Дракон усмехнулся:
– Надо же, какой властный герой! Кто бы мог подумать, что такие еще остались! Но мы вылетим ранним утром и рухнем ему на голову. Посмотрим, куда тогда денется его властность.
– Вылетим? – удивленно спросила Искра.
Золотой рассмеялся и подмигнул ей:
– Конечно. Посажу вас себе на спину.
Тео нахмурился, но тут же по его лицу скользнула улыбка – словно он всю жизнь мечтал покататься на драконьей спине и наконец-то эта мечта сбылась.
– Мы не упадем? – спросил он.
– Нет, если я не захочу, – улыбнулся Золотой. – А я не захочу. Вы оба больше нравитесь мне живыми.
– Поспи, – негромко сказал Тео. – Тебе надо отдыхать.
Часы давно пробили полночь, весь дом погрузился в сон. Золотой, которому отвели большую гостевую комнату, привел туда крокодила, и Тео слышал, как дракон негромко разговаривал с ним на каком-то свистяще-хриплом языке, какой, должно быть, был в ходу задолго до появления людей. И крокодил отвечал ему, прихрюкивая, с вполне разумными интонациями.
– Не спится, – ответила Искра. Повозилась, удобнее устраиваясь у него на плече. – Похоже, я выспалась на всю оставшуюся жизнь.
Тео улыбнулся. Когда-то давным-давно он так же говорил матери, которая пыталась уложить его спать. Мать смеялась и отвечала: ну смотри, если утром не встанешь! И он конечно же засыпал чуть ли не на рассвете и не мог проснуться вовремя, и мама тянула его за ногу и приговаривала: «Детки, в школу собирайтесь, петушок пропел давно!»
У него были прекрасные, светлые отношения с родителями. Мать и отец любили друг друга и обожали единственного сына, поэтому Тео трудно было представить всю горечь жизни в отцовском доме.
– А утром тебя наверняка не поднять, – сказал Тео.
Искра негромко рассмеялась:
– Я всегда рано встаю. Так привыкла. Мачеха говорила, что барышням положено спать до обеда, чтобы был хороший цвет лица.
– Но бабушка наверняка поднимала тебя и сестру с первыми петухами, – предположил Тео, и Искра удивленно спросила:
– Откуда ты знаешь?
Тео пожал плечами:
– Не знаю. Просто предположил.
Где-то далеко-далеко, в самой глубине сада кто-то тоскливо вздохнул. Болотник стоял над деревьями, безжизненно свесив руки, смотрел на дом и грустил по недостижимому человеческому теплу. На Южных пустошах их ждали вещи пострашнее болотников, но Тео вдруг с невероятной уверенностью понял: нет никого страшнее людей. Вся нечисть, с которой он сражался, была проста и предсказуема. С ней можно было сладить, она жила и действовала по правилам и не нарушала их. А человек всегда изобретет какую-нибудь новую гадость.
Найти Конрада. Вернуть его в столицу – там уже государь-отец сам решит, что ему делать с сыном. Постараться выжить и вернуться домой.
– И я решила, что мои дети будут спать, сколько захотят, – негромко сказала Искра.
Тео усмехнулся:
– Мальчикам нужна дисциплина. Буду сам будить их на рассвете и вести в сад. Станем заниматься гимнастикой и борьбой.
Тео почти не видел лица Искры в темноте, но ему показалось, что она посмотрела на него с искренним удивлением.
– Борьбой? – переспросила она.
– А что такого? – ответил Тео вопросом на вопрос. – Пойдут либо по военной части, либо в инквизицию. Борьба им всегда пригодится. Еще буду учить их бросать боевые шары.
Искра рассмеялась, и Тео вдруг понял, что давно не говорил и не думал о детях. После развода он твердо решил, что проведет всю жизнь в одиночестве, а обстановка болотного края, где все боялись могущественного бокора, невольно способствовала этому. И вот теперь он представил мальчишек, которых будет поднимать с утра из теплых кроватей и вести в сад, увидел их круглые веселые лица, услышал голоса – звонкие, счастливые, какие бывают только в детстве.
