– Следует отрезать тебе язык, – со страшным спокойствием заявил Император. – Тогда ты не сможешь больше обманывать. Что скажет отец, когда узнает, что ты оскорбил своего правителя?
– Клянусь! – Молодой человек умоляюще протянул дрожащие руки. – Два дня назад у меня украли деньги. Это случилось в Воронине. Я бы никогда не солгал вам, ваше величество.
Император кивнул, будто принимая во внимание слова юноши, затем обошёл его кругом, задумчиво глядя в пол. Вытащив кинжал, тиран принялся внимательно рассматривать его, словно получил недавно в подарок. Металл не отражал мерцания свечей, а серый пепел сыпался с тусклой поверхности клинка, подобно тёмному снегу. Губы Императора изогнулись в холодной усмешке, светлые глаза жестоко блеснули.
Именно в тот момент молодой дворянин обернулся, заметил оружие, и взгляд его стал обречённым. Он съёжился, но остался на месте – слепое подчинение перевесило инстинкт выживания.
Глубоко вздохнув, Император оглядел придворных, кивнул Посланнице де Вриз и повернулся к Сребротуману. На секунду экзарх почувствовал страшное давление на разум, но ощущение исчезло так же внезапно, как появилось – Император не сумел проникнуть свозь ментальный барьер, с удовлетворением отметил дух.
– Я не всегда был тем человеком, который стоит перед вами, – произнёс правитель страны своим едва слышным голосом.
Он так размахивал кинжалом, что создавалось впечатление, будто то было не оружие, а ломоть хлеба. Стоящие полукругом придворные разом отпрянули, настороженно глядя на клинок, с которого сыпался пепел. Император приблизился к трону и отпил из золотого кубка, что стоял на маленьком столике, а потом снова обернулся к наблюдающим за каждым жестом Зорким, Посланникам и высокопоставленным солдатам. Тиран зловеще улыбнулся.
– Можно сказать, я был первым членом Святейшего Синода. – На секунду его лицо омрачилось. – Это я создал чёртов Синод! – внезапно воскликнул он с такой яростью, что молодой дворянин вздрогнул, и по штанине его костюма потекла струйка мочи; придворные затаили дыхание, и Сребротуман ощутил охвативший их ужас. Но Император лишь шумно втянул воздух и покачал головой, стараясь погасить свой гнев. А когда заговорил, голос вернулся к привычному полушёпоту. – Некоторые Зоркие читают умы и сердца. Самые умелые видят воспоминания. У меня тоже есть дар, и я вижу тебя насквозь, Димитрий Соколов. – Правитель улыбнулся молодому человеку и протянул руки. – Димитрий! Ты бы никогда не украл деньги отца!
Соколов. Сребротуману была знакома эта фамилия. В Эпоху Слёз Соколовы были одной из «Великих Семей». Должно быть, перед ним стоял сын боярина Соколова, правителя Вендской провинции.
Димитрий дрожал от страха, на его побледневшем лице была написана растерянность. Зачем Император протянул ему руки? Неужели для объятий?
– После всего, что твоя семья делала для меня из поколения в поколение! Ты бы никогда не совершил эту кражу. – Император шагнул вперёд, заключил парнишку в объятия и поцеловал в лоб.
– В-ваше величество, я…
Продолжить Димитрий не смог: тусклый клинок вонзился ему в спину, отчего придворные разом вздрогнули. Широко распахнув глаза и с гримасой ужаса на лице, сын боярина Соколова забился в руках Императора. В уголках глаз юноши появились морщины, а песочного цвета волосы посеребрила седина. Спустя мгновение пряди совсем побелели, а костяшки на руках распухли. Димитрий Соколов издал хриплый вздох, после чего умер от старости. Казнивший его тиран отпрянул, и труп несчастного рухнул на мозаичный пол. Тёмный клинок вышел из тела таким же нетронутым и незапятнанным, с него лишь посыпался пепел, покрывая капли крови и мочи.
