– Я всего лишь кузнец из Циндерфела. Что я могу знать о бунтах или убийствах?
– Я бы сказала, что после Владибогдана и расправы над Шириновым ты знаешь чуть больше, чем думаешь.
– Но так нельзя! Нельзя заживо сжигать людей, пока те ужинают!
– Правильно это или нет, ты положил всему начало, Стейнер! – Они оба гневно смотрели друг на друга, бурлящие эмоции заполнили всё пространство комнаты, отчего та, казалось, уменьшилась в размерах.
– Я? – Он медленно покачал головой. – Ты, я бы сказал. Если бы ты не рассказала разбойникам о наших приключениях, мы бы уже были мертвы.
– Ложись спать, – велела она с чем-то похожим на отвращение или разочарование в голосе. – Быть может, поутру тебе станет лучше. И ты взглянешь на всё по-другому. – Она легла на узкую кровать, оставив его наедине с камином и запахом засохшей крови.
* * *Стейнер точно не будет скучать ни по ледяным ветрам Урзанских гор, ни по онемевшим пальцам. Теперь они достигли предгорья, и перед ними раскинулся сосновый бор.
– Наконец-то мы снова окажемся под укрытием деревьев, – заговорил юноша.
Кристофин лишь молча подняла на него глаза. С ночи в караулке они не разговаривали.
– Скучаешь по приятелям? – спросил Марек. Разбойники остались в гарнизоне, а кто-то из них отправился в Тристбир, чтобы вести охоту на имперских солдат.
Пожав плечами, Стейнер отвернулся и начал вглядываться вдаль.
– Они были скорее друзьями Кристофин, – нехотя отозвался он чуть погодя.
– Да что на тебя нашло? – настойчиво поинтересовался Марек.
– Они были общими друзьями, – тихо пробормотала Кристофин.
– С твоим даром убеждения и шагающей впереди известностью сына из вас вышла просто чудесная пара, – усмехнулся Марек.
– Это я и пытаюсь ему объяснить! – воскликнула девушка. – Как будто ему недостаточно славы среди разбойников! Сколько тебе ещё нужно глупых имён, Драконий наездник, Кузнец, Несокрушимый?
– Ага, а я-то думал, что между вами происходит. – Марек перевёл мрачный взгляд с Кристофин на сына.
Оторопев от гнева возлюбленной, Стейнеру потребовалось некоторое время, чтобы сформулировать ответ.
– Я хотел сам убеждать людей! Хотел сам рассказывать свою историю!
– Будь благодарен, что её вообще услышали, – отрезал Марек. – Кого волнует, что Кристофин умеет складно говорить?
– Меня! Это моя история! – Услышав, как капризно прозвучали его слова, Стейнер выругался про себя. – И я бы предпочёл, чтобы люди не знали, как мы сожгли заживо два десятка солдат, пока те мирно ужинали!
– Сомневаюсь, что Кими будет интересно, каким именно образом ты выполнил своё обещание, – с насмешкой заметила Кристофин. – Ведь теперь ты можешь с чистым сердцем приползти к ней обратно. Разве ты не этого хочешь? – С этими словами она ускорила шаг, пока не обогнала их на добрых полмили.
Марек не сводил взгляда со Стейнера, пока тот наконец не выпалил:
– Что?
– Да так. Пытаюсь понять, когда ты успел сменить мозги на опилки. В Тристбире или ещё в Вираге?
Юноша открыл рот, чтобы ответить, но всё-таки решил промолчать.
* * *Прошло ещё дней десять, прежде чем они достигли побережья и портового города с крепостными стенами, сулящего своим гостям кровати, пиво и горячую ванну. В этом уголке Винтерквельда зима до сих пор не закончилась, а весной даже не пахло. Днём и ночью здесь завывал ледяной северный ветер, изредка сменяясь изморосью и снегопадом.
– Нужно попасть внутрь, – объявил Марек. – На таком лютом холоде мы долго не протянем.
Еда, которую они украли из гарнизона, давно закончилась, а охота была неудачной.
