Воодушевленные этим триумфом испанского оружия, некоторые молодые офицеры преисполнились воодушевления и стали вести речи о том, чтобы предпринять ответный рейд, дабы примерно покарать еретиков и преподнести его католическому величеству новые владения. Но я сдержал их порыв, так как перед нами стояли более насущные задачи. Из-за мятежа и войны город Манила и в особенности укрепления его сильно пострадали, земледелие пришло в полное расстройство.
К тому же Молуккам вновь угрожали голландцы. В связи с этим совершеннейшей необходимостью было строительство новых укреплений, верфей, прокладка дорог и мостов, а также вырубка леса для новых кораблей. Поэтому всем туземным мужчинам я вменил в обязанность трудиться на этих работах 52 дня в году, а каждый сельский округ должен был продавать урожай в государственные закрома.
Здесь я столкнулся с неожиданным противодействием со стороны как приходских священников, так и провинциалов всех четырех орденов, что несут слово Божие на островах. Они всячески препятствовали трудам во благо государства, под тем предлогом, что туземцы повсеместно приняли истинную веру и не подобает обращаться с ними, как с рабами. К сожалению, их поддержали также архиепископ Манильский и епископ Себу, ссылаясь на указ его величества Филиппа II от 1588 г. о запрете рабского труда на Филиппинах. Все это, конечно, не что иное, как казуистика. Во-первых, его величество запретил только использование труда домашних рабов. Во-вторых, о каком вообще рабстве может идти речь? Менее двух месяцев работы в стране, не знающей зимы, – ничтожная плата за блага законности и порядка. За плоды же сельского труда земледельцы неизменно получали расписки из казны.
Увы, ваше превосходительство, только изменническими настроениями в среде духовенства и предательством я могу объяснить последующие прискорбные события. Всегда было известно, что Дайфусама и его вассалы – злейшие враги истинной веры, каких только видела земля, и пример Като, сего отъявленного ненавистника христиан, сие подтверждает. Но, благодаря моим усилиям, он не только потерпел полное поражение, но, как доподлинно известно, лишился расположения своего сюзерена и поста командующего. Также я смело могу сказать, что система поло[14] полностью себя оправдала, и округа исправно поставляли рабочих в течение последующих полутора лет. Посему нам изрядно удалось продвинуться как в постройке дорог и укреплений, так и в судостроении.
Однако с начала прошлого года до нас стали доходить тревожные сведения, что голландцы вновь пытаются закрепиться на Молукках и даже лелеют планы рейда к Лусону. Именно поэтому я и убедил тогда ваше превосходительство воздержаться от назначения на губернаторский пост моего сына и вашего троюродного брата дона Родриго де Виверо-и-Аберручиа. Для управления островами в столь тревожные времена ему недоставало опыта. Чтоб обезопасить наши колонии и упредить их удар, я снарядил эскадру, которая должна была выжечь эту заразу, не конца уничтоженную прежним губернатором. Если бы мой план удался, Филиппины пребывали бы в благоденствии многие десятилетия. Увы, он столкнулся с неодолимым препятствием – сочетанием варварского коварства и подлого предательства.
По пути к Молуккам наш флот встретил неисчислимое множество ниппонских кораблей. Поскольку нет никакой вероятности, что они успели выстроить такое количество судов за столь недолгий срок, я полагаю, что ниппонцы пиратским образом захватили множество сампанов и дау у китайских торговцев. Не исключаю также, что китайцы сами могли продать им корабли, ибо этот гнусный народ из всего стремится извлечь выгоду. Эти корабли были использованы для брандерной атаки, причинившей ужаснейший урон. Немногие выжившие утверждают, будто урон сей объясняется тем, что брандеры взрывались, причиняя нашим кораблям непоправимые разрушения, из-за которых те шли ко дну в считанные мгновения. Лично я полагаю, что это был обман зрения, вызванный страхом, ибо варвары неспособны применять подобные приемы, известные лишь цивилизованным народам.
Несмотря на потерю флота, я, находясь в Маниле, приготовился дать отпор новому вторжению, но посреди приготовлений нас постигли новые бедствия. Политое[15], находившиеся на строительстве, внезапно восстали, уничтожая те самые мосты и дороги, кои призваны были укреплять. В считанные дни мятеж, словно чума, распространился по всем островам, причем бунтовщики обладали оружием, сравнимым с оружием наших ополченцев, а то и превосходящим его. Поскольку ни в одном пуэбло оружия не производят, никаких нет сомнений, что мятежники заполучили его вследствие подлого предательства в наших рядах и пользуясь преступным небрежением надсмотрщиков. Уже тогда я заподозрил в этих злодеяниях братьев общества Иисуса, многие из которых родом португальцы и затаили в душах предательские замыслы против его величества. Дальнейшие события лишь подтвердили верность этих предположений. Ибо, пока наши войска были заняты подавлением мятежей, а городские ополчения мобилизованы на тушение пожаров, ниппонцы вновь высадились в самой гавани Манилы, причем предшествовал этому мощный артиллерийский удар, уничтоживший и без того поврежденные пожарами городские укрепления. Здесь мне пришлось выслушать, будто совершить такое, имея в распоряжении лишь варварские сампаны, невозможно, – на что могу ответить: истинно так, но во флотилию язычников входило также не менее десятка кораблей, которые они называли «лихде» или «лифде». В этом я вижу несомненную причастность голландцев, либо того хуже – англичан. И только великое мужество и опыт наших солдат, коих возглавлял сын мой Родриго, удержали город от немедленного падения и дали нам возможность отступить в правильном порядке.
Не стану описывать наш прорыв из Манилы, переход через джунгли и отплытие на уцелевшей в этом адском огне бригантине «Нуэстра Сеньора де лос Ремедиос». Скажу лишь, спастись нам удалось лишь чудом и Господним благоволением, ибо на сей раз туземцы не воевали с ниппонцами, а оказывали им всяческую поддержку. Уже позже от моряков я узнал, что упомянутого ранее Като сменил на посту командующего некий дон Сананда, и его людям каким-то непостижимым образом удалось войти с туземцами в сговор. И поскольку в пуэбло жители, как правило, внемлют приходским священником, это вновь подтверждает мои горестные предположения об изменническом поведении некоторых служителей церкви.
Но когда, преодолев неисчислимое количество препятствий на суше и на море, мы достигли благословенных берегов Новой Испании, я был взят под стражу и по сию пору нахожусь под арестом, лишенный возможности оправдаться лично.
Ваше превосходительство! Кузен! Только клеветники могут обвинять меня в некомпетентности. Обстоятельства, сложившиеся на Филиппинах, были
