А в чем она, кстати, состоит?
Елена судорожно сглотнула.
– Если ты не планируешь стать Махди, то кем же тебе уготовано быть?
Торжествующий блеск в глазах отца разгорелся еще ярче. Ему явно не терпелось рассказать ей об этом, причем давно.
– Иеремия, глава двадцать третья, стих пятый.
Ро покачал головой: монсеньор явно все понял. Даже ребе скривился.
– В чем дело? – спросила Елена.
Тогда отец процитировал строки из Библии:
– «Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро, и будет производить суд и правду на земле».
До Елены начало доходить: отец метил не просто в президенты США. За его восторгом угадывалось безумие, за жаждой кровопролития – амбиции.
– Ты хочешь стать возрожденным царем Давидом!
02:01«Богохульники, – сердито хмурилась Нехир. — Kuffár…»[43]
Тут все для нее были неверными, отрицающими благословение Всевышнего. Она бросила мрачный взгляд на Елену Каргилл. Ее отец назвал божественным провидением то, что они сейчас вместе, однако Нехир в это верить отказывалась. Ей претила мысль о том, что она связана с этой слабачкой. Не судьба свела их, и уж точно не Аллах.
Перед отправкой в Гренландию Муса предупредил Нехир, что цель – дочь сенатора, но не сказал при этом, что отец этой женщины – высокопоставленный член «Апокалиптов». Уж ей-то, Первой дочери, Муса должен был рассказать! А ведь вчера, когда Елена пыталась бежать, Нехир чуть не убила ее. Не остановись она вовремя, и казнили бы ее саму. Скорее всего, мучительным образом.
Лишь в последний момент Муса открыл Нехир правду, да и то по необходимости, и велел переправить пленницу на «Денницу», свою личную крепость. При любых других обстоятельствах Нехир сочла бы за честь ступать по палубе этой яхты, но сейчас не ощущала ничего, кроме такого знакомого, выжигающего внутренности гнева.
Сколько она себя помнила, мужчины предавали ее, злоупотребляя властью.
А она-то верила, что Муса другой, всецело доверилась ему.
Сжав кулак, Нехир сделала глубокий вдох, уняла пламя в груди. Напомнила себе, что небольшой обман следует простить.
Впрочем, сейчас сенатор Каргилл объявил себя наследником трона царя Давида. И именно его неслыханная дерзость помогла унять ярость в душе, ведь Нехир знала, что Муса станет Махди, обещанным «ведомым», который направит Сыновей и Дочерей к великой славе.
«И я, как Первая дочь, буду восседать по правую руку от имама».
Только если она последует со всей приверженностью этому пути, ее мертвые дети вернутся!.. И все же тяжело выносить присутствие неверных. Разве не сказано в священном Коране, в суре 8:58, что неверующие – заклятые враги мусульманина?
Давным-давно Нехир задала тот же вопрос Мусе, а он постарался развеять ее тревоги относительно «Апокалиптов»: мол, союз с неверными нужен из практических соображений. Пояснил, что, используя ресурсы врагов против них же, следует Священному Писанию. Со временем она уверовала в то, что вместе «Апокалипты» сильнее. Когда же наступит Армагеддон, неверные сгорят в очищающем огне. Восстанут только правоверные, огонь лишь укрепит их, выкует из них всемогущий клинок, который установит новый мир для мусульман.
А пока…
«Вместе мы сильнее».
Сенатор Каргилл словно услышал ее мысли, или же Аллах нашептал ему, – он принялся растолковывать эту самую идею сидящим за столом. Вера Нехир в Мусу снова окрепла, пламя в груди унялось. Или же просто ее гнев смягчился от вида смятения на лицах неверных.
– Мы повсюду, – говорил сенатор. – Во всех религиях по всему миру у нас верные последователи. В правительствах. В вооруженных силах. В университетах. С нами даже тысячи тех, кто ничего не подозревает, кто невольно поддерживает наше дело. Вообще, если человек верит в то, что однажды наступит конец света, и никак этому не препятствует, он уже один из нас.
При виде боли в глазах Елены Каргилл Нехир испытала большую радость.
Сенатор тем временем продолжал:
– Лишь верхние эшелоны «Апокалиптов» знают, как широка наша сеть. Вот почему вы шагу не можете ступить без нашего ведома. – Он взял дочь за руку, не давая ей вырваться. – Например, мы знаем, что твой приятель Джозеф Ковальски уже присоединился к друзьям.
Елена ахнула.
– И дабы избавить тебя от всякой надежды на помощь, – произнес ее отец, – я преподам тебе суровый урок. Книга Иезекииля, глава тридцать третья, стих одиннадцатый.
Нехир улыбнулась, чувствуя, как догорают последние угольки гнева, сменяясь холодным удовлетворением.
Выбор цитаты объяснил католический священник, процитировав отрывок:
– «…Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и был жив».
Глава 26
25 июня, 14:22 по центральноевропейскому летнему времени.
Испания, Пальма
Ковальски закатил глаза и прошелся взад-вперед перед останками карты.
– Да сколько еще пересказывать?! Говорю же: больше ничего не помню. – Он схватился за поясницу – стрельнуло. – Еще спина добивает. Я бы сейчас нырнул в этот ваш джакузи.
– Не время, – ответил Грей, пытавшийся вместе с отцом Бейли собрать шалтай-болтая.
Ковальски понимал, что это дохлый номер.
Двое мужчин устроились по бокам от ларца с картой, выуживая из его недр последние осколки ляпис-лазури. Мария, Сейхан и Мак сидели в сторонке, собирая синие фрагменты и медленно восстанавливая на кофейном столике Средиземное море. Последние полтора часа группа изучала то, что осталось от механизма да Винчи, пытаясь сообразить, куда же направляла их карта.
Бейли тяжело вздохнул.
– Ходовую пружину сорвало, половину шестеренок и соединений погнуло. Может, если бы у нас было время и старые чертежи, по которым трудился да Винчи, мы и сумели бы что-то сообразить…
– Вряд ли, – возразил Грей. – Даже будь у нас время, карта не показала бы конечный пункт. Так уж она задумана. Если верить тому, что Ковальски рассказал о тетради с борта корабля, один только капитан Хунайн располагал инструментами, вскрывающими все секреты.
Как и опасался Ковальски, Грей обратил ледяной взгляд на него.
– Давай, расскажи еще раз, что ты помнишь. С самого начала.
Ковальски застонал. Только не это!.. Однако все рассчитывали на него, даже Мария обратила к нему глаза, полные надежды, и ободряюще кивнула. И тогда Ковальски начал с того момента, как познакомился с Еленой. Бедро отозвалось болью.
– Через меня они заставляли Елену сотрудничать… – Он продолжил подробный рассказ, останавливаясь, лишь когда просил Грей, – чтобы поискать с планшета в интернете нечто, что упоминала Елена. Таких моментов было много, до одури много.
Ковальски голову сломал, вспоминая детали разговоров, но сомневался, что это даст хоть какой-то результат. Елена ведь так и не узнала, куда им плыть; как же он, пересказывая их беседы, поможет найти зацепку?
– Она буквально помешалась на книге какого-то Страбона, «Географии». Большая такая, больше двух тысяч страниц. Читала, правда, почти всегда про себя, и если узнала что-то, мне не сказала. – Он всплеснул руками. – Все, конец истории.
Следующие десять
