А вот если подъедет достойный – то белой фигурой станет он.
– Твои шахматы спят, – сказал Сархад. – Я вижу всадника в окно, но ни одна из фигур не движется.
– Хм, странно. Так быть не должно. Как он очутился здесь, если не ищет Котел?
– Я пойду встречу?
– Ступай.
Сархад вылетел из окна и приземлился позади гостя. Тот ехал на тощей лошадке, его одежда была сшита из немыслимых лоскутов.
– Ты кто? Что ты ищешь здесь?
Странный всадник обернулся. Он оказался совсем еще молодым юношей.
– Я Передур, сын Эвраука. И я ищу того, кто обучит меня искусству воина.
«Впусти», – услышал Сархад безмолвный приказ Врана.
Кромка детства: Передур
Я не хочу быть ребенком.
Но я пробыл им – сколько? Годы? Века?
Лес, мать и несколько слуг – иной жизни я не знал. Я бегал наперегонки с оленихами, считая их безрогими козами. Я носил шкуры и глядел на домотканое платье матери, как на роскошную одежду. Я ел хлеб из желудей и мог, догнав зайца, напиться его теплой крови.
Я не спрашивал, почему мы живем так. Я не знал иной жизни.
Пока однажды ни увидел их.
Они ехали на странных безрогих оленях. Они были высоки ростом и на удивление белокожи; совсем не такие, как низкие, смуглые слуги моей матери. Их одежда частью была из ткани, мягкой, как заячий мех, и тонкой, как молодая листва, а частью – твердой как лед и такой же блестящей. В руках они держали странные предметы, более всего похожие на ножи с рукоятью длиной в рост человека.
Я глядел на них и не мог оторваться.
– Вот этот молодой дикарь и есть сын Эвраука? – спросил один из них.
Я ответил, что не знаю никакого Эвраука, что я сын своей матери.
– Дело еще хуже, чем я думал, – сказал этот чудесный красавец. – Веди нас к ней. Бегом!
И я побежал, а их безрогие олени сначала отстали, но потом догнали меня.
– Еще быстрее можешь? – на скаку крикнул мне незнакомец.
Мы с ним помчались наперегонки, и у самого дома матери я обогнал его странного оленя.
– Посмотри, мама, какие чудесные существа к нам приехали! – закричал я.
Но моя мать совсем не обрадовалась им.
Они стали кричать и спорить, упоминая каких-то Эвраука, Бели и Ллира, союз и вражду Солнца и Моря… Я не мог понять, почему эти воины (так они назвали себя) не нравятся матери.
Потом они уехали, а я – я тайком от матери пошел по их следу. Я нашел себе безрогого оленя и узнал, что он называется конем, нашел одежду из ткани, чтобы хоть немного походить на тех воинов…
Сархад ввел юного Передура в зал. Вран сидел перед пустым столом, у которого на сей раз стояло три кресла.
– Итак, тебя зовут Передур, сын Эвраука? – спросил Увечный Король. – Садись за стол, поешь с нами.
Юноша послушался и, когда на столе стали появляться кушанья, воспринял это как должное.
Сархад удивился, но ничего не сказал. Лицо Врана было непроницаемо.
К мясу Передур был равнодушен, зато хлеб поглощал с жадностью.
– Никогда не ел подобного. Что это?
– Обычный хлеб, малыш, – ласково усмехнулся Король.
Коварный прищурился:
– Так ты, наверное, никогда не пил вина?
– А что это?
– Попробуй.
Вран укоризненно посмотрел на Сархада, но тот уже отдал юноше чашу. Передур осушил ее за пару глотков.
– Отведи-ка мальчика наверх, пусть выспится, – нахмурился Увечный Король.
Оставив юного гостя спать на ложе из шкур, Сархад спустился к Врану.
– Что это за невежливый щенок и зачем он нам нужен?
– Можешь считать его моим племянником.
– Кем?!
– Садись и слушай. Как ты знаешь, Дом Бели и Дом Ллира роднились много раз, и с каждым таким союзом надеялись положить конец векам вражды. И каждый раз… – Вран вздохнул.
Сархад понимающе промолчал.
– Имя Эвраука тебе должно быть ведомо, – продолжил сын Ллира.
Сидхи перебил:
– Властитель золота, земной брат небесного Бели. Золотой свет солнца и солнечный блеск золота. Я когда-то учился у Эвраука немного… погоди, этот щенок – его сын?!
– Он же назвал имя отца.
– Я думал – совпадение. Так сколько же лет… веков мальчишке?
– Вот и считай.
– Эвраука убили, когда я был в заточении.
– И я тогда был мертв, лежал голой костью под Каэр Ллудом. Знаю только, что Эвраук был убит родичами жены.
– Домом Ллира.
– Именно. И сам Златой, и шесть сыновей. А вдова, беременная, спаслась. Теперь ты знаешь, что стало с ней и ее ребенком.
– И что мы с ним будем делать?
– Вернем мальчику то, что задолжали его отцу. Он мечтает стать воином. Обучишь?
– Обучу, – пожал плечами Сархад. – А заодно и хорошим манерам. А то где ж это видано: сесть за стол и не узнать имен хозяев! Он, верно, считает, что это мы должны представляться ему?
Вран положил ладонь поверх его:
– Не надо. Пусть сам спросит о наших именах. А нет – так и уедет, не узнав их.
– Госпожа Керидвен, я с просьбой к тебе.
Древняя ведунья медленно поднимает голову.
– У нас с Королем теперь гостит юноша. Его племянник и сын моего учителя. Этот мальчик хочет стать воином. Я знаю, ты можешь дать нам коней и весь доспех. Прошу тебя.
– Не покидайте острова… – хрипло отвечает Керидвен.
– Спасибо, – кланяется Сархад.
– Это и есть боевой конь. Это узда. Седло. Стремена. Подпруга. Для начала научись…
– Это кольчуга. Шлем. Наручи. У людей еще есть щит, но я с ним биться не умею. По мне, большая неудобная деревяшка. Так что будешь учиться сражаться, как сидхи.
– Это лук. Это его плечи, это тетива. Натянуть сможешь? Хм, ты сильнее, чем я думал. Так, натягиваешь, прицеливаешься… Что ж, для первого раза неплохо.
– Конному бою? Рано тебе еще и мечтать о конном бое! Научись сначала, стоя на земле, у меня выигрывать хотя бы одну схватку из трех.
– Хорошо, что я не рыбу ловлю, – усмехается Увечный Король, вытягивая на берег свою сеть. – Вы своим звоном мечей кого угодно распугаете.
Ночь. Передур спит наверху, до полусмерти усталый и совершенно счастливый. Оба Ворона сидят у огня.
– Как тебе мальчик?
– Способный, но… боюсь, я учу его не тому. Совсем не тому.
– То есть?
– Я учу отбивать и наносить честные удары. Наносить – ладно, а вот отбивать… В первой же схватке на него нападут со спины. Не в первой – так во второй. Выстрелят из засады, ударят спящего…
– Так научи защищаться от этого. Что ты на меня смотришь? Это твой ученик, тебе и решать.
– Тогда завтра я расскажу ему много интересного о человеческом коварстве.
– А о не-человеческом? – улыбается Вран.
– Хм, зачем о нем рассказывать? – в тон отвечает Сархад. – Сам и увидит. Во всей красе.
– Так что, малыш, с сегодняшнего дня у нас не будет отдельно времени занятий и времени отдыха. Я буду нападать на тебя, когда мне вздумается. И – как мне вздумается. За едой. На спящего. Бить в спину. Понял?
– Да, учитель.
– Обычных упражнений это не отменяет. Но в тот момент, когда ты