Закрыв глаза, Император глубоко, восторженно вдохнул и покачнулся, дрожа от удовольствия. На мгновение его ментальная защита ослабла, и Сребротуман, пользуясь слабостью, проник в его разум. Экзарх ощутил дикую ярость и головокружительное опьянение, которое подарила выпитая одним глотком жизнь, продлевающая молодость.
– Он не крал деньги, – спокойно заявил тиран и одарил присутствующих тёплой улыбкой, которая резко контрастировала с ужасом произошедшего. – Просто заплатил крестьянам, чтобы те восстали против меня. А остальное потратил на шлюх и вино. – Император взобрался по ступенькам на трон, поднял кубок и залпом осушил его.
Под перешёптывание придворных гвардеец вытащил труп состарившегося в мгновение ока юноши из зала.
– Ваше величество, – обратилась Посланница де Вриз, шагнув вперёд из полукруга. Она низко поклонилась и широко улыбнулась. – Я доставила ко двору двоих Зорких с Владибогдана. Знаю, вы ожидали их. – Взгляд Императора остановился на Сребротумане, но потом он вздохнул, мысленно переносясь в другое место, и глаза его остекленели. – Ваше величество? – повторила де Вриз, на этот раз без улыбки.
– Не сегодня, – отрезал правитель страны, будто судьба единственной академии не имела значения. – Мне кажется, на сегодня трагедий достаточно, де Вриз. Ещё нужно написать боярину Соколову и сообщить, какой бесполезной собакой оказался его сын, а также спросить, как Вендская провинция намерена искупить нанесённую мне обиду.
– Как пожелаете, ваше величество. – Посланница поклонилась и отошла от Императора с бесстрастным выражением лица и опущенными глазами.
Сребротуман почувствовал её ярость и разочарование. Как только тиран скрылся в дверях, придворные засуетились, чтобы скорее покинуть зал. Напряжение заметно спало. Каждый командир, Зоркий, боярин и Посланник был рад уйти.
Стрейг ждал в приёмной, от него волнами исходили ужас и отвращение.
Наблюдал за происходящим, я полагаю?
Молодой солдат кивнул и жестом пригласил следовать за ним к боковой двери. Сребротуман показал путь из дворца. Как только они оказались в саду, Стрейг немедленно стянул с головы шлем. Лицо юноши было бледнее полотна, по лбу стекал пот, а глаза нервно метались из стороны в сторону.
– Что это за кинжал?
Пепельный клинок. Забирает жизнь у человека и дарует владельцу.
– Значит, так он поступает с собственным народом? – В глазах молодого солдата полыхала ярость, которой Сребротуман раньше в нём не замечал. Возможно, предложить ему наблюдать с галереи было ошибкой.
Говори тише. Мы на территории дворца. Гвардейцы Семёновского полка за подобные слова без промедлений лишат тебя головы.
– Что теперь делать? – спросил Стрейг, направляясь к охраняемому проходу во внутренней стене.
Найдём ночлег и отдохнём. Завтра предстоит долгий день.
– Сын боярина… – юноша покачал головой. – Думаете, в Венде могло вспыхнуть восстание? У них и ножей-то не водится, не говоря уже о мечах.
Мальчик невиновен. Его ограбили в Воронинской области, как он и сказал.
– Но Император уверял, что умеет читать мысли…
Это, несомненно, так. Однако он солгал. Я тоже читал мысли паренька и знаю, что тот говорил правду.
– Тогда почему… – прошептал Стрейг, наклонившись ближе. – Зачем убивать боярского сына?
Потому что Императору это было выгодно. Он обманывает не только ради забавы, но и чтобы манипулировать. Представь масштабы страха, который теперь распространится по континенту. Каждый боярин сделает всё возможное, чтобы доказать верность. Они сами подавят все беспорядки.
– А как же вы? – спросил Стрейг, проходя сквозь тёмный тоннель в стене. – Как вы справитесь, если Император сможет запросто проникнуть в ваш
