– И откуда же у тебя это колечко? – ласково спросил Сархад прежде, чем она успела проронить хоть слово.
– Я не знаю. Я спала… проснулась – и вот.
– Кто это был, ты не знаешь?
– Нет. Но Марх разбудил бы меня, а не стал оставлять свое кольцо взамен.
Мастер покачал головой:
– Кто бы он ни был, кольцо он заменил зря. Золотое выводило прямо к тебе, а то, черненое… с ним пройти будет гораздо труднее.
– Оно приведет в твою мастерскую?
– Надеюсь. Я его переделывал под тебя; чем оно станет в чужих руках – не знаю.
– Сархад, – она подошла к нему, – я давно хотела спросить: почему именно кольца? Почему ты воплощаешь силу в них?
Сидхи пожал плечами:
– Почему птица летает, а рыба плавает? Им так привычнее. Ну, договаривай, моя маленькая королева: ты давно хотела меня спросить про те кольца, которые я ношу, но не решалась. Так?
Эссилт робко кивнула:
– Расскажешь?
Кромка силы: Сархад
Я мог бы творить волшебством, но всегда предпочитал работу руками. Заклятия всегда уступают по силе простому теплу пальцев.
А на пальцах мы носим кольца.
Да, можно воплотить силу в любом украшении… почему именно в украшениях, ты спрашиваешь?
Хорошо, я объясню так.
Вот стрела. Она остра сама по себе, и если ею ударить, как кинжалом, она может причинить немало вреда. Может даже убить – если умело ударить.
Да, ты правильно понимаешь мою мысль: как лук безмерно увеличивает смертоносную силу стрелы, так и металл с камнями увеличивают силу заклятий больше, чем, например, вышитая ткань.
А когда работаешь руками, то кольца – это словно второй десяток пальцев.
Вот это – видишь: редчайший черный камень. На нем белый орнамент, словно рукотворный, – но это не так: таким этот камень я и добыл. Это чистая сила. Черные камни – гагат, обсидиан, черный сердолик – они просто воплощение могущества. Вне добра и зла. Вы, люди, кажется, именно так насыщаетесь хлебом – не самое вкусное из вашей еды, но это сила.
Что? Да, и это маленькое колечко тоже. Да, оно выточено из цельного камня. Ему… погоди-ка, ему сильно больше тысячи лет, я тогда еще в учениках ходил. У кого в учениках? – у Нудда, разумеется. Видишь, вот это серебряное кольцо с лицом рогатого мужчины – это Пейбиау, Подземный Бык. Я сделал его совсем недавно – память нахлынула…
Нудд – нет, он не добрый и не злой. И дары его – тоже. Из камней можно построить дом, а можно камнями завалить поле. Добро и зло – это из вашего, из человеческого мира…
Дальше про кольца рассказывать? Нет, про это не буду. Почему? – второе такое было у Рианнон, только она его не носит.
Это – черненого серебра, с оленьими рогами, – недавнее. Да, знак Арауна. Сам не знаю, почему я его сделал. Видно, предчувствовал, что смогу договориться с Рогатым.
Это, «День и Ночь», оно не наборное, нет, это живой агат. Да, вот с таким удивительным рисунком. Вот эти три тонких кольца из цельных камней – очень старые, это сила мастерства.
– А это? – спросила Эссилт, указывая на маленький перстень на левом мизинце Сархада.
– Хм… с этим кольцом – забавная история. Когда-то давно у меня был друг. В чем-то я превосходил его, в чем-то он меня… я много и охотно учился у него, а он…
Сархад замолчал, глядя в огонь. Потом продолжил:
– А он учиться не любил. Чтобы учиться – надо сначала признать, что ты не умеешь чего-то. А он бы скорее дал разодрать себя на куски, чем признался в слабости.
Мастер сцепил руки, прошелся по Залу Огня, поиграл с языками пламени одной из колонн.
– Ему я обязан многим. Слишком многим. И удачей, и бедой: это именно он выдал Рианнон тайну моего меча, так что без него я бы не попал в заточение… – Сархад резко обернулся и посмотрел на Эссилт: – Скажи ему спасибо, девочка: если бы не он, мы бы с тобой не встретились.
Она тихо охнула, вспомнив разговор с Фросином и догадавшись, о ком речь.
Сархад не заметил этого и продолжал:
– Так вот, Морвран был невероятно, запредельно талантлив… сейчас злоба и ненависть пожрали его искусство, как это могло бы произойти со мной, если бы не Рианнон… Что с тобой?! Ты слышала о Морвране?
– Д-да…
Сархад подошел, взял ее за плечи:
– Что именно?
Нахмурился, прикусил губу:
– Ах, да. Мой разговор с Фросином. Или тебе известно еще? Что?
– Он один из властителей подземного мира и так страшен обликом, что любой человек умер бы, едва взглянув на его.
Сархад покачал головой, усмехнулся:
– Насчет любого я сомневаюсь, но в главном ты права: сейчас я никому не посоветовал бы иметь с ним дело. И всё же – о кольце. Мне огромных трудов стоило убедить Морврана научиться творить кольца. И он сделал это, единственное – для меня. Мы тогда были друзьями… больше, чем друзьями. Одна мысль, один замысел, одно стремление на двоих. Всё это он воплотил в кольце. Он словно время остановил. Зависть к моему искусству и предательство – они были потом… а кольцо до сих пор хранит ту самую силу.
– Как печально, что такая дружба закончилась такой враждой… – проговорила Эссилт.
Мастер пожал плечами:
– Это Морвран ненавидит меня, а не я его. А вот ты будь осторожна – там, в мире людей, когда вернешься к Марху. Морвран может попытаться причинить тебе зло просто потому, что я…
Сархад запнулся, словно побоялся сказать лишнее, и продолжил сурово и напряженно:
– Обещай мне: если вдруг почувствуешь беспричинный страх – воспользуйся моим кольцом. Как – оно само подскажет. Обещаешь?
– Да…
– Что ты, девочка?
– Не знаю… так спать хочется… будто сто лет не спала…
* * *Холодно. Холодно в Тинтагеле. Ветер задувает в щели между камнями, холодными щупальцами пробирается в замок.
Только не чувствует холода король Марх. Забыл о покое и уюте, ждет сына с вестями.
Сокол влетел в разбитое окно – после того, как переплет оказался выбит кольцом из Аннуина, Марх запретил чинить его.
Перинис сменил обличье, встал перед отцом.
Марх схватил его за плечи:
– Ну?! Ты нашел?! Ты говорил с ней?!
– Государь, она спала, я не смог разбудить ее.
Марх не ответил, но стиснул руки так, что пальцы побелели.
Юноша протянул ему черное ажурное кольцо:
– Я снял его с пальца твоей жены.
Марх повертел его в руках… прищурился, словно вслушивался в черный металл, примерил на мизинец – подошло.
– На каком пальце она носила его?
– Тоже на мизинце, отец.
Марх кивнул, представив себе палец жены по сравнению со своим. Человеческие кольца, годные ему на мизинец, ей бы подошли лишь на большой.
Хор-рошее колечко. Кажется, очень хорошее.
– Я оставил у нее твое кольцо.
– Да. Хорошо.
– Государь, выслушай.
– Что еще?
– Рядом с ней был Друст. Он тоже спал. И обнаженный меч лежал
