Марх медленно кивнул, потом спросил:
– А Ворона ты там не видел?
Кромка надежды: Марх
Кольцо из подземных кузниц Нудда.
Преисподняя. Чрево мироздания. Мир, которого я всегда страшился.
Что ж, если из осажденного врагами замка можно спастись через сток для нечистот, – выбирать не приходится.
Мне не приходится выбирать тем более. Спускаться в чрево гор мне хочется гораздо меньше, чем в клоаку. Но другого безопасного пути в Муррей нет.
Так что – вот лестница в подземелья Тинтагела. Ниже, ниже… этот замок некогда вгрызся в плоть земли на десятки и сотни локтей. Тут сворачиваешь не за угол, а на новый виток лестницы.
…Гвин – сын Нудда, но что-то мне думается, что отец – не помощник сыну.
Преисподняя жутка сама по себе, Бледного Охотника здесь нет…
Ниже и ниже.
Это уже давно не Тинтагел. Эти ходы прорыты не людьми… и не сидхи. Те существа, что прогрызли здесь плоть земли, не имеют ни облика, ни имени в нашей памяти. Кишки Земли – я бы блуждал по ним бесконечно, если бы не черное кольцо на моем пальце.
Оно теплеет, алеет, будто металл раскаляется в горне. Но руки оно не жжет.
Ты кольцо-путь. Так выведи же меня к моей Эссилт!
Марх собрал свою волю, как воитель заносит копье для единственного победного удара..!
И – обнаружил себя стоящим на черном каменном полу, отполированном до зеркального блеска. В этом черном зеркале отражались бесчисленные колонны, обвитые гирляндами живого огня.
Гулкое эхо подхватывало голос кузнечного молота.
Марх поднял голову – и Кузнец с другого конца зала приветливо кивнул ему.
– Только подожди немного, – сказал Сархад. – Эссилт никуда не денется, а металл остынет.
Король Корнуолла подошел к нему:
– Так ты и есть Сархад Коварный?
– Он самый. А ты – ее муж, которого она любит так сильно, что от этого сходятся миры?
Вопрос не требовал ответа.
– Где она? – напряженно спросил Марх.
Вместо ответа Сархад, занятый своим кованым узорочьем, мотнул головой в дальний конец зала. Марх обернулся – и увидел ковер, а на нем изображенных (?!) Эссилт и Друста, спящих в шалаше.
– А почему я оказался именно здесь?
– Она часто и надолго приходила сюда, – Сархад не изволил поднять глаз от работы.
– К… тебе?
Мастер усмехнулся:
– Я дорого бы дал, будь она способна тебе изменить.
Король прикрыл глаза, вслушиваясь в Зал Огня. Он почувствовал, как раскалялся здесь воздух от непроизнесенных признаний и чувств, которым не давали выхода.
– Прости, что оскорбил тебя подозрением, – наклонил голову Марх.
Сархад наконец отложил молоточек:
– Весь Аннуин знает, что я люблю ее. Точнее, не весь: не знает она. Догадывается, боится своих догадок – и старательно считает меня только другом. А я ей в этом помогаю.
Марх посмотрел ему в глаза, медленно кивнул.
Они прошли через ковер и вышли в лесу.
Эссилт и Друст спали. Между ними лежал меч.
– Вот еще что, – сказал Сархад. – Это кольцо, черное, – для нее. Золотое – для тебя.
– Спасибо.
Сархад чуть усмехнулся.
– Чему ты смеешься?
– Смеюсь? Я просто завидую. И пытаюсь убедить себя, что не злюсь.
Марх покачал головой:
– Да… ты много опаснее Друста.
И вот тут Сархад действительно расхохотался:
– Опаснее? Да-а, ураган опаснее ветерка, это верно! – он оборвал смех и спокойно продолжил: – Просто я люблю ее. И готов ради нее на все. В том числе – вечно молчать о своей любви.
– Почему ты мне это говоришь?
– Лукавишь, Марх. Тебя удивляет не это, а то, как спокойно ты меня слушаешь. Но я отвечу: мне больше некому это сказать. Не ей же.
