– Пока не кончится эта животворящая жидкость, считайте, что меня здесь нет, – бормочет Рика, размешивая и шумно отхлебывая полученную имитацию кофе.
Похоже, я пробыл в комнате намного дольше, чем мне казалось. Едва слышно бормочет телевизор, который никто не смотрит. Большинство собралось у стола, на диване только Мори, впервые с прохождения теста вижу его при ярком свете. Удушающей волной накатывает вина – мой бывший напарник смертельно бледен, худое лицо совсем осунулось. Лежащие на полу костыли усугубляют картину.
Бет заглядывает мне в глаза, говорит тихо:
– Тут есть снотворное, если не можешь заснуть.
– Не нужно.
Прячусь от ее взгляда. Почему я отказываюсь? Не знаю. Не хочу засыпать и просыпаться в одиночестве. Не среди них, где все по парам, а я – лишняя деталь.
Почему возвращаются эти мысли? Все не так. То есть так, конечно, но они согласились меня принять, они больше, чем просто пары… И все-таки в первую очередь – пары.
– Доброе утро, – звучит голос Нэба.
Оборачиваюсь, киваю приветственно, отступаю к высоким стульям, чтобы не торчать посреди комнаты. Обнаруживаю стопку блинов, накрытую салфеткой.
– Решили тебя не дожидаться, – улыбается Лекс, – но ужин оставили. Только джем доели, извини.
Киваю без энтузиазма, чувствую взгляд Бет. Тянет поежиться. Ей хотелось бы, чтобы я был в порядке. Не забивался в угол, не боялся, не отказывался от помощи. Но у меня не всегда получается даже изображать это.
Мысли бродят по кругу – ни одной хорошей. Чай заканчивается. Когда Эл предлагает долить, я догадываюсь кивнуть и протянуть чашку.
– Эй, народ, какое сегодня число? – внезапно спрашивает Рика. – Или никто не догадался делать засечки на стене?
– Двенадцатое октября, – тихо подаю голос.
– Черт, – расстроенно тянет Рика. – Так я «Бегущего по лезвию» пропущу! А ведь столько ждала.
Недоверчивая пауза. Первой начинает смеяться Лекс:
– Слушай, точно!
Качает головой Бемби, предлагает Эл:
– Посмотрим вместе, когда выйдем? Пожарим попкорн, купим чипсов…
Они обсуждают планы, давясь смехом, Лекс требует включить в меню ведро мороженого, с ней спорят, что осенью есть мороженое невкусно.
Рефлекторно подтягиваю колени к груди, сижу теперь, как птица на жердочке. Не могу не думать – меня в это время, наверное, уже не будет.
– Ты долго жил на улице, – замечает из угла молчавший прежде Винни. Смотрю на него удивленно, он добавляет: – В плохом районе. Повадки такие, словно готов смыться в любой момент.
– А Эдриана в центр посадим! – тем временем заявляет Рика.
– Рядом с тобой, – иронично предлагает Мори. – Это будет его наказанием – весь фильм слушать твои комментарии.
– Эй, раньше тебе нравилось! – возмущается она.
– Я же не сказал, что не займу место с другой стороны.
Они серьезно? Запускаю пальцы в волосы, пытаясь осознать услышанное, но отвлекаюсь на более обыденную проблему – мой хвост после всех приключений сбился в совершенно чудовищный колтун. Проще отрезать, чем расчесать.
По спине пробегает привычный холодок. Мне тяжело даже подумать о ножницах. Значит, надо как-то иначе привести волосы в порядок.
Миссия невыполнима – не получается даже концы расчесать, они сразу снова путаются. Я готов бросить все, предоставив хвосту дальше сваливаться в подобие дредов, когда ко мне подходит Нэб. Садится напротив, спрашивает ровно:
– Я могу помочь?
– Чем? – уточняю с сомнением.
– Разобрать твои волосы, – мягко улыбается он. – На них можно нанести масло, его у нас еще много, а готовить все равно нечего. Если подержишь несколько минут, будет легче.
