Когда Хедж с семьей ушли, Алоэ Вера засуетилась вокруг нас с Мэг, щедро покрывая слизью наши раны. Она заохала, увидев красную пробку у меня в груди, и заменила ее на чудесный зеленый листочек из своих волос.
Остальные дриады, похоже, не знали, что им делать и говорить. Они задумчиво толпились вокруг пруда, чего-то ожидая. Наверное, долгое молчание не было растениям в тягость.
Гроувер Ундервуд тяжело опустился рядом с Мэг и закрыл пальцами отверстия свирели.
– Потерять полубога… – Он покачал головой. – Это худшее, что может случиться с защитником. Много лет назад, когда я думал, что потерял Талию Грейс… – Он осекся и поник от нахлынувшего на него отчаяния. – Ох, Талия. Когда она узнает…
Я не думал, что могу чувствовать себя еще хуже, но при мысли о Талии в мою грудь впилась новая порция лезвий. В Индианаполисе Талия Грейс спасла мне жизнь. Ярость, с которой она сражалась, по силе могла сравниться лишь с нежностью, с которой она говорила о брате. Наверное, именно я должен сообщить ей о его смерти. Хотя мне бы не хотелось оказаться в одном с ней штате, когда она узнает об этом.
Я окинул взглядом своих понурых товарищей. И вспомнил, как Сивилла сказала в видении: «Тебе может показаться, что оно того не стоит. Я и сама не уверена. Но ты должен прийти. Ты должен сплотить их в минуту горя». Теперь я понял, о чем она говорила. Но лучше бы не понимал. Как мне сплотить колючих дриад, заполонивших Цистерну, когда я и сам едва держусь?
И все же я поднял пару древних калиг, найденных на корабле:
– По крайней мере у нас есть это. Джейсон отдал жизнь, чтобы у нас был шанс помешать Калигуле. Завтра я надену их и войду в Горящий Лабиринт. Я найду способ освободить оракула и потушить пламя Гелиоса.
По-моему, вышла неплохая мотивирующая речь, которая должна была подбодрить моих друзей и вернуть им веру в наши силы. Правда, я не сказал, что понятия не имею, как мне исполнить задуманное.
Колючая Груша ощетинилась – к этому у нее был большой талант:
– В таком состоянии ты ничего не сможешь сделать. И потом: Калигула знает, что ты задумал. Он будет тебя ждать. И на этот раз он знает, к чему готовиться.
– Она права, – подал голос из ниши Крест.
Дриады сердито посмотрели на него.
– Зачем он вообще здесь?! – возмутилась Чолла.
– Берет уроки музыки, – ответил я.
Несколько десятков пар глаз с изумлением уставились на меня.
– Долгая история, – сказал я. – Но там, на кораблях, Крест рисковал ради нас жизнью. Он спас Мэг. Мы можем ему доверять. – Я взглянул на юного пандоса, надеясь, что не ошибаюсь. – Крест, ты можешь рассказать нам что-то полезное?
Крест наморщил белый мохнатый нос (от этого он не стал милее и мне не захотелось его пожамкать.)
– Через главный вход в центре тебе не пройти. Там будет охрана.
– Мы прошли, когда ты его охранял, – напомнила Мэг.
Края гигантских ушей Креста порозовели.
– Это другое, – пробормотал он. – Дядя решил меня наказать. Было время обеда. Никто никогда не нападает во время обеда. – Он посмотрел на меня так, словно мне следовало об этом знать. – Теперь они отправят туда больше воинов. Расставят ловушки. Может, там даже конь будет. Он передвигается очень быстро. Один звонок – и он уже на месте.
Я вспомнил, как быстро Инцитат появился у «Военного Безумия Макро» и как яростно он сражался на корабле, где мы нашли обувь. Встречаться с ним снова мне совсем не хотелось.
– А есть другой вход? – спросил я. – Какой-нибудь… ну, не знаю… не такой опасный и расположенный поближе к комнате с оракулом?
Крест покрепче обнял свое укулеле (мое укулеле):
– Один такой есть. Я знаю, где он. Другие – нет.
Гроувер склонил голову набок:
– Должен сказать, что это как-то уж слишком хорошо.
Крест скривился:
– Я люблю гулять, изучать местность. Больше никто не любит. Дядя Амакс… он всегда говорил, что я мечтатель. Но когда гуляешь по окрестностям, порой что-то да найдешь.
С этим трудно было спорить. Когда я гулял по окрестностям, то обычно находил опасные штуки, которые хотели меня убить. И скорее всего, подумал я, завтра будет то же самое.
– Сможешь показать нам этот тайный вход? – спросил я.
Крест кивнул:
– Тогда у вас будет шанс. Вы сможете пробраться внутрь и дойти до оракула, прежде чем стража вас обнаружит. А когда вернетесь, ты научишь меня играть.
Дриады уставились на меня, но в глазах у них было пусто. Они словно говорили: «Нет уж, мы не станем советовать тебе, как умереть. Решай сам».
– Так и сделаем, – ответила за меня Мэг. – Гроувер, ты с нами?
Гроувер вздохнул:
– Конечно. Но сначала вам обоим нужно поспать.
– И подлечиться, – добавила Алоэ.
– И съесть по энчиладе? – попросил я. – На завтрак?
На том и порешили.
Предвкушая завтрашнюю энчиладу – и скорее всего смертельную вылазку в Горящий Лабиринт, – я свернулся калачиком в спальном мешке и отключился.
36
Аккорд с задержанием на кварте
Такой, бывает, играешь —
И вдруг…
Я проснулся весь в слизи и (в очередной раз) с листьями алоэ в носу.
Радовало то, что под ребрами перестала плескаться лава. Грудь зажила, остался лишь сморщенный шрам в том месте, где я всадил в себя Стрелу. Раньше у меня не было шрамов. Мне хотелось бы носить его с гордостью. Но я боялся, что теперь каждый раз, когда мне случится посмотреть вниз, я увижу напоминание о худшей ночи в моей жизни.
Хорошо хоть, сон был крепким и без сновидений. Алоэ вера – отличная штука.
Прямо надо мной сияло солнце. В Цистерне не было никого, кроме меня и Креста, который храпел у себя в нише, обняв укулеле словно плюшевого мишку. Несколько часов назад кто-то оставил рядом с моим спальным мешком завтрак: тарелку с энчиладой и большой стакан газировки. Еда остыла и была еле теплой. Лед в газировке растаял. Но мне было все равно. Я жадно набросился на завтрак. Особенно рад я был острому соусу, который выжег запах горящих кораблей из моих носовых пазух.
Очистившись от слизи и умывшись в пруду, я переоделся в свежую камуфляжную одежду из магазина Макрона. Камуфляж был белым – арктическим. Самое оно для пустыни Мохаве.
Я повесил за спину колчан и лук. Привязал к ремню сандалии Калигулы. Подумал было отобрать у Креста укулеле, но решил все же оставить пока инструмент у него – как-то не хотелось, чтобы мне откусили руки.
И наконец, выбравшись из Цистерны, я оказался в изнуряющем зное Палм-Спрингс.
Судя по положению солнца, было уже три часа дня. Я удивился, что Мэг позволила мне столько проспать. Вокруг меня на холмах никого не было. На секунду я, грешным
