Мне вспомнилось, что в Лагере полукровок я видел дриаду по имени Можжевелка, и она очень беспокоилась о своем парне, который куда-то запропастился.
– Вряд ли она сможет найти замену такому чудесному сатиру, – сказал я. – Спасибо тебе, Гроувер Ундервуд. Мы бы не справились без тебя и Уол-та Уитмена.
Он рассмеялся, но тут же помрачнел:
– Мне очень жаль Джейсона и… – Его взгляд упал на укулеле у меня на коленях.
Я не спускал с инструмента глаз с тех пор, как мы вернулись, хотя так и не решился настроить его и уж тем более сыграть.
– Да, – согласился я. – И Денежное Дерево. И всех, кто погиб, разыскивая Горящий Лабиринт. Или пал жертвой пожаров и засухи…
Ого. Целую секунду до этого я чувствовал себя хорошо. Гроувер умел испортить настроение.
Его бородка задрожала.
– Я знаю, что вы доберетесь до Лагеря Юпитера, – проговорил он. – Я никогда там не был и не знаю Рейну, но слышал, что она хороший человек. Мой друг – циклоп Тайсон – тоже там. Передавайте ему привет.
Я подумал о том, что ждет нас на севере. На корабле Калигулы нам с трудом удалось выяснить лишь, что его атака в новолуние провалилась. О том, что еще происходит в Лагере Юпитера, мы больше ничего не знали. Лео Вальдес еще там? Или летит обратно в Индианаполис? Мы знали только, что Калигула, лишившийся жеребца и колдуньи, плывет в залив Сан-Франциско, чтобы лично разобраться с Лагерем Юпитера. И нам нужно добраться туда первыми.
– Мы справимся, – сказал я, пытаясь убедить самого себя. – Мы вырвали из рук Триумвирата уже трех оракулов. Теперь, кроме Дельф, остался лишь один источник пророчеств – Сивиллины книги… или скорее тот их вариант, который гарпия Элла пытается восстановить по памяти.
Гроувер нахмурился:
– Точно. Элла. Подружка Тайсона.
Он был явно смущен, как будто не мог поверить, что у циклопа может быть подружка-гарпия, тем более подружка-гарпия с фотографической памятью, которая вдруг оказалась единственной ниточкой, связывающей нас с книгами пророчеств, сгоревших сотни лет назад.
Во многое, что случилось с нами, было трудно поверить. Но я в прошлом был олимпийцем. Я привык к невероятному.
– Спасибо, Гроувер. – Мэг обняла сатира и поцеловала его в щеку (мне от нее такой благодарности никогда не перепадало).
– Не за что, – ответил Гроувер. – Тебе спасибо, Мэг. Ты… – Он сглотнул. – Ты прекрасный друг. Мне нравились наши беседы о растениях.
– Я тоже был с вами, – напомнил я.
Гроувер смущенно улыбнулся, встал и защелкнул на груди ремешки рюкзака:
– Спокойной ночи, ребята. И удачи. Чувствую, мы с вами еще встретимся перед тем, как… Ну да.
Перед тем как я буду вознесен на небо и снова сяду на свой божественный трон?
Перед тем как мы все умрем ужасной смертью, схваченные Триумвиратом?
Я и сам не знал. Но когда Гроувер ушел, я почувствовал в груди пустоту, будто дыра от Стрелы Додоны стала глубже и больше. Я расшнуровал сандалии Калигулы и отбросил их.
Спал я плохо и сны видел дурные.
Я лежал на дне холодной темной реки. Надо мной парила в воде женщина в черных шелковых одеждах – богиня Стикс, воплощение вод Подземного мира.
– Снова нарушенные обещания, – прошипела она.
У меня к горлу подступили рыдания. Мне не нужно было напоминать, я и сам все прекрасно помнил.
– Джейсон Грейс мертв, – продолжала она. – И юный пандос тоже.
«Крест! – хотелось мне прокричать. – У него было имя!»
– Осознаешь ли ты теперь, какую глупость совершил, когда безрассудно поклялся моими водами? – спросила Стикс. – Смертей будет еще больше. Пока ты не загладишь вину, я буду обрушивать свой гнев на всех, кто тебе дорог. Наслаждайся жизнью смертного, Аполлон!
Вода начала заполнять мне легкие, словно тело только что вспомнило, что ему нужен кислород.
Я проснулся, задыхаясь.
Над пустыней занималась заря. Я так крепко прижимал к себе укулеле, что у меня остались следы на руках и синяки на груди. Спальный мешок Мэг был пуст, но не успел я отправиться на ее поиски, как она сама спустилась ко мне с ближайшего склона. И глаза ее горели странным веселым огнем.
– Аполлон, вставай, – сказала она. – Ты должен это увидеть!
46
Второе место: поездка на машине
И «Бон Джови» на кассете
Первое место: даже не спрашивайте
Дом Маккаффри возродился.
Точнее сказать – вырос заново.
Всего за одну ночь пустынные деревья дали побеги и немыслимо разрослись, превратившись в балки и полы многоуровневого дома на сваях, как две капли воды похожего на прежний. Из каменных руин зазмеились толстые лозы, которые, переплетаясь, образовывали стены и потолки; оконные проемы в стенах и на крыше словно тентами затенялись глициниями.
Главное, что отличало новый дом от старого, – гостиная здесь изгибалась подковой вокруг Цистерны, чтобы не закрывать ясеневой роще небо.
– Мы надеемся, что тебе понравится, – сказала Алоэ Вера, проводя нас по комнатам. – Это меньшее, что мы могли для тебя сделать – с этим все наши согласились.
В доме было прохладно и уютно, повсюду били фонтаны, по живым трубам в каждую комнату подавалась вода из подземных источников. Помещения украшали цветущие кактусы и деревья Джошуа. Крупные ветки изогнулись и превратились в живую мебель. Даже старый рабочий стол доктора Маккаффри был с любовью воссоздан. Мэг хлюпнула носом и часто-часто заморгала.
– Батюшки! – испугалась Алоэ Вера. – Надеюсь, это не аллергия на дом!
– Нет, он прекрасен.
Мэг бросилась обнимать Алоэ, не обращая внимания на ее колючки.
– Ого! – восхитился я. (Наверное, мне передалось красноречие Мэг.) – Сколько же духов природы понадобилось, чтобы сотворить такое?
Алоэ скромно пожала плечами:
– Все дриады пустыни Мохаве хотели помочь. Ты же всех нас спасла! И вернула к жизни мелий. – Она запечатлела на щеке Мэг скользкий поцелуй. – Отец гордился бы тобой. Ты завершила его дело.
Мэг сморгнула слезы:
– Вот бы еще… – Она не договорила. Мы все знали, скольким пришлось отдать за это жизнь.
– Ты останешься с нами? – спросила Алоэ. – Аэйталес – твой дом.
Мэг окинула взглядом пустыню. Я испугался, что она согласится. Что ее последним приказом мне будет повеление продолжить квест без нее. И что на этот раз она не передумает. Да и зачем ей идти со мной? Она обрела дом. У нее здесь были друзья, в том числе семь очень сильных дриад, которые будут славить ее и по утрам приносить ей энчиладу. Она могла бы стать защитницей Южной Калифорнии, сюда не дотянулись бы лапы Нерона. Она могла бы жить в мире и спокойствии.
И хотя всего несколько недель назад возможность отделаться от Мэг меня бы очень обрадовала, сейчас я не мог допустить даже мысли об этом. Конечно, я желал ей счастья. Но я знал, что ей нужно сделать еще многое, и прежде всего – снова встретиться лицом к лицу
