синие с фиолетовым отливом.
– Нагляделась? – спрашивает Килиан. Он снимает капюшон. У него черные-черные волосы, как те птицы, которых так боится бабушка.
Йона опускает глаза.
– Извини.
– Да ладно, я привык.
– Как тебе удалось войти в парк?
Он смеется.
– Я могу ходить там, где хочу, по всему Радовару. Когда понимаешь, как всё устроено, это совсем не трудно.
– Научи меня тоже.
– Для тебя всё сложнее. Послушай, мне надо тебя кое о чём предупредить.
У Йоны тут же встают дыбом волоски на руках, так же, как тогда, в тоннеле. Ее передергивает.
– Тебе холодно?
Она хочет ответить, что нет, но он уже снимает рюкзак, стягивает с себя толстовку и накидывает ее Йоне на плечи. От нее чуть-чуть пахнет подземной затхлостью.
– Зачем ты притворялся, что не знаешь Залмана?
Килиан машинально отламывает ветку и начинает отщипывать с нее полоски коры.
– Нельзя было приводить тебя в тоннель. Это слишком опасно для нас обоих. Обычно я таких глупых ошибок не допускаю. Извини.
– Это не ответ. Но Залман мне уже сам всё рассказал, – приукрашивает Йона.
Килиан с насмешкой смотрит на нее.
– А я знаю, что нет. Пожалуйста, Йона, не делай глупостей. Это не игра.
– Ты об этом пришел мне сказать?
Килиан качает головой. Сдирает полоску коры с ветки. У него грязные ногти, заметила Йона. У них там в тоннелях нет ванной, это точно.
– Это касается твоей бабушки. Она в опасности.
– Что ты имеешь в виду?
– Я и сам точно не знаю. Но ей ведь только что исполнилось семьдесят пять?
– Почему все так странно на это реагируют?
– В Радоваре все люди старше семидесяти пяти отправляются в дома-плюс.
Йона смеется.
– И это всё? Я давно уже знаю. Мама говорит, что за стариками там лучше ухаживают. Я посмотрела ролик в сети. Всё не так плохо, как я думала.
Она забирает у него ветку и сгибает ее пополам.
– Я не хочу, чтобы она уезжала, но там ей, наверное, будет лучше.
Килиан качает головой.
– Нет, ты не понимаешь. Им просто не разрешают оставаться дома.
– Но почему?
Килиан пожимает плечами.
– Я не знаю. Может быть, потому что они занимают место в производственных помещениях «КомВью», но не работают. На них уходит много времени и денег, они потребляют ресурсы и при этом ничего не производят.
– Ты думаешь, что это всё «КомВью»? Главная ведь в городе – мэр Хаверс?
Килиан смотрит вниз.
– Вроде бы это не совсем так. И не забывай, есть еще президент. Но это сейчас не главное. Важно то, что с этими домами-плюс что-то не так. В Нижних районах их неспроста называют «домами-крест». Поговаривают, что старики потом куда-то пропадают или даже умирают сразу после переезда. У этого города есть очень мрачные стороны. Ты и не представляешь, что скрывается в тени, на изнанке Радовара.
На солнце нашла туча. Йону еще раз передернуло, несмотря на толстовку Килиана.
– Перестань. Совсем какой-то ужастик получается. Так не бывает. Как будто людям всё равно, что у них пропадает бабушка или дедушка.
– А что они могут сделать? Если начнут задавать неудобные вопросы, это незамедлительно отразится на семейном счете. И можно сразу забыть о том, чтобы продвигаться вверх. С домами-минус то же самое. Все молчат, потому что иначе будет еще хуже.
– Дома-минус?
Килиан смотрит на нее странным взглядом.
– А ты что, о них никогда не слышала?
Йона качает головой. Получше укутывается в толстовку. Запах от нее сырой и одновременно приятный.
– Наверное, потому что детей из Средних районов почти никогда не отправляют в район-минус. В Нижних районах все дети слышали про дома-минус. Все знают кого-нибудь, кто там побывал. Это что-то типа интерната для детей, которые зарабатывают слишком мало баллов для семейного счета. Или разгуливают по улицам. Или
