Я быстро натянула вчерашнюю одежду и, спускаясь по лестнице, на ходу расчесала пальцами волосы. Слуги замолкали, проходя мимо, и таращили на меня глаза. «Наверное, ужасно выгляжу», – думала я, пока не услышала позади шепотки.
– Дочь Брендана Аллены.
Эти три слова шипами впились мне в сердце.
Брендан Аллена убил бы меня на поле боя, если бы Журден не помешал. Я все еще слышала голос Аллены: «Я заберу жизнь, что подарил ей!» Он словно до сих пор преследовал меня.
Я спешила дальше на шум. Суматоху вызвал Люк со своей музыкой. Брат стоял на столе и играл на скрипке, а Мак-Квины энергично хлопали и стучали чашами.
Я немного понаблюдала и уселась одна за пустым господским столом, чтобы поесть овсянки. Лица Мак-Квинов, смотрящих на Люка, светились любовью и восхищением. Его радостно приветствовали, даже когда он опрокинул пинту эля. Музыка брата была для них целительным бальзамом.
За всей этой пирушкой, в другой стороне зала, стоял Журден со своим управляющим, ворчливым пожилым мужчиной по имени Торн. Без сомнений, они обсуждали планы на предстоящий день. И я задумалась о собственных планах на это странное межвременье: дни между возвращением к нормальной жизни и судом, между пустым троном и коронацией Изольды – и, возможно, более всего о собственном положении между избранной и госпожой. Последние семь лет я была ученицей, теперь пора решать, что мне делать со страстью.
Нахлынула тоска по Валении.
Я подумала о возможности создания в Мэване Дома страсти. Насколько я знала, их тут нет, это исключительно валенийский обычай. Большинство мэванцев с ним знакомы, однако я беспокоилась, что они относятся к страстям цинично и со скептицизмом, и не мне их в этом винить. Отцов и матерей больше заботила жизнь и безопасность их детей. Ни у кого не было времени тратить годы на изучение музыки, живописи или даже постижение глубин науки.
Но с такой королевой, как Изольда, скоро все изменится. Она очень высоко ценит образование. Я знала, что она хочет для Мэваны реформ и просвещения, чтобы видеть свой народ процветающим.
У меня были собственные желания относительно преобразования страны. Одно из главных – основать Дом Науки и, возможно, убедить лучшую подругу Мириай поддержать меня и объединить страсть Музыки с моей страстью Науки. Я представляла, что покои этого замка наполнятся музыкой и книгами, как это было в Магналии.
Отставив миску с овсянкой, я поднялась из-за стола и пошла в свою комнату, все еще во власти ностальгии.
Я выбрала восточную комнату. Утренний свет только начал пробиваться сквозь туман, окрашивая окна в розовые тона. Я подошла к письменному столу и уставилась на принадлежности для письма, которыми меня с избытком снабдил Журден.
«Пиши, если будешь по мне скучать», – сказала Мириай несколько дней назад, перед возвращением в Валению, к своему покровителю и своему оркестру.
«Тогда я буду писать каждый час каждого дня», – ответила я с некоторым драматизмом, и она не рассмеялась, потому что у нас обеих в глазах стояли слезы.
Я решила последовать совету Мириай.
Уселась за стол и начала писать.
На середине письма в дверь постучал Журден.
– Кому пишешь? – поинтересовался он, когда я пригласила его войти.
– Мириай. Вам что-нибудь нужно?
– Да. Прогуляешься со мной? – Он предложил мне руку.
Отложив перо, я спустилась с отцом по лестнице и вышла во двор. Замок Фионн, построенный из белого камня, находился посреди луга, а к северу от него виднелись горы. Стены замка сверкали в лучах утреннего солнца, словно были из кости, и чуть ли не переливались всеми цветами радуги от тающего инея. Когда Журден повел меня через луг, я оглянулась, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
Вскоре нас разыскала моя собака, волкодав Несси, и затрусила впереди, вывалив набок язык. Туман наконец растаял, и я увидела людей, работавших на ближайших полях. Ветер доносил гул их голосов и вжиканье серпов.
– Полагаю, мои люди хорошо тебя встретили, – произнес Журден чуть погодя, словно ждал, пока мы отойдем от замка, прежде чем затронуть эту тему.
Я улыбнулась.
– Конечно, отец.
Я вспомнила шепотки у меня за спиной о том, чьей на самом деле дочерью являюсь. И все же я не могла сказать об этом Журдену.
– Хорошо, – ответил он.
Дальше мы шли молча, пока дорога не вывела нас к реке под деревьями. Похоже, это наше место для бесед. Вчера он нашел меня здесь, среди мха у воды, и рассказал, как когда-то на этом самом месте, среди роскошной зелени, тайно венчался с женой.
– Бриенна, у тебя были новые воспоминания? – осторожно спросил он.
Мне следовало ожидать подобного вопроса, но он все равно застал меня врасплох.
– Нет, не было, – ответила я, глядя на реку.
Я подумала о шести воспоминаниях, которые унаследовала от Тристана Аллены.
В первое меня перенесла старая книга Картье, которая больше века назад принадлежала Тристану. Я читала то же место, что и он, и это создало между нами связь, которую не могло разорвать даже время.
Это так меня ошеломило, что я не вполне поняла произошедшее и никому не рассказала.
Но это случилось снова, когда Мириай играла мелодию, вдохновленную мэванскими песнями. Старинные звуки ее музыки связали меня с Тристаном в тот момент, когда он искал место, где спрятать Камень.
Все шесть воспоминаний являлись ко мне настолько непредсказуемо, что спустя какое-то время я начала размышлять, как и почему это происходит. Воспоминания предков – не такой уж редкий феномен, сам Картье однажды рассказывал мне об этом. Есть теория, что мы все храним воспоминания предков, но только немногие избранные переживают их. Как только осознала, что являюсь одной из них, я начала понимать их лучше.
Между мной и Тристаном должна быть связь посредством одного из органов чувств. Я должна увидеть, почувствовать, услышать, ощутить вкус или запах чего-то, что когда-то ощущал он.
Связь была дверью между нами. Вот так все происходило.
А вот почему… До меня дошло, что все воспоминания, которые он передал мне, касались Камня Сумерек, иначе я, скорее всего, унаследовала бы больше его переживаний. Именно Тристан похитил и спрятал Камень, чтобы подорвать власть мэванских королев и погрузить магию в сон. Моим же предназначением было найти и вернуть Камень, отдать обратно Каванам, чтобы магия снова расцвела.
– Как думаешь, ты унаследовала от него еще воспоминания? – спросил Журден.
– Нет, – чуть помедлив, ответила я и отвернулась от реки, чтобы встретиться с его обеспокоенным взглядом. – Все его воспоминания были связаны с Камнем Сумерек. Теперь он найден и возвращен королеве.
Но Журден, похоже, не был в этом убежден, впрочем, как и я.
– Ну, будем надеяться, что воспоминания закончились, – прокашлявшись, сказал он.
Журден пошарил в
