Подъём шёл в тишине, изредка нарушаемой скрежетом корпуса Машины о камень и слабым жужжанием механизмов. Я внимательно смотрел вперёд – то есть, вверх, контролируя скорость подъёма и состояние крепежа. Через сорок минут первая стадия подъёма завершилась. Якоря машины намертво соединили её со скалой, а балка отстыковалась и вновь отправилась вверх. Эту операцию нам предстояло проделать еще как минимум трижды…
На высоте полукилометра машина вошла в плотный слой облаков. Даже инфракрасное зрение Машины не позволяло обеспечить обзор более чем на десяток метров. Для технологии подъёма этого было вполне достаточно, но всё же испытываемые мной ощущения не относились к числу приятных. А вот Орсам, напротив, несколько успокоился, лишившись возможности запугивать себя созерцанием огромной высоты, на которую забралась отнюдь не приспособленная к полётам Машина.
…Подъём с промежуточными остановками занял более шести часов. Когда Машина выбралась на горизонтальную поверхность плато, начинался вечер. Местное солнце, которое я увидел здесь впервые, опускалось к горизонту. По сравнению с моим родным Солнцем оно показалось мне чуть больше и немного краснее. Впрочем, возможно, так мне только показалось – своего светила я не видел уже достаточно давно. Над нашими головами плыли облака – обычные облака, которые несут дождь, снег или град, но уж никак не каменные бомбы.
Я услышал шаги в коридорчике: гости выбрались из коконов и пришли в рубку осмотреться. Специально для них я включил установку панорамного обзора с увеличением изображения.
– Не предполагала, что на Фенебре есть такие места, – сказала Зета.
Мёртвый, изломанный камень окраины плато метров через пятьсот сменялся холмами, покрытыми синевато-красной травой. Пейзаж выглядел почти альпийским.
– Я тоже, – сказал я и обернулся к ней, поражённый неожиданной мыслью: – С чего вы решили, что на плато есть кларкит? До нас здесь не было ни людей, ни автоматических аппаратов, это я знаю совершенно точно.
Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула, отвела глаза в сторону, и я тут же понял, что Зета готовится солгать. Что-то слишком много врут мне за последние сутки… Но делать этого ей не пришлось, потому что в разговор вмешался Орсам.
– Аппаратов и людей не было, это точно, зато лет десять назад вокруг Фенебры кружился орбитальный зонд. Плато – единственное место на планете, доступное для сканирования из космоса, которое и показало ясные признаки присутствия кларкита.
Всё звучало вполне логично. Припоминаю, зонд действительно был. И он вполне мог просветить плато и даже обнаружить кларкит, если он тут вообще был. Непонятно одно: отчего я об этом ничего не знаю?
– Почему мы стоим? – нетерпеливо спросил Орсам.
– За оставшееся до захода солнца время мы всего лишь сумеем добраться до холмов, – сказал я. – Я не знаю, что нас там ждёт. С точки зрения безопасности будет лучше провести ночь здесь.
– Вы опасаетесь здешних тварей? – пренебрежительно хмыкнул Орсам.
– Я о них ничего не знаю, – сказал я, а потом набрал в грудь воздуха побольше и рявкнул, потому что Орсам к этому времени мне просто надоел: – Но самое главное, я просто хочу поспать, чёрт возьми, потому что не занимался этим уже двое суток!
* * *Чтобы добраться до холмов, моей Машине пришлось на время превратиться в паука. Восемь многочленных лап, поднявших корпус Машины на трехметровую высоту, поочерёдно совершали шаг за шагом, осторожно нащупывая опору среди неровных грубых каменных обломков. Двигаясь с неторопливой целеустремлённостью, мы миновали каменный хаос всего за какие-то полчаса и вступили на более или менее ровную почву. Скорость нашего передвижения была весьма приличной – километров двадцать в час – и мы не выходили из намеченного мной графика. Я был полностью сосредоточен на управлении и не особенно следил за тем, как проводят время пассажиры Машины. Несколько докучал мне только Орсам, который почти всё время зачем-то торчал в рубке. Изредка заходила Зета, её визитам я был даже рад – эта женщина мне несомненно нравилась. А о существовании на борту Машины профессиональных близнецов Грэхема и Товия, предпочитавших валяться в каюте, я вообще почти забыл.
Машина шла медленнее, когда я передавал управление автопилоту, чтобы перекусить и для краткого отдыха. Всякий раз Орсама это здорово раздражало. Старательно скрывая неудовольствие, он предлагал свои услуги, порываясь занять кресло пилота. Его предложения я вежливо отклонял под несущественными предлогами, не сообщая главного: моя Машина не терпит чужаков, пытающихся над ней командовать. Впрочем, этого аргумента Орсам всё равно бы не сумел понять.
Мы двигались весь световой день и большую часть ночи, остановились на короткую передышку и вновь продолжили путь. Эта часть маршрута была несложной, но утомительной из-за удручающего однообразия. Холмы и невысокая трава вокруг, больше никого и ничего. Если на плато водилась какая-то фауна, то скоре всего она бежала в страхе перед вторгшимся в её пределы урчащим бронированным гигантом – за время пути мне не удалось увидеть ни одного представителя местного животного мира, хотя несколько раз казалось, что я замечал пробитые в траве тропы. День вновь сменился ночью, мы всё так же продолжали движение.
Область холмов кончилась за пару часов до рассвета так же внезапно, как и началась. Ощутив радаром очевидную перемену в открывшемся пространстве, Машина деликатно остановилась, ожидая моих решений и команд, но я отложил их принятие из-за крайней усталости. Спасение этих недотёп давалось мне нелегко. К счастью, Орсам уже убрался в свою каюту и не помешал своими глупыми вопросами мне немного выспаться.
Утренний свет показал потрясающую перспективу – перед нами раскинулся бескрайний простор саванны. Именно бескрайний, потому что длинный и пологий спуск с холмов отодвигал линию горизонта невероятно далеко. Я видел островки растительности, группы пасущихся в траве животных, размеров и очертаний которых из-за удалённости не позволяла определить даже мощная оптика Машины. Сверившись с картами и навигатором, я обнаружил, что до конечной точки маршрута осталось не так уж далеко, о чём сообщил собравшимся в рубке пассажирам. Кстати, в отличие от меня, прекрасно отдохнувшим.
– Когда именно вы рассчитываете добраться до места? – потребовал точности Орсам.
– Через шесть-восемь часов.
– Так всё же через шесть или через восемь? Мы должны оказаться там быстрее.
– Ничем не могу помочь, – сухо сказал я, понемногу раздражаясь. – Не по магистрали едем. И хочу напомнить вам, что должен всего лишь доставить вас к «норе» и сдать на руки тем, кто будет там вас встречать. Я надеюсь, вас будет кто-то встречать?
Ноздри Орсама нервно
