Приподнявшись на локтях, я прижал пальцы к шее Мэг. Пульс был, прерывистый и слабый – но она была жива.
– Слава трем Мойрам, – пробормотал я.
В кои-то веки я сказал это серьезно. Если бы Клото, Лахесис и Атропос сейчас появились передо мной, я бы расцеловал их бородавчатые носы.
Стоявший на острове Трофоний вздохнул:
– Не беда. Все равно девчонка может на всю жизнь остаться безумной. Хоть какое-то утешение.
Я взглянул на своего покойного сына:
– Утешение?!
– Да. – Он снова, прислушиваясь, наклонил бесплотную голову. – Ты бы поторопился. Тебе придется тащить девчонку по подводному туннелю, так что, возможно, вы оба утонете. Или блеммии убьют вас на той стороне. А если нет, ты должен исполнить мое желание.
Я рассмеялся. После погружения в Хаос вышло не слишком хорошо.
– Ты хочешь, чтобы я исполнил твое желание?! За то, что ты напал на беззащитную девочку?!
– За то, что я дал тебе пророчество, – поправил Трофоний. – Оно твое – если ты, конечно, заставишь девчонку произнести его на Троне Памяти. А теперь желание, которое ты пообещал исполнить: уничтожь эту пещеру.
Должен признаться… Хотя я вернулся из бездны, сплошь состоящей из пророчеств, такого я предвидеть не мог!
– Что-что?
– Это место слишком доступно, – сказал Трофоний. – Твои союзники со Станции никогда не смогут защитить его от Триумвирата. Императоры будут наступать. Я не хочу, чтобы Коммод и дальше пользовался оракулом. Лучше пусть он будет уничтожен.
Интересно, согласится ли на такое Зевс. Я действовал, предположив, что отец снова сделает меня богом, если я восстановлю древние оракулы. И сомневался, что разрушение пещеры Трофония – приемлемый запасной план. Однако если Зевс хотел, чтобы я в точности исполнил его волю, надо было дать мне письменные инструкции.
– Но Трофоний… а что будет с тобой?
Трофоний пожал плечами:
– Возможно, через несколько столетий, в лучшее время, мой оракул появится где-нибудь в другом – более надежном – месте. Может, к тому моменту ты научишься быть отцом.
Он определенно говорил так, чтобы мне было легче исполнить его просьбу.
– И как же мне разрушить это место?
– Помнишь, я сказал, что блеммии принесли взрывчатку в соседнюю пещеру? Если они не взорвут ее, это должен сделать ты.
– А как же Агамед? Он тоже исчезнет?
На темном теле призрака показались тусклые вспышки – возможно, печаль?
– В конечном итоге – да, – ответил Трофоний. – Передай Агамеду… Скажи, что я люблю его и мне жаль, что нам досталась такая судьба. От тебя я не дождался даже таких слов.
Его силуэт из клубящейся тьмы начал рассеиваться.
– Постой! – крикнул я. – А Джорджина? Где Агамед ее нашел? Она моя дочь?
Смех Трофония слабым эхом прокатился по пещере:
– Ах да. Считай эту тайну моим последним подарком тебе, отец. Надеюсь, она сведет тебя с ума!
И он исчез.
На мгновение я застыл, сидя на каменном выступе, потрясенный и опустошенный. У меня ничего не болело, но я понял, что здесь можно страдать так, будто тебя пронзили тысячи клыков, даже если ни одна змея к тебе не приближалась. Некоторые яды действуют по-другому.
Раздался грохот, пещера задрожала, и по воде пошли круги. Я не знал, что это значит, но оставаться здесь дольше было нельзя. Я взял Мэг на руки и вошел в озеро.
36
Следи за языком.
Колдуя над бомбой, или —
ПЛЮХ – и ты желе
Наверное, я уже говорил: я не морской бог.
У меня много чудесных способностей. В божественном состоянии я отлично справляюсь со всем, за что берусь. Но став Лестером Пападопулосом, я не очень ловко плаваю под водой с грузом в руке и могу обходиться без кислорода ровно столько же, сколько обычные смертные.
Когда я, прижимая к себе Мэг, продирался сквозь туннель, мои легкие пылали от ярости.
«Сперва ты напустил в нас темных пророческих пчел! – кричали они мне. – А теперь держишь нас под водой! Ты ужасный человек!»
Я мог только надеяться, что Мэг переживет этот путь. Она была без сознания, и я не мог предупредить ее, что нужно задержать дыхание. Разве что постараться плыть быстрее.
Мне хотя бы помогало течение. Вода подталкивала меня в нужном направлении, но спустя шесть или семь секунд я уже был уверен, что мы погибнем.
В ушах стучало. Я ощупью искал опоры на скользких каменных стенах туннеля. Скорее всего, я в кровь разодрал себе пальцы, но от холода моя нервная система барахлила. Все, что я чувствовал, – боль в груди и голове.
Мозг, отчаянно желавший получить кислород, пытался меня обмануть.
«Ты можешь дышать под водой, – уговаривал он меня. – Попробуй. Все будет хорошо!»
Я чуть было не сделал вдох, но в этот момент заметил наверху слабое зеленое свечение. Воздух? Радиация? Лимонад из лайма? Все это было лучше, чем утонуть в темноте. Я рванулся вверх.
Я ожидал, что наверху нас поджидают враги, и поэтому, вынырнув, постарался дышать и барахтаться как можно тише. Поддерживая голову Мэг над водой, я обхватил ее сзади и резко потянул вверх, чтобы вытолкнуть воду у нее из легких. (Для чего же еще нужны друзья?)
Проделать все это тихо было непросто, но оглядевшись, я похвалил себя за то, что дышал и двигался бесшумно, как ниндзя.
Пещера оказалась ненамного больше той, из которой мы приплыли. С потолка свисали лампы, освещая воду зелеными лучами. На противоположном конце пещеры был устроен причал с угловатыми алюминиевыми корабликами, предназначенными, как я понял, для того, чтобы возить смертных по доступным местам подземной реки. Три блеммии на причале склонились над большим предметом, похожим на два баллона для дайвинга, которые примотали друг к другу скотчем, а оставшиеся промежутки заполнили замазкой и кучей проводов.
Если бы такое устройство собрал Лео Вальдес, оно могло бы оказаться чем угодно – от робота-дворецкого до реактивного ранца. Но у блеммий с воображением было плохо, и я сделал печальный вывод, что они пытаются активировать бомбу.
Было всего две причины, по которым они нас до сих пор не заметили и не убили: 1) они спорили, 2) они не смотрели в нашу сторону. Боковым зрением блеммии могут увидеть разве что собственные подмышки, поэтому они стараются все время смотреть прямо.
Одна блеммия была в темно-зеленых слаксах и расстегнутой зеленой рубашке – может, это была форма смотрителя парка? На второй была синяя форма сотрудника полиции штата Индиана. Третья… О боги! На ней было очень знакомое платье в цветочек.
– Нет, сэр! – закричал полицейский как можно вежливее. – Красный провод нужно не сюда, большое спасибо!
– Пожалуйста, – ответил смотритель парка. – Но я сверился со схемой. Видишь ли, его нужно прикрепить сюда, потому что синий провод должен быть здесь. И покорнейше прошу прощения, но ты
