– Не знал, что у господина Рентгена имеется помощник, да еще из России, – не смог скрыть я своего удивления.
– За спиной великого ученого мало кого можно заметить, – скромно улыбнулся парень и бросил взгляд на стол, где в беспорядке лежали бумаги.
– Абрам, простите, если отвлек, но, пожалуй, для меня удача встретить вас, а не вашего босса!
– Э-э-э, вы мне льстите, на ваши вопросы кроме Вильгельма никто подробно не ответит, – сказал мой новый знакомый.
– Да, собственно, у меня их не так много, – хмыкнул я. – Скажите, а профессор не соблазнится перебраться в Россию? Что ему можно посулить? Кстати, с удовольствием бы вас видел рядом с ним в Москве.
– Бесполезно, – покачал головой Абрам. – Рентген не уедет и семью не бросит, поверьте, приходили уже и сулили золотые горы, предлагали заманчивые условия, но… – Он развел руками.
– Ладно, по данному вопросу лично с ним переговорю. Но вам заманчивое предложение могу сделать, если вы разбираетесь с установкой, которая позволяет делать снимки внутренних органов.
– Разбираюсь, и если честно, то ненамного хуже Вильгельма. Он ее создавал при мне, и все нюансы отлично знаю, – спокойно ответил парень.
– Предлагаю сходить в ресторан, паб или бар, на ваш выбор. Время к ужину, заодно и поговорим. Как на это смотрите?
– Не откажусь, – бросил взгляд парень на настенные часы. – Пообедать забыл, да и хотел уйти еще час назад, хотя и не закончил кое-какие расчеты.
Самое интересное, что сам-то я ел не так давно, но вновь не прочь перекусить. Да и, честно говоря, у меня азарт взыграл, когда познакомился с Абрамом. Парень сразу понравился – спокойный, рассудительный, надеюсь, он сможет осуществить мои замыслы. Как оказалось, Иоффе наводил обо мне справки по просьбе Рентгена. Изучали они и статьи профессора Портейга, в которых он расписывал свойства изобретенных антибиотиков. По этому поводу даже поспорили, поставив под сомнения лечение. Самое интересное, что скептиком выступил Абрам, а вот Рентген после непродолжительных размышлений поверил напечатанному в медицинском журнале.
– Смысл заниматься обманом? – спросил я Абрама. – Данные порошки собираемся производить в промышленных масштабах, и, кстати, не только их. С удовольствием бы получили патент на производство рентгеновских установок.
– Если пару купите, то, думаю, такие права вам Вильгельм отдаст за разумную плату, – подумав, ответил Абрам.
– Вот и отлично, а во главе лаборатории и усовершенствования данной установки предлагаю встать вам, ну, если господин Рентген откажется.
Интересно, но парень не стал долго упираться. Немного поторговался, а потом дал принципиальное согласие с небольшими оговорками. Его условия заставили задуматься. Нет, он не попросил кучу денег, как и не выразил желания стать одним из компаньонов. Самое интересное, что я-то думал о подобных аппетитах, все же, как ни говори, а при капитализме живем, но нет, не этого Абрам пожелал. Парень довольно точно описал, что ему потребуется для работы, начиная от помещения, инструментов, материалов и даже помощников. Деньги же его интересуют постольку-поскольку. Зато мне теперь потребуется каким-то образом прикинуть бюджет и понять, сможем ли мы это все потянуть. Мы же частная компания, но императрица поддерживает, да и медицинский совет нашей деятельностью доволен. Вполне возможно, что стоит задуматься, как бы взвалить разработки на империю, а самим пользоваться результатами, ибо можем финансово не потянуть.
– Абрам, давай я тебе ответ завтра или послезавтра дам? – вздохнув, сказал я ожидающему парню. – Не хочу обещать того, чего не смогу выполнить. Нужно прикинуть, смогу ли удовлетворить запросы.
– Можно и не завтра, а позже, – согласился Абрам, но потом добавил: – Не верю, что подобных размышлений не делали, раз приехали и захотели что-то аналогичное предложить Вильгельму. Думаю, что намеревались ему обещать больше, чем я попросил.
– А ты умеешь торговаться, – рассмеялся я.
– Наверное, это в крови и пангенах заложено, – улыбнулся мой собеседник.
Хм, молодец, не засмущался и не стал строить из себя невинную барышню. Да и начитанность показал. Панген – медицинский термин, редко в разговорах используется, пока это еще гипотеза и даже о ДНК речи не идет. Нет, как сумел разобраться, химическое вещество ДНК какой-то ученый (фамилию запамятовал, да и не запоминал, честно говоря, информации и так много в голове держу) выделил, но дальше дело застопорилось, а название носит – нуклеиновая кислота, причем считается, что это просто запас фосфора в организме. Да, когда можешь сопоставить, что произошло за относительно короткий срок и как продвинулось человечество, то поражаешься. Наверное, если оглянуться на сто лет назад, всегда увидишь грандиозный скачок в эволюции и развитии, от которого становится страшно. Сразу возникнет вопрос: а что же будет еще лет через сто или двести?!
– И все же дай мне время и возможность переговорить с господином Вильгельмом, – ответил я Абраму, а потом вспомнил о недавней знакомой. – Кстати, а в действии установку посмотреть и «пощупать» можно?
– Легко, могу показать, господин Рентген не станет противиться, да и мы обговаривали данный момент, чтобы заинтересованным лицам демонстрировать в реальности, на что установка способна. Могу вас сфотографировать, и внутренние органы увидите.
Парень ко мне обращается то на «ты», то на «вы». Впрочем, в данный момент перед ним клиент, которого необходимо задобрить и продемонстрировать во всей красе аппарат, чтобы у меня желание не пропало его приобрести.
– Нет, меня не нужно, – медленно протянул я, – а вот у кое-кого, пожалуй, стоит посмотреть рентгеновские снимки. Что-то мне покоя не дает.
– Откуда вы узнали, что мы так называем фотографии, которые получаются? – удивился Абрам.
– Ты о рентгеновских снимках?
– Да, – коротко ответил он, а сам насторожился.
– А как еще называть? Установка получила название рентген, а снимки… – развел я руками, не закончив фразы.
– Хорошо, – подергал себя за ус помощник ученого, который и сам таковым является, несмотря на молодость. – А чьи ты хочешь посмотреть снимки? Должен предупредить, желающих фотографировать свои внутренние органы мало, в особенности когда видят установку: стараются убежать.
– Эта не сбежит, – задумчиво проговорил я. – Когда мы можем это сделать?
– Да в любой момент! Хоть сейчас, – ответил он и пояснил: – Ключи у меня есть, а опыты и вовсе проводить рекомендуется после окончания рабочего дня.
– Отлично! – потер я ладоши. – Пошли!
Рассчитавшись за ужин, мы отправились в гостиницу. Танцовщица оказалась в своем номере и меня к себе впустила, а вот господина Иоффе оставила за дверью.
– Простите мою подозрительность, но у многих молодых людей при моем виде в голову лезут похабные мысли: они считают, что я доступна во всех отношениях, – пояснила мне девушка.
– Вероятно, ваши опасения не так и беспочвенны, – ответил я ей. – Но, собственно говоря, я не по этому вопросу зашел, как вы уже догадались. Нужно подтвердить ваш диагноз или опровергнуть, для этого сделаем снимки и посмотрим, что к чему.
– Иван Макарович! Зачем еще какие-то фотографии делать? У меня их и так навалом,
