Недолго думая, детинушка бросился к капитанской каюте, толкнул дверь, зашептал:
— Господин шкипер…
— Что тебе? — опытный пират, Петруша Волк проснулся сразу, словно бы и вообще не спал.
— Птицы… не те… Чужие… Враги! — путано доложил вахтенный. Он вообще был не силен в докладах…
Однако шкипер понял всё.
— Тсс! Буди боцмана… пусть будит всех… Готовьте пушки. Стрелять по моей команде… И тихо всем!
Зашлепали по палубе босые ноги матросов… Боцман цыкнул — все стихло… Прячась за фальшбортом, канониры заряжали орудия, матросы же — мушкеты.
Две пушки размещались по правому борту, две — по левому, сразу же за которым чернел смешанный лес.
— Фальконеты — на левый борт, — шепотом распоряжался Петруша. — Как мушкеты?
— Готовы к бою!
Канониры запалили фитили… закатили в стволы двенадцатифунтовые ядра.
— Славно… — ежась, каперский шкипер зябко потер руки… Хотя нет, вовсе не зябко — азартно! И такой же азарт сверкал в его темных глазах.
Все ждали… ждали, непонятно чего. Нападения шведов, чужих кораблей… или…
По левому борту, в лесу, истошно завопила выпь!
— Левый борт… Огонь! — тотчас же приказал шкипер. — Огонь!
Пушки и мушкеты грянули разом. Судно дернулось, подпрыгнуло на поднятой волне.
И, похоже, залп достиг цели. Те, кто готовился напасть, сразу же понесли потери. Еще до начала боя! В лесу послышались крики… затрещали ответные выстрелы…
— Пять мушкетов… — по звуку определил Петруша Волк.
Зазвенев в воздухе, воткнулась в мачту стрела… длинная, дрожащая, злая… затем — рядом с ней — короткий арбалетный «болт»…
— Луки и самострелы, — шкипер покусал усы. — И конечно же, лиходеев не меньше полсотни человек. Иначе бы не посмели… Отдать концы! Уходим… Залп!
Окутанная пороховым дымом, шнява «Святой Александр» подняла небольшой парус на бушприте — блинд — и, уловив порыв утреннего ветра, отвалила от берега. Снова грохнули пушки…
— Лодки! — глянув на правый борт, Петруша указал мушкетерам новую цель. — Готовсь… Залп!
Тяжелые мушкетные пули вспенили воду протоки. Затем грянули фальконеты. Затрещали веслами и лодочные борта…
— Так их! — довольно расхохотался шкипер. — Вот вам, ага!
Абордажа не случилось. Оставшиеся на плаву лодки врагов предпочли тут же ретироваться… Судно уходило в море. А вот схрон пришлось отдать. И баркасы. Их все равно было не увести. Что же касаемо часовых — то их убили сразу.
— Курс — остров Котлин!
Выйдя в море, шнява подняла паруса, окрасившиеся утренней зарею. Легкий попутный ветер гнал судно по голубовато-серым волнам, гнал навстречу новым победам.
— Ушли, — перекладывая штурвал, старый пират усмехнулся. — А ведь могли бы и не уйти, да. Ровинь!
— Да, господин шкипер!
— С будущей добычи три талера — твои!
— Рад стараться, мой господин!
— Боцман! Наши потери?
— Трое убитых и пятеро раненых… их них один — тяжело. Стрела угодила в грудь.
— И еще двое часовых… Плохо! — вздохнув, Петруша Волк покачал головой. — Что ж, явится Никита Петрович, пусть думает — где взять людей.
* * *Бравый капитан городской стражи господин Йохан Фельтског на следующее утро вовсе не собирался рано вставать. Заступать на службу ему нынче нужно было лишь ближе к вечеру, а потому сейчас можно потешиться с женой, а потом прогуляться с супругою и детьми на рынок, купить каких-нибудь сластей да выпить парочку больших кружек славного выборгского пива, недавно доставленного в Ниен на королевском почтовом судне.
Еще можно было…
Внизу, на первом этаже дома, вдруг послышался шум. Кто-то рвался в прихожую… Интересно, что там еще стряслось?
— К вам стражники из крепости, гере Йохан, — заглянув в спальню, доложила служанка. Коренастая, с простоватым крестьянским лицом и бесформенной грудью, она не вызывала у хозяина никаких любовных чувств. Потому и взяли, несмотря на то, что с детьми и домом Марта — так звали служанку — управлялась из рук вон плохо. Леновата, честно сказать, была, да и безрукая… Надо бы ее заменить, но…
— Стражники? — вскочив с постели, Фельтског принялся быстро одеваться. — Ну ничего без меня не могут! Что там еще стряслось? Ах, они же из крепости… А ты почем знаешь, что из крепости?
— Они сами сказали, господин. С ними какой-то молодой капитан.
— Интересно, при чем тут крепость? Молодой капитан, говоришь? А, его, наверное, послал Хольберг…
— Что там такое, Йохан? — от шума проснулась жена Грета — румяная, пышнотелая, с большой коровьей грудью, она родила Фельтскогу трех дочерей — Кайсу, Кристу и Карин — и вообще была женщина неплохая. Любить — Йохан ее не любил, но уважал — этого не отнимешь.
— Спи, милая, я сейчас…
Застегнув камзол, начальник городской стражи нацепил шпагу и загрохотал сапогами вниз, на первый этаж… где его уже дожидались четверо вооруженных алебардами солдат во главе с молодым капитаном.
— Гере Йохан Фельтског? — молодчик посмотрел на хозяина дома, как солдат на вошь.
От такого неуважения Йохан рассвирепел. Щекастое, напоминающие вареную брюкву, лицо его пошло красными пятнами, тараканьи усики задрожали, тонкие губы скривились в саркастической ухмылке…
— А ты меня, можно подумать, не знаешь!
— Просто уточнил…
Сунув руку за пазуху, пришедший капитан вытащил оттуда какую-то бумагу с увесистой красной печатью и со всей подобающей случаю важностью произнес:
— Господин Фельтског! Вы арестованы по обвинению в государственной измене!
— Что-о? — еще больше побагровел Йохан. — По обвинению?!
— По подозрению, я хотел сказать, — визитер быстро поправился и положил руку на эфес клинка. — Вот постановление! Подписано генерал-губернатором Горном.
— Кем-кем?
— Вашу шпагу, любезнейший господин!
* * *Утро выдалось хмурым. Собравшийся на реке туман никак не хотел уходить, но, гонимый жарким июньским солнцем, тяжело расползался, таился по заводям серым клочковатыми маревом. У Спасского, у заводи, с удочкой в руках сидел на бережку младой отрок Магнус Флориан Флокс, или, если короче — Флор. Сидел да, время от времени подергивая удилище, угрюмо пялился в воду. Что
