Это не было похоже на то утро у реки. Это совсем не было похоже на бой со стржигами. Это даже не напоминало тот злосчастный день, когда дракон убил ее мать, и даже не представляя, что сам создал себе врага, оставил ее на попечение леса.
Она собиралась убить этого дракона.
Рен снова повернулась к горе. Леший говорил, что она слишком гладкая, чтобы забраться наверх, а у королевы было не так много времени. На ровной поверхности отпечатались пять царапин. У Рен перехватило дыхание, и она положила ладонь на стекло.
«Конечно…»
Когда она поскользнулась и попыталась ухватиться за стекло, ее рука превратилась в лапу.
Пальцы Рен стали короче, а ладонь шире. Из рысьих лап вырвались пять острых когтей – каждый длиной с нож. Они вонзились в гладкую поверхность. Рен напряглась, и ее когти с отвратительным скрипом пробили стекло.
«Спасибо, – прошептала она, обращаясь к неведомым силам, даровавшим ей способность менять облик. – Спасибо».
Рен засунула стеклянный меч обратно в ножны и сняла с себя одежду. Затем она пристегнула ремень, перекинув его через плечо. Он свободно болтался на ней, потому что меч должен был оставаться рядом, когда она превратится в рысь. Рен посмотрела на свои руки и почувствовала, как ее сердце наполнила сила, разливающаяся по всему телу. Ее зрение обострилось.
Она была рысью.
И она поднималась наверх.
Рен забиралась по отвесной стене, прикладывая все свои силы. Она поднималась до тех пор, пока звуки сражения не затихли. Она поднималась, пока черный дым не превратился в мягкий туман. Она поднималась до тех пор, пока не заныла каждая ее кость, пока тяжесть меча не потянула ее вниз. Она делала это ради мертвых короля и королевы. Ради жителей города. Ради ее брата.
Она делала это потому, что не была рождена рысью и не собиралась умирать в животном обличье. Только не здесь.
Она добралась до ровного уступа раньше, чем ожидала. Возможно, она карабкалась наверх слишком быстро, но слишком вымоталась, чтобы размышлять об этом. Тяжело дыша и царапая стекло когтями, Рен взобралась на горизонтальную поверхность.
Несколько секунд она неподвижно лежала, переводя дыхание. Затем, стараясь не обращать внимания на острую боль в мышцах, она поднялась на ноги, чтобы осмотреться.
Ошеломленная, она сделала шаг назад.
Стеклянная гора была усажена золотыми деревьями. Рен посмотрела вниз, перегнувшись через край, но белоснежные облака скрыли землю. Остальная часть хребта окружала Стеклянную гору пурпурным морем, а за его пределами зеленели деревья.
Это было красиво.
Почти загипнотизированная, Рен вошла в гущу золотых деревьев. Все они были ей знакомы: в ее лесу тоже росли ели и дубы. Тяжелые ветви гнулись под тяжестью золотых яблок. Золотые корни переплетались под стеклянной поверхностью, танцуя и извиваясь под ее ногами. Земля была усеяна упавшими яблоками.
За исключением скрежета ее когтей о стекло, на вершине горы было тихо.
Деревья уступили место сверкающему граненому стеклу. Два изящных стеклянных стула стояли друг напротив друга рядом с цветочным столом, на котором поблескивал набор стеклянных шахмат. Плакучая ива раскинула свои стеклянные, звенящие ветви, покачиваясь на несуществующем ветру. За садом, сияющим на фоне ночного неба, стоял самый красивый замок, который Рен когда-либо видела. Он тоже был стеклянным.
Замок поражал своими размерами, но одна башня была выше остальных.
Гора была спокойна. Внезапно Рен подумала о том, что к рассвету небо должно было проясниться, но оно оставалось серым, словно в облаках собирался дождь. Солнце не всходило. Девушка вздрогнула. Для того чтобы так изменить небо, понадобилось очень мощное заклинание.
Она пересекла стеклянный подъемный мост. Два дракона, тоже сделанные из стекла, возвышались по обе стороны от входа. Прозрачные двери были открыты.
Начался дождь.
Рен осторожно проскользнула в открытую дверь и вошла в безмолвный зал.
На верхние этажи вела широкая лестница с витыми перилами. Над головой тихо покачивалась люстра. Все было сделано из стекла, но здесь, по крайней мере, появились призрачные оттенки цветов. Огонек жизни. Почти как отражение – чего Рен не знала, поскольку была совершенно одна, – которое нарушало неподвижность, царящую в этом месте. У этого замка не было души.
Внутри Рен разгоралось любопытство.
«Зачем дракону замок?»
Она оглянулась. Огромный крылатый монстр не пролез бы через входную дверь.
Рен поднялась по лестнице со странным ощущением, что это место ей знакомо. Пройдя по второму этажу, она остановилась возле тихого дверного проема и заглянула внутрь.
До самого потолка комнаты тянулись бесконечные полки. Здесь стекло было особенно реалистичным и подвижным. Что-то мелькало в уголках ее глаз, мешая сосредоточиться. Рен отчаянно вертела головой, пытаясь рассмотреть размытые изображения. И когда Рен наконец смогла не обращать внимания на резкие вспышки движения, ее глаза широко распахнулись от удивления.
На потолке висела стеклянная люстра, украшенная изображениями разных животных.
Это была библиотека. И не просто библиотека.
«Моя библиотека».
Рен медленно обернулась. Стеклянный доспех стоял в том же месте, что и в ее замке. Правда, это было до того, как Риш опрокинул его два года назад. Рен вылетела в коридор. Ниша, в которой любил сидеть Чарн, была окружена мерцающими стеклянными знаменами, а внутри переливалась стеклянная картина.
Рен пробежала мимо. Все было таким же. Двери располагались на тех же местах. Лестница вела в те же пустые коридоры. Тот же самый порядок башен. Это был ее замок. Идеальная копия на вершине Стеклянной горы.
«И если я права…»
Рен оказалась у подножия винтовой лестницы, ведущей вверх, к узкой башне. На нее нахлынуло странное чувство.
Чувство безопасности? Облегчение?
Она не знала. Забираясь по лестнице, Рен ощущала, как ее ноги становятся тоньше, а спина распрямляется.
«Я чудовище», – подумала она.
Впервые, с тех пор как они отправились в путь, Рен чувствовала себя собой. Она чувствовала себя девушкой, которая бегала по человеческим улицам и спала среди рысей. Она чувствовала себя девушкой, которая ничего не боялась, любила все живое и день ото дня бросала вызов проклятому лесу.
Рен поднималась наверх.
«Я животное», – подумала она.
Рыжий мех, покрывавший ее руки, исчез. Поднявшись на две ноги, она вошла в узкий коридор. Должно быть, стеклянный меч выглядел нелепо на голой коже. Тусклый свет пасмурного неба пробивался сквозь оконные стекла.
Это был тот же проход, который вел в другую комнату, в другом замке. Ее рука опустилась на дверную ручку.
«Я человек», – подумала она.
Поймав свое отражение в стеклянной двери, Рен увидела себя такой, какой, должно быть, видели ее окружающие: магические глаза, растрепанные волосы и призрачная, неосязаемая аура, из-за которой Рен казалась не совсем реальной. Она была гораздо бо́льшим, чем они думали. Она не могла описать свою природу одним понятием. Она существовала за пределами мира ведьм и монстров. Она существовала за гранью возможного.
«Я королева».
Рен открыла дверь и вошла внутрь.
52
– Добро
