– Не будет. Все, у кого серьезные права, все из партии войны. Все хотят воевать с Регентом больше, чем друг с другом, а он-то понимает, что сам тоже теряет время, которого у него нет… неважно. У тебя его до утра. Мало. Так что…
– Мало, – непочтительно прерывает младший. Короткий меч все время был в рукаве. Рост, сила и скорость…
Господин не уходит от удара, он делает шаг вперед. Мир теряет цвет.
– Ты сказал, – хрипит Датэ Масамити с пола, – что способ – на мое усмотрение.
– Было дело, Дзикумару, – соглашается брат, называет старым, детским именем, а не тем взрослым, что дал сам. И вместо ритуального «прости» говорит вслед: – Увидимся.
8. Кое-что о женских премудростях
Еще недавно этот дом, переполненный людьми, был тих, но готов в любую минуту ощетиниться оружием, огнем, баррикадами. Сегодня здесь столь же людно, но шумно и суматошно. Создают шум и суматоху в основном женщины – кажется, их тут вдвое больше, чем на самом деле.
Пока господин этого дома был занят тем, что наводил порядок в лагере Восточной коалиции, его жена выиграла собственную битву – родила сына.
Казалось бы, особо суетиться вокруг него не с чего. Это второй сын, а если считать старшего, ненаследного Хидэмунэ, и вовсе третий. Но мало ли как может повернуться судьба. Господин Хидэтада тоже был третьим сыном, да еще рожденным наложницей. Но старший сын Иэясу умер, второй попал в череду тех, кого сперва усыновил, а потом передал в другой род покойный тайко. И Хидэтада оказался наследником. Так что все может быть. И шлют госпоже Мэго подарки и поздравления из дружественных домов и домов новоявленных союзников, монахи и монахини являются вознести благодарственные молитвы. А прислуге и стражникам приходится бдеть, ибо мало ли кто может замешаться в эту череду посетителей.
Сегодня день особый: явились посланцы от супруги самого господина Хидэтады, которая на днях прибыла из Эдо.
В военном лагере женщине делать нечего, и многие думали, что госпожа Го отправится прямо в Осакский замок. Та, однако, предпочла городскую усадьбу. И ничего удивительного, что она не замедлила прислать подарки жене главного союзника дома Токугава. Служанки несут короба и свертки, возглавляет их кормилица и нянька детей Хидэтады.
– Она хочет, чтобы эта дама заботилась о младенце во время моего отсутствия. Что это значит? Го желает иметь шпионку в моем доме, или наоборот – предлагает заложницу? – спрашивает она у монахини, появившейся из-за ширмы после ухода посетителей.
– Думаю, ни то, ни другое. Го не похожа на Ёдо, хоть они и родные сестры. И предложение ее является именно тем, чем выглядит.
– Нет уж, примем, одарим и отпустим. Не надо нам чужих кормилиц в доме. Своих хватает. – Она не продолжает, но собеседнице достаточно и легкого намека.
Пока знатные принцессы заняты делами, детей растят няньки, приобретая на господ изрядное влияние – и в руках их оказывается толика власти. Иногда немалая.
В клане Датэ такой вес имеет Ката-доно, сестра Катакуры Кагецуны: она была нянькой нынешнего князя. Но у Мэго-химэ есть собственный опыт. К сожалению.
Собеседница о многом наслышана, но так и не знает точно, была ли замешана кормилица Мэго-химэ в покушении на жизнь князя. Он-то считал, что замешана непосредственно, и кормилица поплатилась жизнью. Теперь Мэго может говорить об этом спокойно, но тогда, десять лет назад, между супругами едва не дошло до смертоубийства, причем с ее, Мэго, стороны.
Посетительница не будет напоминать ей об этом. Неучтиво – да и кто она такая? Ее, по правде говоря, и нет здесь. Официально нет. А неофициально она еще и понимает, что госпожа Го посылала кормилицу от чистого сердца, но всех остальных в том, что гостья не заложница, а Хидэтаду не держат за горло, убедить проще вот так: в тот же день отправив достойную даму восвояси.
– Но нянька не главное, главное – приглашение. Она хочет, чтоб я сопровождала ее во время визита к сестре.
– Вы, разумеется, вправе отказаться. Никто не осудит. Ваше здоровье еще не восстановилась после родов.
– Я не настолько слаба, чтобы лежать в постели. – «А и была бы слаба, – думает собеседница, – вряд ли показала бы это». – К тому же супруга господина Хидэтады не обратилась бы с такой просьбой без необходимости.
Мэго-химэ осведомлена о многом, что происходит в ставке командования. После того, как Мори Тэрумото сдал столицу без боя, гонцы здесь появляются регулярно. Но, разумеется, она не знает всего.
Всего не знает и собеседница. Но ей известно кое-что из того, что княгине Датэ неведомо. И наоборот, возможно, Мэго-химэ осведомлена о том, чего не знает дама Кодзосю.
Монахине лучше не появляться в столице. В Осаке тем более. О том, кто похитил письмо регента, широко известно. Она сама позаботилась, чтоб это стало известно. Но она также умеет быть незаметной. И те, кто следит за домом, – а за ним, безусловно, следят, – не обратят внимания на еще одну служительницу Будды, что надеется выгадать награду, вознеся молитвы за новорожденного.
– Да. К сожалению, власть господина Хидэтады еще не упрочилась. Даже среди его ближайших сторонников нет единства, что уж говорить об остальных.
– Я знаю. Некоторых пришлось приводить к миру силой.
– Не только. Один из ближайших советников покойного Иэясу-доно счел, что ваш супруг получил слишком много власти, и посоветовал Хидэтаде убить его прежде, чем господин Датэ сам посягнет на титул сёгуна. Мы все знаем, что сёгунами избираются лишь потомки Тайра и Минамото. Даже господин Ода изволил некогда приписать себе родство с Тайра. Среди потомков Минамото же первые нынче – Токугава. Давний обычай, очень давний. Однако ж, сказал наставник Тэнкай, во времена регентов Ходзё, помимо сёгунов из числа имперских принцев, было также два сёгуна из Фудзивара. Северных Фудзивара. И неважно, что воинские роды востока не были ими довольны и сочли нужным от них избавиться, правление их не прославлено, и мало кто из живущих помнит об их существовании. Прецедент существует, и никак не может быть такого, чтобы господин Датэ, столь скрупулезно подчеркивающий свою принадлежность к Северным Фудзивара, не знал об этом.
«Да, прошли те времена, когда Датэ-доно в столице считали неотесанным северным варваром. Возможно, так было удобнее… – думает княгиня. – Господин Тэнкай умен. К счастью, он недостаточно умен, иначе вспомнил бы, что в те времена, когда два представителя рода Фудзивара подряд – кстати, вовсе не из нашей ветви, из родственной, но не из нашей, – стали сёгунами, эта должность не была наследственной. Она сделалась ею потом, при сёгунской династии Асикага, а в те времена она была выборной. Выборной она была. Небесный Правитель назначал того, кого было согласно принять войско. Как хорошо, что
