— Пушку брось, — посоветовал Илье первый, который жаловался на вопли Нэсти чуть раньше. — И мы тебя просто отпустим. Как тебе?
— Не очень, — отозвался Илья. — Как-то слишком щедро звучит.
— Да мы вообще парни щедрые, — продолжил первый, и Илья насторожился, приглядываясь к остальным двум. Похоже, ему решили заговорить зубы, пока будут исполнять какой-то свой план. Кто-то зайдет с тыла? Что же, на затылке у Ильи глаз не было. — Давай по хорошему разойдемся, мы тебя не видели, ты нас не видел. Только вот пушку оставь.
На заборе позади третьего внезапно появился Шторм. Не было, не было, и вдруг — раз, и есть. Совершенно не слышно на фоне нечеловеческого ора на одной ноте, который не прерывался даже ради дыхания, и очень удачно не отбрасывая внутрь участка тени, потому что солнце светило в другую сторону.
— Меня сестра заругает, если я вернусь без подотчетного ствола, — сообщил Илья, даже не пытаясь сделать вид, что шутит и стараясь не выдавать присутствия Орма пристальными взглядами. А тот продолжал сидеть, и красные полы плаща свисали вниз, словно яркие птичьи перья. — Поэтому извините. Без ствола мне уйти никак нельзя.
— Что, лучше вообще не уйти? — угрожающе ставил второй.
— Проще умереть, — процитировал Илья. Выстрел раздался внезапно, и стрелял первый, которого Илья уже записал было в убалтыватели. Промахнуться с такого расстояния было сложно, и Илья даже испугаться не успел, вот только пуля словно обогнула его, или он раздвоился вокруг пули, и очень остро ощутил в этот момент присутствие Аилиса, даже не рядом, а тут, с ним, внутри него. Это было ободряющее, уверенное касание, толчок руки, похлопывание по плечу. От этого словно время на секунду замерло, позволяя Илье поднять руки чуть выше и прицелиться лучше, и тут же пошло с нормальной скоростью, как только он выстрелил. И в ту же секунду Орм сорвался со своего насеста в красивом, отрицающем гравитацию прыжке, и приземлился на плечи третьего, сшибая его с ног и валя на землю. Илья же стрелял в своего противника наверняка — в лицо, в глаз, как учила Св, потому что сейчас надо было не пугать, не злить дополнительной болью, а свалить с ног, обезвредить, и именно это и получилось. Заливаясь кровью, тот упал, прижимая руки к лицу и истошно вопя так, что едва не перекрывал сверхъестественный вой, и к последнему врагу, растерянно вертящему стволом с Ильи на Орма и обратно, они двое повернулись одновременно, оба злые, едва не оскаленные, и Илья готов был поклясться, что у них обоих ненароком отросло по второму ряду зубов. Незапланированная психологическая атака удалась: оставшись в одиночку против двоих, последний похититель начисто забыл про необходимость спасать товарищей и ломанулся к калитке, продолжая на всякий случай угрожать наставленным оружием. Стоило ему, впрочем, открыть засов и начать осторожно выходить наружу, как калитка зажила собственной жизнью и, вырвавшись у него из рук, крепко приложила его по затылку. После этого Пони аккуратно зашел, старательно притворил за собой дверь и на всякий случай еще раз приложил бандита головой о забор.
И тут, стоило было Илье открыть рот, чтобы не то поблагодарить товарищей, не то спросить, какого черта, как дикий вопль бенши внезапно сменился оглушительной после него тишиной, а потом раздался взрыв, багажник разворотило изнутри, и вместо взрывной волны по реальности вокруг побежала смутная рябь, от которой Илью не то, чтобы куда-то потащило, а словно вывернуло наизнанку так, что он начал смотреть глазами внутрь своей головы, и там вместо не сильно помогающих ему мозгов был целый мир. Другой мир, не такой, как прежде. Вроде бы и забор, и дом, и останки машины были на месте, но небо здесь смотрело на них тысячами закрытых глаз вместо звезд, и солнце не светило, и вместо него по светлой дороге Млечного пути полз черный цветок с шевелящимися лепестками, а над ним, увеличиваясь в размерах с каждой секундой, сияла колючая серая звезда.
— Это что за блинский нафиг? — хмуро поинтересовался Илья.
— Мы опоздали, — тихо сказал Аилис его собственным голосом, стоя с ним совсем рядом, касаясь плеча плечом, рукой руки. Он появился из пустоты, словно был там всегда, на полшага позади и от этого вне поля зрения. От этого почему-то стало сразу попроще и не так страшно, хотя разве не должно быть страшно, когда все только-только усвоенные ограничения идут к чертям, и то, что никогда не должно появляться на Первых Землях, заходит сюда, как к себе домой. Или, может, это были уже не совсем первые Земли?..
— Опоздали “что”? — переспросил Илья, со смутным ужасом глядя на развороченную машину. Он сделал было шаг вперед, чтобы хотя бы посмотреть, что там с Нэсти, жива ли она вообще, но его схватили и удержали с двух сторон: с одной Аилис, с другой Пони, а из перекошенных останков багажника начало подниматься белое гало, в котором четко вырисовывалась, с каждым мигом все виднее и виднее в свете мертвой звезды, фигура Всадника Мора, Чумы. Илья, конечно, никогда не видел такого вживую, и это было совершенно не похоже на средневековые иллюстрации, но сомнений у него не возникло, перед ним, словно карта из потайного кармана, из раскуроченных внутренностей машины поднималась именно Чума, и никто другой, и лицо ее было лицом Нэсти, спокойным, умиротворенным. Глаза были закрыты, и одуванчиковые волосы светлым нимбом окружали ее голову. От Чумы исходило что-то вроде видимых потоков тумана или миазмов, которые дрожали и вибрировали, заставляя мир отзываться и местами покрываться трещинами. Илье казалось, что достаточно ударить посильнее, и от реальности отколется изрядный кусок.
Глава 9 (часть 2), в которой мир спасают целых два раза
***
— Ты скажешь мне, где искать ее, или же съем, — пообещала одна из семи голов. Она, вероятно, была главной, потому что на ней было аккурат три короны, а на остальных — по одной.
— Отстань, — вернее, бледный бесхвостный сказал другое слово, но я его повторять не буду. Голос у него был усталый и злой,
