Чтобы добудиться заспанного дворецкого, потребовалось чуть ли не четверть часа. Наконец он распахнул дверь, свободной рукой придерживая халат. Сеточка на волосах, полосатые шерстяные носки и спрятанные в специальный чехол роскошные усы смотрелись трогательно старомодно, только выражение лица подкачало. Куда подевалась обязательная для всех дворецких невозмутимость? Должно быть, сладко почивает.
– Мисс? – грозным голосом начал он, узрев меня на пороге. – Подите прочь, иначе я вызову полицию!
И захлопнул дверь перед моим носом. По-видимому, он попросту не признал в растрепанной полуодетой девице подругу хозяйки.
Я снова застучала дверным молотком, и в доме начали загораться окна. Одно, другое… Ох, надеюсь, хозяина дома я не побеспокоила? В его преклонном возрасте не спать по ночам чревато.
Разъяренный дворецкий снова появился на крыльце, жаждая лично надрать уши нахалке.
– Вы что, не слышали? Сейчас вызову констебля!
– Вызывайте, Бэрроуз! – Я гордо подняла подбородок. – Уверена, Хелен будет просто счастлива, оказавшись в центре скандала. А уж как вам будет благодарен мой муж!
Бедняга вытаращил глаза и украдкой осенил меня священным знаком. Увы, я не взвыла и не развеялась смрадным дымом.
– Л-леди Блэ-э-экмор? – проблеял несчастный в ужасе. – Вы? В таком виде?!
– Могу я войти? – поинтересовалась я ледяным тоном, даже не поморщившись при звуке ненавистного имени. Должна признать, хоть какой-то прок от него есть.
Дворецкий судорожно кивнул и отступил в сторону.
Видимо, в сверкающем мрамором, красным деревом и хрусталем холле я смотрелась донельзя жалко, потому что Бэрроуз осмелился спросить:
– Простите, леди Блэкмор, но что с вами случилось?
– На меня напали, – сообщила я скорбно.
– Ох! – Дворецкий схватился за сердце. – Надеюсь, вы не пострадали?
И замахал руками какой-то девице в чепчике. Она кивнула и убежала.
– Со мной все в порядке, благодарю. Я чудом спаслась.
«Чудо» хихикнуло и с интересом огляделось по сторонам. По-видимому, в дом столь испугавшим его стражам ходу не было, так что Барт облетел весь холл, рассматривая антикварную золоченую мебель и цокая языком.
Мне такая роскошь тоже казалась излишней, но свое мнение я тактично придержала. Призрак же деликатностью явно не отличался, поэтому едко комментировал все статуи, картины и резные завитушки на лестнице.
Вернулась горничная и с поклоном показала мне полотенце.
– Леди, вы позволите?
– Конечно, – благосклонно кивнула я, позволяя обтереть подогретой махровой тканью свое лицо и руки. С сомнением оглядела пришедшее в негодность платье и попросила: – Будьте так любезны, приготовьте мне комнату.
– Но… – Дворецкий кашлянул, отвел взгляд и возразил: – Простите, леди Блэкмор, без разрешения хозяев я никак не могу.
Лицо его было сокрушенным, но настолько решительным, что сразу стало ясно: спорить без толку. Будить посреди ночи мистера Лэмба мне не позволяла совесть, зато я знала наверняка, что у супругов отдельные спальни.
Так что я кивнула и смилостивилась:
– Хорошо. Я сама спрошу у Хелен.
Дворецкий отчего-то пришел в ужас. Не слушая больше возражений, я обогнула его и взбежала по лестнице. Тут и птицей взлетишь, когда на кону – нормальная ванна и кровать!
Хватать меня и останавливать силой прислуга не рискнула. Бэрроуз переглянулся с растерянной горничной и махнул рукой. Девушка убежала, а он начал подниматься вслед за мной.
Я уже стучалась в спальню подруги. Никто не отозвался, и я заколотила громче. Пусть мне потом будет стыдно за такую назойливость, но вторую ночь без сна я попросту не выдержу.
– Хелен, открой! Это я, Эмма!
Я приложила ухо к двери. Внутри послышалась какая-то странная возня, сдавленный вскрик и стук. Неужели Хелен упала с кровати?