– Спасибо, Сархад.
– Уже ушел, – понимающе кивнул тот, обернулся вороном и исчез в вышине.
Кромка счастья: Марх
Солнышко мое. Лучик мой ясный.
Как мне разбудить тебя?
Я снимаю золотое кольцо с твоего пальца. Надеваю тебе черное.
Касаюсь твоих губ – и ты открываешь глаза, обвиваешь мою шею.
Девочка моя… неужели окончен кошмар этих лет?!
Она прижималась к его груди, а он целовал ее лицо и волосы, счастливый, будто мальчишка.
Эссилт вдруг заплакала, зарыдала в голос – все невыплаканные слезы хлынули из глаз.
Марх не утешал ее, не спрашивал, почему она плачет. Он только гладил ее по волосам, боясь, что она растает, как видение.
Когда ее рыдания стали затихать, он проговорил:
– Всё уже позади.
Она согласно хлюпнула.
Он стал вытирать ей слезы с глаз и щек.
Всмотревшись в его лицо, Эссилт ахнула:
– Как ты постарел за этот год!
– Год, моя девочка? У вас прошел только год?
– А у ва… у нас?
– Век, Эссилт. Тебя не было больше ста лет.
Провожать их собралась вся Волшебная Страна. Все ее обитатели – и великие, и малые – считали своим долгом одарить Короля и дождавшуюся его Королеву.
Высокие тонконогие скакуны сидхи, способные мчаться по-над миром, и мохнатенькие коренастые пони, чьим чудесным умением была выносливость, – и дюжины этих лошадок едва хватило, чтобы унести все подарки, которые получили Марх и Эссилт. Невянущие цветы и целебные коренья, полотна из туманов, света, сумрака вечера и глубокой ночной синевы, чародейные камни, древнее оружие, не тупящееся веками…
Какие-то лесные существа, более всего похожие на ожившие сучья, старательно увязывали новые и новые дары. Пони пофыркивали, весьма довольные своей поклажей.
Сархад принес им два полных убора – женский и мужской.
– Когда-то я их делал, чтобы скрасить заточение. Не думаю, что это стоит носить каждый день, но когда вам понадобится затмить всех – лучшего вам не найти.
Всё было готово к отъезду. Марх должен был выйти в мир людей кратчайшим путем, всего один раз свернуть – и они окажутся в людском Муррее, где-то в горной Альбе.
Всё было готово к отъезду – и тогда Друст (проснувшийся одновременно с Эссилт) подошел к Марху:
– Дядя…
– Дядя.
– Что? – доселе Марх старательно не замечал племянника.
– Разреши мне пойти в мир людей вместе с вами.
– Зачем?
– Я хочу… хочу уйти отсюда. Я – человек. Я только здесь понял, насколько – человек.
– Я не пущу тебя в Корнуолл. Мне хватило прошлого. Я любил тебя, Друст, – но больше я тебе не верю. Ни в чем.
– Я не прошу. Я останусь… мне всё равно, в какой земле. Просто – с людьми. Пожалуйста, дядя, позволь выбраться отсюда. Во имя священного стада Аннуина…
– Хватит. Хочешь уйти отсюда – дело твое. До двора Артура можешь доехать с нами. Останешься там.
– Спасибо. А кто такой Артур?
– Величайший из королей со времен Бендигейда Врана, объединивший людей и таких, как мы.
Кромка расставания: Седой
Ты слышишь меня, Друст.
Слышишь, хоть и не хочешь. Куд-да ты от меня денешься…
Ты мне нужен. Рано или поздно ты вернешься в Стаю. В крайнем случае – мертвым, но лучше бы живым.
Ты воин, Друст. Настоящий воин. Твое место – среди нас. Беги служить человеческим королям. Там ты лишь яснее поймешь, что твой единственный вождь – это я.
Я оставлю тебе всё, чем некогда одарил: и килт, и копье, и стрелы, и кинжал. В мире людей они будут незримы, но тебе достаточно протянуть руку – и привычное оружие ляжет в ладонь. А килт
