– Наслышан я о вас, господин Чурков, наслышан, – покивал Николай Дмитриевич и пожал мне руку. – Вас голубушка наша Ольга Николаевна отпустила ко мне в помощь для решения определенных задач. Как успехи? Кстати, не желаете пройтись по саду господина Брауна? На свежем воздухе дышится легко, – сразу предложил граф.
Неужели боится чужих ушей? Подслушивающих устройств еще не изобрели, но дырки в стенах делать научились и ухо к посуде полой, приставив ее к преграде, прикладывают давно, чтобы выведать тайны и подслушать разговоры. Да и Гюнтер на пороге стоит и уходить не спешит.
– Можно и ноги размять, – согласился я.
– Вот и славно, пойдемте, полюбуемся на сад Карла, – направился на выход граф.
– Господа, прикажете накрыть в беседке стол? Или вернетесь в библиотеку? – поинтересовался Гюнтер.
– Любезный, у нас мало времени чаи гонять да кофеем баловаться. Переговорим, и я уеду, дела, знаете ли, – ответил ему Николай Дмитриевич, пригладил бакенбарды и продолжил: – Карлу поклон передавайте, а Ивана Макаровича не обижайте.
– Яволь! – щелкнул каблуками Гюнтер.
Прогуливаясь по саду, на красоты вокруг любоваться возможности не представилось. Николай Дмитриевич устроил мне чуть ли не допрос с пристрастием, начиная от того момента, как я оказался на перроне вокзала в Берлине. Граф заставил меня дословно пересказать беседу в здании вокзала и… остался удовлетворен результатом.
– Иван, так вы говорите, что внучка Карла должна поправиться?
– Надеюсь на это, динамика радует, и болезнь отступает, – осторожно ответил я.
– Н-да уж, вы настоящий лекарь. Осторожный и вдумчивый. Нам пойдет на пользу, если Брауна перетянем на свою сторону. Правда, судя по кое-каким предпосылкам и деталям, вы оказались в Германии не совсем в подходящее время, – задумчиво сказал Николай Дмитриевич.
– Плохие вести? – уточнил я.
– Вы являетесь моим помощником, паспорт дипломатический, Браун опять-таки вам обязан, так что опасаться нечего, даже при неблагоприятном стечении обстоятельств. Дело в том, что я порекомендовал императрице провести беседы с крупными промышленниками и купцами, чтобы они воздержались от заключения контрактов и посещения Германии. – Граф цепко посмотрел мне в глаза. – Понимаете, о чем речь?
– Догадываюсь, – тяжело вздохнул я.
– К господину ученому съездите, вдруг успеете, но он вряд ли согласится перебраться в Россию, да и не позволят ему. Тем не менее пару своих установок он сделал, ищет возможности их продать, если у вас есть заинтересованность, то сделка имеет шансы на успех.
– Но ведь могут начаться определенные действия, когда груз мы в империю не сможем доставить. Есть ли в этом смысл? – уточнил я.
Прекрасно осознал намек посла, что тот говорит прямым текстом о начале военных действий. Давно уже в воздухе витает война, и, похоже, все усилия напрасны. Сумел кто-то могущественный пролоббировать свои интересы. Да и ходить далеко нет нужды, Англия слишком большие ставки сделала, чтобы столкнуть империи лбами.
– Дипломатические грузы в любом случае переправят, возможно, не напрямую, а через третьи страны, но в этом проблем не будет. Главное! – Граф поднял вверх указательный палец. – Иван, запомните, ни в коем случае не оформляйте сделку, если до этого дойдет, на свое предприятие. Только на посольство или покупку как частное лицо, в этом случае все закончится гарантированно благополучно. Повторюсь, дипломатические грузы, как и личные вещи дипломатов, – неприкосновенны. Собственно, за этим и приходил, все остальное мне отлично известно и инструкции по поводу вас мне даны исчерпывающие.
– Понял вас, – осмысливая информацию, кивнул я. – Благодарю.
– Вот и отлично, – протянул мне руку посол, которую я уважительно пожал. – А ваше лечение внучки Брауна постараюсь использовать в интересах империи.
– Каким же это образом? – не удержался я от вопроса.
– Есть кое-какие идеи, – задумчиво огладил Николай Дмитриевич свои бакенбарды.
На этом мы с ним расстались. Посол мне очень понравился, чувствуется в нем стальной стержень и целеустремленность, такого невзгоды не сломят. Пару советов он мне еще напоследок дал да обрисовал сложившуюся картину. По словам графа, избежать военных действий вряд ли получится, но есть шанс потянуть время. Н-да, есть над чем поразмыслить, но думать-то тут особо нечего, время терять нельзя.
– Гюнтер, господин Карл что-то говорил о вашей мне помощи, – обратился я к помощнику владельца замка.
– Да, господин Карл велел мне вас сопроводить в Мюнхен и находиться рядом вплоть до отбытия из страны, чтобы больше не возникло недоразумений. Определенные полномочия у меня имеются, как и письменный приказ, – ответил тот.
Хм, подобное заявление заставило задуматься. А не приставили ли его ко мне соглядатаем? Это благодарность Карла или игра? Закурил и потянул с ответом, взвешивая услышанные слова.
– Иван Макарович! Спаситель вы наш! – раздался за спиной голос владельца замка. – Как я рад, что успел вас застать, а то не успел бы отблагодарить!
Оглянулся и увидел, что Браун собственной персоной спешит ко мне. От чопорного немца не осталось и следа. Волосы растрепаны, рубаха навыпуск, глаза блестят, а на шее (стыдно сказать!) засос! И это в таком возрасте и на высокой должности.
– Вашему помощнику выдал инструкции, как вести лечение Анни, – ответил я после обмена рукопожатиями. – Лекарства тоже передам.
– Благодарю, – прижал Карл руку к груди. – За внучку особенно, но и за то, что сумели мне вернуть вкус к забытой стороне жизни.
– Побочные действия лекарства, – не сумел я сдержать улыбки. – Не всем они приходятся по душе, но в вашем случае попал в цель.
– Ага, это точно, – покивал Карл. – Прогуляемся?
Отказываться не стал, Карл мне понравился, да и он о чем-то хочет переговорить. Отойдя десяток шагов от Гюнтера, Браун сказал:
– Жаль, что наши империи в натянутых отношениях. Дело в том, что политика требует жертв.
– Вы на что намекаете? – нахмурился я, не ожидав от него подобных слов.
– Николай Дмитриевич вам наверняка обрисовал положение. Так вот, со своей стороны заверяю вас, что вам ничего не грозит, как и всем, кто решится вас сопровождать и за кого вы решите поручиться. Естественно, в пределах разумного и если меня не разжалуют, что на сегодня маловероятно.
– Спасибо, – поблагодарил, понимая, что слова Карла дорогого стоят и дают мне в случае чего надежду на успешное завершение миссии.
– И все же на вашем месте я бы задумался о переезде в Европу и переносе своих производств. В Российской империи назревают сложные времена, это любой подтвердит, мало-мальски разбирающийся в ситуации. Смута – не то время, когда стоит отстраивать что-то новое.
– Революция? – криво усмехнулся я. – Но позвольте, народ живет не хуже, чем в других странах. Для чего ему бунтовать?
– Большие территории, полезные ресурсы, боязнь сильного и опасного соперника на политической карте. Иван Макарович, вы же
