Так или иначе, она добралась до памятника, вернее, до ограждения, которое установила там полиция.
Слоан подошла к ближайшему полицейскому и сняла темные очки. Женщина странно посмотрела на нее, но кивнула и жестом пригласила пройти.
– Спасибо, – пробормотала Слоан и снова надела очки. Она прошла через ограждение и прибавила скорости, чтобы люди, стоявшие сзади, не успели догадаться, почему ее пропустили. Впереди стояла Эстер, одетая в длинное черное пальто, которое почти касалось острых носков ее лакированных сапожек. Эстер приподняла идеально подведенную бровь.
– И где тебя носило? – недовольно сказала она. А потом заключила Слоан в объятия. – Мэтт сказал, что ты очень напугана.
– Другого слова и не придумаешь, – ответила Слоан. – И как об этом стало известно более широкому кругу людей?
– На меня не смотри, я в Сеть не выходила со вчерашнего дня.
Слоан фыркнула.
– Это Мэтт, – сказала Эстер. – Он связался с полицией, чтобы сообщить им, что сегодня мы собираемся здесь, на всякий случай, если случится что-нибудь странное. Ну, у одного из них, наверное, слишком длинный язык.
Она должна была догадаться, что это был Мэтт. Он никогда не понимал, почему ей было так важно оградить свою жизнь от мира и людей. Он с радостью и открыто пользовался своим именем, например, чтобы получить столик в ресторане получше, он подмигивал на улице людям, которые его узнавали. «У жизни есть своя цена, и нам придется до конца платить за нее, – сказал он ей однажды. – Тогда, может быть, нам удастся извлечь из нашей боли что-то хорошее».
Она заметила, что он стоит рядом с памятником. Когда Мэтт увидел ее, было ясно, что с его души упал камень. Он схватил ее, будто проверяя, настоящая ли она, а затем замер на несколько секунд, тяжело дыша ей в ухо. «Он думал, что меня больше нет в живых», – поняла Слоан, прижимаясь к его плечу солнцезащитными очками. Почему-то она не подумала о том, чтобы успокоить его.
– Прости меня, – произнесла она, но она так и не поняла, за что именно она просит прощения. За то, что она уехала, за то, что они поссорились перед смертью Алби, за то, что она разрушила купол, за то, что ей придется сделать дальше, уйти из АИСЯ, может быть, даже уехать из страны…
– Да, – ответил он, избегая смотреть ей в глаза. Это значит, что он не простил ее. Этого она и ожидала. Даже его милосердие имело свои пределы.
Глаза у него были красные. Было видно, что он плакал. Наверное, за сегодняшнюю ночь он не спал и минуты.
К ним подлетела Инес и стукнула Слоан по руке, так сильно, что та вздрогнула.
– Господи! – взвилась Инес. – Слоан, как же тебе не стыдно!
– Согласна, – ответила Слоан. – Погоди секундочку, мне нужно отойти, я обещаю, что ты можешь кричать на меня сколько хочешь, только когда вернусь.
Она проскользнула между ними и направилась к другой стороне памятника, выходящей на реку. Она прижалась животом к перилам. Запах речной тины и плесени перебил запах дыма, которым были пропитаны ее волосы.
Она сунула руку в карман и нащупала там половинки Иглы. Ее пальцы онемели от прикосновения к ней. Слоан оперлась локтями о перила, высунулась наружу, как будто ей хотелось получше рассмотреть мост, куда заманила в свое время Темного на верную смерть. Она опустила вниз руку, и половинки Иглы упали в воду.
Она аккуратно посмотрела вниз, чтобы увидеть, как сверкнул металл, опускаясь на дно. Слоан не было необходимости знать, где точно будет покоиться Игла, они с ней работали на одной частоте. Слоан всегда сможет найти свой артефакт, где бы он ни находился.
* * *Слоан вернулась к памятнику. Инес сердито смотрела на нее.
– Мне просто хотелось еще раз взглянуть на реку, – сказала ей Слоан.
Тело Темного так и не было найдено. Десять лет спустя они все успокоились: он лежит на дне реки, погребенный под грудой цемента, стали и стекла от старой башни, и достать тело не представляется никакой возможности. Слоан даже ныряла с водолазами, которые искали останки Темного среди обломков, и не остановилась до тех пор, пока не нашла пару вещей: золотую пуговицу, которая была похожа на пуговицу с его пальто, и истлевший кусок ткани, напоминавший манжету его рубашки.
Даже после этой находки Слоан приходила сюда раз в несколько недель, чтобы напомнить себе, что он действительно мертв и лежит на дне этой реки. Вместе с ней к реке ходила и Инес.
У входа в мемориал мелькнуло знакомое лицо. Искривленные черты лица, светлые волосы, такие тонкие и кудрявые, что обвивали личико, как карамельные нити. Это была младшая сестра Алби, Кейтлин. Смотреть на нее было невыносимо.
Слоан сняла темные очки. Кейтлин едва заметно улыбнулась ей. Мама Алби – миссис Саммерс, по-другому ее не называли, и имени ее Слоан не знала – выросла из-за ее спины, прижимая к груди носовой платок в цветочек. Она кивнула Слоан и, пройдя мимо дочери, вышла из мемориального комплекса.
Миссис Саммерс никогда не любила Слоан, вероятно, по тем же причинам, что и другие люди. Она была из тех, кто свято верит в написанные сплетни про знаменитостей, пересылает друг другу письма счастья и предупреждает о вирусах из Интернета и другой подобной ерунде. Каждый раз, когда миссис Саммерс читала грязь в газетах о том, как Слоан изменяет Мэтту, она звонила Алби и расспрашивала его, правда ли это.
Сегодня она произнесла лишь:
– Спасибо, за то, что позаботилась о… – Глаза миссис Саммерс наполнились слезами. Речь, без сомнения шла о кремации ее сына.
– А… да… то есть, я имею в виду, конечно… – Слоан покивала головой. Она не знала, что говорят в таких случаях.
На ее счастье, рядом оказалась Эстер:
– Миссис Саммерс, моя мама передала вам вот это…
Эстер протянула ей конверт, на котором было что-то написано элегантным почерком. Миссис Саммерс с видимым облегчением отвернулась от Слоан.
За ее спиной стоял Мэтт и хмуро смотрел в телефон.
– Мне только что позвонили – что-то произошло в Куполе.
Он взглянул на Слоан. Она пристально смотрела ему в глаза.
Она подумала, что если он прямо спросит ее о том, что произошло, то врать не будет. С этим покончено. Может быть, она сама виновата в том, что Мэтт считал ее лучше, чем она есть на самом деле… потому что столько лет она притворялась ради него. Возможно, настал тот момент, когда ему придется узнать, с кем он имеет дело. Ей стало жарко, она была готова, готова к тому, о чем он ее спросит, что она скажет в ответ…
– Что же, – сказала Инес. – Приступим?
В руках она держала маленькую урну, которую выдали Слоан в крематории. Воцарилось тяжелое молчание.
– Хммм… перед последним боем,
