– Хорошо, – коротко ответил я и попросил: – Мамашу с собой забери. Как только перекушу и кофе выпью, сразу и девочку осмотрю. Кстати, можешь ко мне присоединиться.
– Почту за честь, – кивнул помощник Карла. – Мне интересно, как вы лечение проводите.
– Я про перекус, – кивнул в сторону стола, – но и против твоего присутствия на осмотре ничего не имею.
Молодая женщина вновь что-то затараторила, поняв, что с Гюнтером разговор подошел к концу. Помощник деда Анни стал переводить слова благодарности, что их дом и она лично мне обязаны, любая помощь и благодарность с их стороны обеспечены. Слушать подобное, честно говоря, приятно, правда, отдаю себе отчет, что не она тут хозяйка, но пока ситуация встала под контроль и можно выдохнуть. Пару раз мило улыбнулся снохе Карла, а потом попросил Гюнтера исполнить малюсенькое мое желание насчет кофе и спокойствия – намекнул таким образом, чтобы тот Эльзу с собой забрал. Помощник Карла меня прекрасно понял, взял под локоть молодую женщину и пару фраз ей сказал, с явным укором в голосе, сделав движение рукой в мою сторону и открытых чаш. Эльза кивнула, смущенно передо мной извинилась (это я смог понять) и вышла из комнаты, следом за ней и Гюнтер удалился.
Минут через десять служанка принесла кофе, который я с удовольствием выпил, а потом выкурил папироску. Помощник Карла не явился, я ждать его не стал и отправился к своей маленькой пациентке. В комнате девочки застал сестру милосердия и большого плюшевого медведя, перевязанного розовой ленточкой. И все бы ничего, понимаю, что родные подарок дочке сделали. Но на хрена они его в постель ей положили? Искусственный мех может кожу раздражать, да и для дыхания вреден.
– Свободна, – указал сестре на дверь, вытаскивая из кровати мягкую игрушку и относя ту к двери.
Сестра милосердия что-то раздраженно буркнула и с явной неохотой встала с кресла, не удержалась от зевка, в последний момент прикрыв рот ладошкой. Указала мне на столик, где лежит пара исписанных листов бумаги, и не спеша вышла. Мля, температуру девочки меряют каждые полчаса! Охренели! Ребенку доставляют неудобства, тому сил нужно набираться и спать, а они его ворочают. Нет, возможно, Анни и не чувствует, что ей под мышку что-то пихают, но достаточно лоб потрогать. Тем не менее внимательно изучил показания и порадовался. Температура с сорока градусов сползла на чуть повышенную, что подтвердил и лоб девочки. Жара нет, дыхание сносное, правда, она проснулась и в страхе на меня глазенки выпучила, даже попыталась что-то спросить или закричать.
– Отлично все, я доктор, помогаю, – улыбнулся ей.
– Дохтор? – удивленно прохрипела девочка.
– Угу, – кивнул, обещая себе, что, вернувшись в Москву, начну брать уроки иностранных языков.
А учить потребуется минимум три языка. Французский – пользуется популярностью среди дворян. Немецкий – потенциальные враги и деловые партнеры. Н-да, вот все в одном, партнеры и враги, смешно, но таков расклад. Английский – это скорее на будущее, помню, как развивалась Америка, да и англичан много в Российской империи. Черт! Я же про латынь забыл! Узнай Портейг, что взялся за языки, он костьми ляжет, но плешь мне своей латынью проест. Ничего, освобожу немного времени и подтяну свой словарный запас, а то кроме ругательств ничего и не знаю. Да и что там у иностранцев за бранные слова? Вот русский дает разыграться воображению, и тот же грузчик в каком-нибудь иностранном порту с удовольствием использует подслушанные тирады у русских моряков.
– Спи, – сказал девочке и показал, что ей нужно делать.
Склонил голову к сложенным ладоням и глаза закрыл. Анни меня послушалась и почти сразу засопела. Н-да, силенок-то у девочки нет, но это дело поправимо, если ухаживать будут нормально и не пихать вредную еду, то она скоро по этому замку носиться станет. Сел за стол и положил перед собой чистый лист бумаги. Необходимо составить меню и расписать методику лечения. Антибиотик придется оставить почти весь, который с собой в поездку взял. Это даже не обсуждается, необходимо изгнать болезнь полностью, а то притаится в глубинах организма и потом с новой силой полыхнет. Много подобных случаев видел, когда здоровенные мужики, захандрив, выпивали пару таблеток и вроде бы поправлялись, но, бросив лечение на полпути, вскоре сваливались в еще более тяжелое состояние. Да что там говорить, сам на эти «грабли» наступал.
Минут десять расписывал лечение, но особое внимание уделил диете. Когда почти закончил, в комнату вошел Гюнтер и сказал:
– Господин Иван, прибыл посол России в Германской империи, он вас дожидается в библиотеке.
– Пойдем, – встал я из-за стола, но потом вновь сел. – Подожди, – указал на бумаги, – здесь план лечения девочки и реабилитация после болезни, передай Карлу. Или с ним смогу переговорить?
– Гм, – отвел взгляд помощник деда, стараясь скрыть веселье, – вы подошли радикально к его проблеме. Не уверен, что он сумеет теперь себя пересилить, уже третью даму легкого поведения к нему доставили, первые две еле смогли на своих ногах уйти, очень он их заездил.
– Да? – нахмурился я. – Как бы он себя не умотал в таком марафоне, – буркнул себе под нос.
Побочных действий от порошка Портейга для повышения потенции мы не выявили, но организм обмануть сложно, и когда-то за все наступает расплата, как бы раньше времени этого не произошло.
– Герр Карл крепкий и бодрый, он любому молодому фору даст, – ответил Гюнтер. – Гм, а не могли бы вы мне немного такого лекарства отсыпать? Иван Макарович, не волнуйтесь, заплачу, если средств хватит.
– У тебя проблемы с женским полом? – удивился я.
– Случаются холостые выстрелы, – признался тот.
– Расскажешь чуть позже, тогда и решу, возможно ли помочь твоей проблеме, – протягивая бумаги, сказал ему. – И позови сестру милосердия, пусть за Анни приглядывает.
Гюнтер на некоторое время отлучился и вернулся с сиделкой, которая искренне мне улыбнулась. Уже уходя, вспомнил о замерах температуры и попросил, чтобы следили за лбом ребенка: жар подскажет, когда нужно ставить термометр, а замеры производить три раза в день. Мои указания не слишком сестре понравились, хотела даже что-то возразить, но смолчала.
Помощник хозяина замка отвел меня в библиотеку, где представил пожилому солидному мужчине с огромными бакенбардами и пронзительно-умными глазами.
– Иван Макарович Чурков, – представился я. – Ваше высокопревосходительство, рад знакомству!
Про посла в Германскую империю мне многое известно, граф Николай Дмитриевич Остен-Сакен, заслуженный политик, сделавший для России очень многое. Граф награжден многими высшими орденами, имеет чин действительного тайного советника, что приравнивается к генеральскому званию и высшим придворным чинам. И он это действительно заслужил, делает все возможное, чтобы сблизить отношения Российской и Германской империй
