– Шон, когда закончишь, достань базу усыновителей.
Если, конечно, она оформляла опекунство, что далеко не факт. И можно поискать отдельно ее дочь. И пообщаться с университетом, выяснить, какой адрес Джерри указывал при поступлении, да и вообще, каким он был, с кем общался.
Когда появляется имя, кажется, перед тобой целый клубок, только потяни за ниточку, и распутаешь дело. Я давно знаю, что девяносто девять из ста ниточек окажутся пустышками. Но весь клубок дает шанс найти ту самую. Мы найдем вас. Я должен в это верить.
4 октября
Просыпаюсь резко, сажусь на кровати. Проморгавшись, обнаруживаю валяющийся под кухонным столом телефон, вырванный из зарядки. Это еще что за полтергейст? Ответ запрыгивает на кровать, смотрит нагло.
– Если ты его разбил – выкину, – сердито обещаю котенку.
Нам обоим везет, телефон хоть и выключился, но даже не треснул. Недоверчиво перечитываю оповещение, включаю ноутбук. Вчера «гости Эрика Уотс и Эмори Лэнг» упорно не хотели идти в бокс, а теперь решились, почему? Представляется Рика, закончившая интервью с Элом и рвущаяся к новым жертвам. Фыркаю. Она, конечно, хорошая журналистка, но спорила со мной из морально-этических соображений.
Смирившись с тем, что спать больше не придется, опускаюсь в кресло, смотрю, как гости лезут на первую горку. Усложнение в их случае к месту, хоть какие-то проблемы появились.
Рика по-кошачьи щурится, гипнотизируя шипы взглядом.
– Пошли!
Синхронизация идеальная, вот только нацелились на один и тот же уступ. Мори отстает на полсекунды и даже не пытается схватиться за напарницу, вместо этого впиваясь пальцами в гладкую поверхность стены. Съезжает, повисая на цепи наручников, Рика стискивает зубы, обнимая уступ двумя руками, смотрит вниз.
– Осторожно!
Мори и сам догадывается поджать ноги. Становится на шипы с таким безмятежно-сосредоточенным выражением, словно задачу решает. Оглядывается, успевает зацепиться за опоры прежде, чем ловушка скроется в стене. Рика нервно смеется:
– Это, конечно, было охрененно пафосно, но давай ты как-нибудь побезопасней будешь действовать!
Мори смотрит непонимающе:
– Что ты имеешь в виду? Я не рисковал.
– Хватайся за меня, придурок, если срываешься!
– Я не могу, – логично отвечает Мори, – браслеты бьют током.
Но глаза все-таки отводит. Рика дергает плечом:
– Будто это помешало Элу подружку на руках тащить!
Мори бросает на кузину быстрый взгляд, Рика на мгновение теряет сердитое выражение, и я наконец замечаю фальшь. Их игра очень естественна, ведь они всю жизнь ее ведут. Но все же это именно игра.
Что происходит на восьмом? Переключаюсь. Спустя несколько долгих мгновений щелкаю микрофоном.
– Доктор Литтл, вам не кажется, что вы поступаете крайне неосмотрительно?
Бет вздыхает, продолжая плотно бинтовать плечо Эла. Тот вскидывается, но она качает головой, жестом прося не вмешиваться. Поднимает лицо к камере.
– Доброе утро, Дождь. Жаль, что ты меня заметил.
– Еще одно наказание они не переживут.
Я словно бы размышляю вслух, ярость внутри не желает разгораться, вместо нее наваливается усталость. Хочется спросить: «Бет, какого черта? Ты видела, я не позволил им умереть. Ты поняла, что я не убиваю. Так почему ты не доверила мне разобраться со всем этим?» Наверное, потому же, почему мне не хочется доверять тебе Элли. Я могу понять. Но Миротворец не может простить нарушение правил. Бет это знает.
– Они не просили меня приходить, – спокойно отвечает она. – Панель я сняла сама, когда остальные уже спали. Наказания заслуживаю только я.