Медлю, все-таки качаю головой.
– Спасибо за совет, но лучше я сам.
Нэб кивает, отходит такой мягкий и естественный, одной улыбкой сглаживая любую неловкость. Завидую. Чувствую себя выжатым до капли. Так злит, когда нет сил даже привести в порядок волосы, искупаться. Раньше такого не было. Я шел и делал, я был Миротворцем и всегда на посту. Вот бы оставить себе только эту его сторону! Хотя, может, именно из-за нее я сейчас в таком состоянии. В тесте ведь тоже «шел и делал». Вот. Дошел. До ручки.
Улыбаюсь своей шутке, отхлебываю еще чаю. Вкусно.
– Эх! – Лекс сладко потягивается, закинув руки за голову. – Если бы еще еда какая-нибудь нашлась, было бы совсем прекрасно!
– А что из продуктов осталось? – спрашивает Бет.
– Мука, масло, сахар, соль, – ответственно перечисляет Лекс. – Можно лепешки на воде сделать. Но хочется сладкого чего-нибудь.
Бет улыбается странно:
– Пусти меня к плите, пожалуйста.
Я невольно придвигаюсь ближе. Что можно приготовить из такого набора продуктов? Но Бет явно знает, что делает. Разводит сахар парой ложек воды, ставит на огонь, превращая в густой сироп. Масло разогревается на сковороде, закипает – много, не как для обычной готовки. В него быстро вмешивается вся оставшаяся мука, выжаривается до мелких золотистых крупиц. Эл оказывается рядом, помогает влить сироп. На сковороде оказывается густое золотое тесто. Бет выключает плиту, устало встряхивает рукой.
– А это точно съедобно? – подозрительно спрашивает Рика.
Громко фыркает Винни, питавшийся куда хуже.
– Мы ели, – тихо отвечает Эл. – На выходных.
Сплетает пальцы с сестрой, приваливается к ее плечу на миг.
– Это не очень вкусно, – признается Бет. – Но сладко и съедобно.
– А еще можно чай есть, – неожиданно говорит Лекс. – Это же листики. Когда завариваешь, они нежные становятся.
– Как думаете, полночь скоро или еще нет? – тихо спрашивает Винни.
– А хрен его знает, – пожимает плечами Рика. – Часов нет, мобильников нет, сплошное единение…
– С бетоном, – подхватывает Эл. – Не с природой же!
Смеюсь вместе со всеми:
– Сестра скажет, когда пора будет идти.
Даже продолжаю улыбаться. Кажется, чай и будущие сладости вернули мне человеческий облик. По крайней мере, мысли не такие дурацкие, и нет проблемы встать и сходить в душ.
Впервые за долгое время вода действительно освежает. Остатки масла я прихватил с собой, сижу на краю ванной, ежусь от текущих по шее жирных капель и гадаю, смотрит ли Электра. Или она решила выспаться? Все равно до полуночи я никуда не денусь.
– Эй! – В дверь стучат. – Ты в порядке?
– Да. – Не сразу узнаю голос, потом догадываюсь – Винни. Понимаю, что успел подобраться, встряхиваюсь. – Да, все хорошо.
– Тогда пусти страждущих в сортир! – Звучит глухо, но Рика орет во все горло. – Ты же пожадничал отдельные ванные сделать для всех!
Из зеркала смотрит тип на редкость глупого вида. Совсем недавно я бы умер, но не вышел к ним вот так. По крайней мере, некоторые это понимают, ободряюще улыбается Бет, садится рядом. Мучная халва на удивление вкусная, но теперь еды на этаже точно не осталось.
– Если я не справлюсь с первого раза…
– С чем, с интервью? – перебивает Рика. – Обижаешь! Давай выкладывай: возраст, полное имя, школьные прозвища и всю прочую подноготную. Что там Элли может спросить?
Едва заметно запинается, называя ее по имени. Наверное, Рика единственная понимает, насколько Электра далека от хорошей девочки, которую они видели. Знает по себе.
Что сестра может спросить? Все что угодно. И