Невзрачные городские стены были такого же свинцово-серого цвета, как и море. У ворот выстроилась вереница путников, которых по очереди допрашивали стражники. Пока с затянутого облаками неба падал лёгкий, почти сказочный снег, Стейнер, Марек и Кристофин встали в очередь, дрожа от холода. Дневной свет постепенно угасал из-за близящегося вечера и скопления тёмных грозовых туч.
– Так-так, – произнёс солдат, как только троица достигла ворот. Они оказались последними, и вокруг, за исключением троих имперцев, никого больше не было.
– Очередные крестьяне в поисках приюта. – Стражник плюнул на землю возле сапог Стейнера. – Как будто нам не хватает своего сброда!
Юноша, крепче сжав кувалду, понадеялся, что та останется незамеченной под его плащом.
– Мы надолго не задержимся. Просто держим путь мимо, друг, – объяснил Марек на сольском.
– И что с того? С какой стати я должен пускать вас внутрь? – гаркнул стражник, на которого падали оранжевые отсветы жаровни.
К их изумлению, он снял шлем, что имперцы делали крайне редко. У него отсутствовал один из передних зубов, а лицо покрывали глубокие морщины, то ли от возраста, то ли от пристрастия к выпивке, то ли от того и другого сразу.
– Нашу семью выгнали из дома в Карелине, – присоединилась к беседе Кристофин, тоже на сольском. – Всё наше имущество теперь помещается в заплечные мешки.
– Кто выгнал?
– Лесные разбойники. Воры и убийцы.
– Замечательно, – недовольно ответил солдат. – И что собираетесь делать здесь?
– Искать работу, – ответил Марек. – Когда-то я был кузнецом, пока не занялся фермерской работой.
Имперец пошептался с товарищами.
– Почему не пошли в Тристбир? Туда ведь ближе.
– О, разве вы не слышали? – шёпотом спросила Кристофин. – В Тристбире больше не безопасно. Там человек с кувалдой перебил всех солдат.
Марек поднял две монеты.
– Быть может, это поможет?
Выхватив деньги, стражник велел проходить, после чего снова плюнул, чуть не попав на ботинки Стейнера. Через несколько мгновений путешественники оказались в портовом городке, шагая по грязным дорогам и стараясь не обращать внимания на кислый запах неизвестного происхождения.
– Стоило их прикончить, – проворчал себе под нос юноша.
– Ты вроде устал убивать?! – съязвила Кристофин, одарив его мрачным взглядом.
– С какой стати нужно было врать о Тристбире? – раздражённо прошипел Стейнер.
– Чтобы сбить их с толку, – вмешался Марек. – Они теперь думают, что ты на границе, и не станут искать здесь. Похоже, твоя девочка знает толк в хитростях!
– Я не девочка, – отрезала Кристофин. – Я женщина.
– Раз это была уловка, зачем мы дали им на лапу? Мы не настолько богаты, чтобы разбрасываться деньгами! – стоял на своём Стейнер.
– Мы с Мареком обыскали мёртвых солдат в гарнизоне и забрали их деньги. – Девушка яростно блеснула глазами. – Пока ты напивался с друзьями.
Слова задели Стейнера, но он не хотел, чтобы последнее слово осталось за ней.
– Лучше расскажи, когда ты научилась говорить по-сольски?
Покачав головой, Кристофин убежала вперёд и исчезла в дверях таверны.
– Фрёйа милостивая, – буркнул Марек. – Почему нельзя просто её поблагодарить? Эти солдаты с радостью перерезали бы нам глотки ради развлечения!
Стейнер нахмурился, но ничего не сказал.
– У нас хватает врагов, сынок, – добавил кузнец. – Не нужно воевать друг с другом.
* * *Таверна стала желанным напоминанием о цивилизации после долгих недель в тёмных лесах. Запахи соломы, пива, немытых тел и дыма ударяли в нос, но аромат жареного мяса заглушал всё. Стейнер не стал терять время и заказал еду, пиво и комнаты на ломаном сольском, радуясь быть хоть чем-то полезным.
– Сколько? – спросил он у хозяина, и, получив ответ, принялся