– И Рика с Мори, которые решили тебя прикрыть, – мрачно добавляю.
– Ты уже наказываешь их за то, что они не послушались и не бросили раненых. Пожалуйста, не усложняй им тест. Лекарства кончатся.
– Это хороший урок, но я могу придумать и лучше. – Холодная улыбка наконец касается губ, сплетает пальцы, трогает сердце обжигающим льдом. – Элджернон, расскажи, каким было твое наказание.
Он смотрит исподлобья, упрямо сжимая губы. Бет кладет ладонь на перебинтованное плечо брата.
– Он тут ни при чем.
– Он – прекрасный способ наказать тебя, – усмехаюсь. – Разве не так? Рассказывай. Или я расскажу сам. Или, может, мне показать?
Эл вспыхивает, съеживаясь. Не хочешь вспоминать свою слабость? Стыдишься того, как быстро сломался? Этот стыд – тоже слабость.
– Я очнулся в боксе, – начинает он глухо. – От удара током. Миротворец сказал…
Он говорит слишком сухо, приходится подталкивать, задавать вопросы, требовать – красочней! Он втягивает голову в плечи, вижу, как крепче сжимаются пальцы Бет. Наконец она садится рядом, привлекает к себе брата, прерывая исповедь.
– Прости, что не пошла с тобой сразу.
Но не успеваю порадоваться своей победе. Доктор поднимает взгляд, с монитора на меня смотрят дула дробовика, на спусковом крючке которого уже лежит палец. Сообщает спокойно:
– Я ненавижу тебя, Миротворец. Ты угрожаешь заложнику. Это самая подлая из угроз.
В ее голосе неотвратимость смертельной инъекции – если попала в кровь, убьет в любом случае. В ее голосе обещание смерти. Но Миротворец не имеет права пугаться, даже когда Эдриану хочется обхватить себя руками, вжаться в кресло и признать, что гостья права. Миротворец, наоборот, наклоняется вперед, усмехается в микрофон:
– Значит, мы легко договоримся. Когда Эрика и Эмори так или иначе освободят бокс, ты пойдешь в него с братом.
– Я не брошу Элли одну, – отвергает мой ультиматум Бет. – У нее лихорадка, она не сможет сама пить лекарства.
– Тебе придется.
Найти нужную запись легко, вспыхивает экран телевизора.
– Не смотри, – просит Эл, и сестра отворачивается, лишь на миг задержавшись взглядом на картинке.
Но не слушать он не просил. Крик боли. Рыдания. Теперь Бет колотит мелкая дрожь. Она требует, с трудом разжимая сведенные зубы:
– Выключи.
– Ты пойдешь в бокс с братом, – говорю я, перекрывая звук зацикленной записи. – Иначе я и без Винни смогу повторить этот урок.
– Это называется пытка, – она наконец овладевает голосом, так что тот снова звучит ровнее гугл-переводчика, – а не урок.
Откидываюсь на спинку кресла, ставлю запись на паузу. Пожалуй, она права. Впрочем, главное – своей цели я добился. Она пойдет туда.
Ноутбук позволяет следить за домом сразу с нескольких камер, нахожу Рику и Мори. Те почему-то застряли на вершине второй горки, смотрят вниз. Прислушиваюсь к разговору.
– Может, вернемся за ним? – предлагает Мори сочувственно.
Рика кривится, отмахиваясь:
– Да ну, что я, по памяти не восстановлю? Главное, ручка при мне, а писать хоть на салфетках можно.
Замечаю у подножия скалы темный прямоугольник записной книжки.
– Эй, псих, сделай одно доброе дело в жизни, – громко обращается Рика к камерам, – верни мне блокнот!
Я не реагирую, даже когда она начинает прыгать и махать руками.
– Идем дальше, – напряженно предлагает Мори.
– Он не смотрит, – сердито бросает поникшая Рика. – Какой смысл?
– Или просто молчит, – отзывается тот.
– Или, – шепчу, заставляя