– Хелен! – снова позвала я. – Ты в порядке? Кликнуть тебе горничную?
Дверь распахнулась рывком, и моему взгляду предстала раскрасневшаяся и встрепанная, совершенно не сонная Хелен. Ослепительна, как всегда: золотисто-рыжие волосы спускались ниже талии, фарфоровая кожа светилась нежным румянцем, лицо и фигура – хоть сейчас ваять в мраморе.
– Что ты тут делаешь? – процедила Хелен, глядя на меня с чувством, весьма далеким от дружелюбия.
Хотя я бы тоже вряд ли обрадовалась, разбуди меня кто-то среди ночи.
– Прости за беспокойство, – виновато улыбнулась я, устыдившись своего вида и этого несчастного узелка. – Я лишь хотела… Словом, ты позволишь мне переночевать у вас? Пожалуйста.
И опустила взгляд, молясь, чтобы она не попросила объяснений. Говорить о Ричарде было мучительно стыдно. Я ведь сама за него вышла, никто меня не принуждал, так что сама во всем виновата.
Объяснений не потребовалось.
– Разумеется нет! – отрезала Хелен, руками придерживая полы халата. – Эмма, ты говоришь ерунду. Если хочешь, я вызову тебе кеб, а лучше пошлю кого-нибудь к лорду Блэкмору. Он приедет за тобой и…
– Ты не понимаешь! – перебила я в отчаянии. – Хелен, он хочет меня убить!
В свою комнату она меня не пригласила, хотя раньше мы частенько болтали по ночам, прячась под одеялом от бдительных гувернанток. Наши матери дружили, так что в гостях друг у дружки мы бывали часто.
Дворецкий схоронился на лестничной площадке, за фикусом, и, несомненно, внимательно прислушивался к разговору. Еще недавно я умерла бы от стыда, но теперь почувствовала лишь тень былой неловкости. До того ли мне?
Хелен поджала полные алые губы.
– Чушь! Ты чудовищно несправедлива к мужу. Он все для тебя сделал, а ты…
– Он был у вас, – поняла я и стиснула ридикюль.
Призрак скорчил мину «я же тебе говорил!» и туманом просочился в спальню.
– Был, – не стала отрицать подруга. Или теперь следует говорить «бывшая подруга»? – И предупредил, что твое положение странно на тебя повлияло. Кстати, не знала, что у тебя в роду были сумасшедшие.
Мне казалось, что я уже ко всему привыкла, но этот удар оказался неожиданно болезненным. Так вот что придумал Ричард, чтобы объяснить мои «россказни»!
– Сумасшедшие, – повторила я, часто дыша.
На лице Хелен мелькнула… жалость? Она порывисто шагнула вперед и положила ладонь мне на плечо.
– Эмма, я понимаю, это не твоя вина. Лорд Блэкмор так тревожился о тебе! Я поначалу ему не поверила, но теперь вижу, что все это правда.
На мгновение я представила, как все это выглядит со стороны. Заботливый муж – а Ричард отлично умел играть эту роль! – такой трогательный и искренний в своем беспокойстве за жену и ребенка. И я – в разорванном платье, с каким-то невообразимым узелком и полубезумными глазами. Неудивительно, что Хелен поверила не мне, но как же обидно!
– Послушай. – Я с надеждой всмотрелась в ее лицо. – Хелен, клянусь, это правда. Ричард хочет принести меня в жертву. Я подслушала его разговор со свекром… В общем, я хочу развода.
Хелен отшатнулась, лицо ее стало неожиданно злым.
– Эмма, ты просто дурочка. Тебе достался молодой, красивый, богатый и знатный муж, а ты не ценишь своего счастья!
Такая горечь прозвучала в ее словах, что я невольно передернулась. Кажется, не очень-то подруга счастлива в браке. Выходит, ее радостные улыбки при встрече – всего лишь маска?
– Хелен, я… – начала я, не зная, что сказать. Накричать? Расплакаться? Признаться, что скучаю о временах, когда мы поверяли друг другу все секреты?
– Эй! – веселый и громкий голос Барта
