В первый день проходила раздача продовольственных карточек в городе, их давали железному классу в центре Чипсайда. Мы с Кором наблюдали за этим.
Объем того, на что можно было обменять карточки – хлеб и картофель, – был скудным даже по стандартам Чипсайда, но никто из толпы не жаловался. Они считали чудом уже факт того, что еда раздавалась бесплатно. Недовольство придет позже. Когда они поймут, насколько мало еды им выделялось, и начнут сравнивать это с тем, что получили другие.
– Как он? – спросил Кор.
Мы стояли за линией раздачи продовольствия далеко от центра площади рядом с караульным помещением Чипсайда. Очередь извивалась по всей площади: стражники кричали на толпу, чтобы люди закатали свои левые рукава и приготовились показать свои браслеты. Аэла и Маурана кружили над нами.
– Ты мог бы сходить к нему, – ответила я Кору.
Кор прищурился, посмотрел на старый чипсайдский пьедестал для драконов, вырисовывающийся в осеннем свете, и ответил:
– Я не могу. Я все еще слишком зол на него.
– Он все еще он, Кор…
– Я уже не знаю, что это значит.
Когда Атрей вызвал меня в свой кабинет неделю спустя, я почувствовала облегчение от того, что он наконец был готов обсудить со мной ситуацию с Ли. А потом, почти без предисловий, он представил решение, которое считал правильным. После того, как он описал его мне, он сказал:
– Я не остался равнодушным к твоей истории, Антигона. И я верю – я очень хочу верить, – что ты определенно знаешь характер Ли. Я хотел бы, чтобы ты помогла мне разобраться в нем. Я бы не пошел на этот риск, если бы не было веских оснований полагать, что это пойдет нам на пользу. Поэтому я спрашиваю тебя о том, каким, как ты думаешь, будет результат. Отвечай осторожно, потому что так ты берешь судьбу Каллиполиса в свои руки.
Хотя это решение не удивило меня, когда оно было мне представлено, на самом деле мне казалось, что оно уже давно должно было прийти: я должна была понять это с самого начала. Тем не менее мне стало тяжело дышать.
– Антигона? – повторил он.
– Сделаем это, – ответила я.
«Извини, Ли».
ЛиВо время визитов Криссы мы обычно говорили о газетах или книгах, которые я прочитал, или же о полетах, которые я мог наблюдать из окна. Но иногда я спрашивал ее о корпусе. Об остальных. О Коре.
– Он верит Пауэру?
Крисса сидела по ту сторону решетки, скрестив ноги, а ее волосы мягко сияли в свете факелов. Наши руки были переплетены у нее на коленях.
– Нет. Конечно нет. Он сразу же встал на сторону Энни. Рок тоже.
«Почему они тогда не приходят?»
– Им тяжело, Ли.
– А тебе не тяжело?
Крисса отбросила с лица мешающие ей локоны и покачала головой:
– Все это? Нет. Мне не тяжело.
Но о том, что она имела в виду под «все это», она не сказала. Когда стражи Защитника прервали нашу встречу, чтобы вызвать меня в кабинет Атрея, она поцеловала меня в губы прямо у них на глазах.
– Будь добрым и храбрым, каким ты всегда был.
Стражи провели меня в кабинет Атрея, встав по обе стороны от меня. Я остро ощущал разницу между тем, как это было в прошлый раз, и тем, что происходило сейчас: я больше не был одет в свою форму, а на моем запястье не было браслета. Тем не менее мне было приятно наконец размять ноги после стольких дней в комнате.
– Ли, – серьезно сказал Атрей, указывая на один из богато украшенных стульев, стоящих рядом с его столом. – Присядь, пожалуйста.
Он кивнул стражникам, чтобы те покинули комнату, и мы остались одни. Окно, из которого открывался вид на Огненную Пасть, проливал дневной свет на его стол.
– Ты знаешь, какой сегодня день? – спросил Атрей.
Я следил за временем, поэтому я назвал дату. Защитник кивнул.
– Знаешь ли ты, что произойдет через один день? – спросил он следом.
Я покачал головой.
В ответ Атрей передал мне кусок бумаги через стол: письмо от Джулии. Через день, как я понял, она будет ждать меня у истока реки.
– Наверное, ты уже знаешь, что я поговорил с Антигоной, как ты и просил. Она подтвердила твою историю. Кажется, вы были всю жизнь… необыкновенно преданны друг другу.
Я ждал. Это было похоже на своего рода помилование, но, кажется, это не все, иначе мы провели бы этот разговор еще неделю назад, после того, как Энни впервые с ним поговорила.
– Тем не менее, – продолжил Атрей, – мы все равно сомневаемся. Я верю в то, что ты привязан к Антигоне, а она – к тебе. Учитывая твое происхождение, это весьма примечательно; правда, учитывая нужду, которая свела вас вместе, это и понятно. Я верю тому, что ты общался со своей семьей, которая добралась до тебя из Нового Питоса, и тому, что ты отказывался их поддержать.
Но также я боюсь того, что простого отказа твоей семье было недостаточно. Я не могу рисковать безопасностью Каллиполиса из-за того, что ты передал мне письмо и сказал, что ты заботишься о девушке, семью которой убил твой отец. К нам подбирается война, Ли. Твоя семья и их драконы снова вернутся, не позднее конца зимы. Когда они вернутся, каждый из наших драконов станет неотъемлемой частью нашей защиты. Мне нужны солдаты, преданные своему городу, стражники, преданные нашим идеям, и мне нужно, чтобы они были готовы убивать за них. Короче говоря, мне нужно знать, что ты готов не только отказаться от предложений с другой стороны, но и бороться с ней. Ты понимаешь?
– Да, – ответил я.
Теперь я наконец задумался. Вопрос Тиндейла, который он задал мне, больше нельзя было откладывать на потом. Ультиматум Джулии во всей красе.
– Хорошо, – сказал Атрей.
– Что я должен сделать?
Я был почти уверен, что уже знаю ответ, и, когда Атрей кивнул в сторону письма, я не удивился. Даже когда он выразил это так, я все равно вздрогнул от страха.
– Я хочу, чтобы ты взял своего дракона, встретился с их Первым Наездником и вернулся с двумя головами в сумке. Если ты не способен это сделать, можешь не возвращаться.
18
Исток реки
– Мой сын… – сказал Леон Грозовой Бич на драконьем языке. – Пожалуйста, Атрей.
– За Лео присмотрят, –