Что-то сжалось в груди.
– Борьба – это не для джентльменов, – сказала Искра. – Благородные господа катаются на лошадях, играют в гольф и шахматы.
– А я и не джентльмен, – парировал Тео. – Я бокор с болот, мне закон не писан.
– А если родится девочка? – спросила Искра.
Тео крепче прижал ее к себе и поцеловал в висок:
– Тогда ты будешь заниматься с ней гимнастикой. А я – играть в мяч. И будет она смелая, дерзкая и веселая, как ты. И такая же рыжая. Гроза болот и Южных пустошей.
Несколько минут они молчали, и Тео подумал, что Искра начинает засыпать. Но потом она сказала:
– Надо же, мы говорим о них так, будто они уже есть.
Тео закрыл глаза и увидел мальчишек, которые бегали по лужайке и перебрасывались боевым огненным шаром. Сам Тео стоял чуть поодаль и незаметно направлял потоки энергии так, чтобы ребята не поранились. Один из них, повыше ростом, черноволосый и черноглазый, был похож на самого Тео в детстве. Второй, маленький, шустрый и рыжий, вышел копией Искры. Именно он вдруг бросил огненный шар Тео и закричал:
– Папа, лови!
Тео встрепенулся и сел в кровати. Искра встревоженно прикоснулась к его плечу.
– Что с тобой? – спросила она. – Тео, что случилось?
Тео поднялся и приказал:
– Ляг ровно и вытяни руки. Я должен кое-что проверить.
Хлопнув в ладоши, он разбудил светильник в углу. Толстый «жук» недовольно завозился, раскрыл желтые крылышки, и спальня наполнилась тихим светом. Искра послушно вытянулась на кровати, и в ее глазах Тео увидел такой страх, что ему сделалось не по себе.
– Все в порядке, – сказал он, стараясь говорить спокойно и твердо. – Я просто посмотрю.
Искра зажмурилась.
– Будет больно? – едва слышно спросила она.
Тео опустил руку ей на живот и ответил:
– Нет.
Какое-то время ничего не происходило. Искра не шевелилась, Тео слышал ее легкое дыхание и думал, что просто стал излишне впечатлителен и сентиментален. А потом что-то едва заметно укололо кончики его пальцев, и Тео увидел, что в низу живота Искры пульсирует золотой огонек. Крошечный, едва заметный, похожий на светлячка, он был решительным, уверенным и стойким.
Тео прикрыл глаза, стараясь сдержать то, что сейчас рвалось из глубины его души, то, что кричало и пело, то, что наконец-то сбылось. Ведьмы огня обладают способностью выносить ребенка даже в самых тяжелых условиях – поэтому огонек продолжал гореть, не обращая внимания ни на страшную рану Искры, ни на ее пребывание в коконе дракона.
– Мальчик, – уверенно сказал Тео. – Это будет мальчик.
Искра посмотрела на него так, словно он говорил о чем-то невозможном. Тео рассмеялся и, устроившись в кровати рядом с Искрой, обнял ее и произнес:
– И ты, разумеется, никуда не едешь. Останешься в Эссенвилле.
– Почему? – спросила Искра. – И… какой мальчик? О чем ты?
Тео улыбнулся. Ему хотелось танцевать, настолько все это было удивительно и невозможно. Искра ждала его ребенка, и он точно знал, что вернется к ней с Южных пустошей. Теперь он не может не вернуться. Золотой огонек будет светить ему сквозь тьму и звать к себе.
– Госпожа Эссен, – улыбнулся Тео, – когда супруги занимаются любовью, у них появляются дети. И через положенный срок наш первенец появится на свет.
Искра замерла. Растерянно дотронулась до живота и несколько минут молчала, словно никак не могла поверить в слова Тео.
– Мальчик? – переспросила
