А с Катей так вообще впервые – прямо крышу сносит от близости, разгоряченных тел и страсти, витающей в салоне. Сердце стучит, как бешенное, когда мы, уставшие, кое-как устраиваемся на переднем пассажирском сиденье, лежа полубоком лицами друг к другу.
- Слушай, - Катя проводит своими пальчиками по моей щеке, а я в ответ ловлю их ртом, заводясь от столь невинного, но в то же время желанного прикосновения. – Как насчет отдыха под пальмами?
Замираю на месте, глядя в смеющиеся глаза своей супруги. Шутит? Или нет? Сколько раз я ей предлагал и постоянно натыкался на отрицательный ответ, а здесь…
- Кто-то, помнится, летать боится? – приподнимаю одну бровь в немом изумлении, на что моя жена лишь смеется.
- Пофиг, - целует меня в губы и полушепотом заканчивает: - Как-нибудь переживу.
Мое и без того хорошее настроение делает резкий скачок вверх – неделя вместе! Нет, две! Хотя чего мелочиться – три, и ни днем меньше. Я так давно этого хотел, что сейчас готов горы золотые свернуть – перестроить свой график, забить на работу, и доставить любимой женщине удовольствие.
К черту контракты, новых клиентов и бесконечные дела – самое главное в жизни, чтобы Катя улыбалась…
Глава 18
POV Катя
- Господи, что ж так хреново, - я в очередной раз тяжело вздыхаю, борясь с подступившей тошнотой. – Такое чувство, что меня танком переехало.
- Может, от полета никак отойти не можешь? – интересуется Ермолаева, а я в ответ только и могу, что открыть один глаз и с удивлением посмотреть на подругу.
- Лена, не смеши, - снова его закрываю, так как голова идет кругом, хоть и лежу я на кровати, а желудок того и гляди вывернет сейчас наружу. – Мы полторы недели назад прилетели, и процесс адаптации я уже прошла.
Было еще хуже, чем сейчас, однако я ни разу не пожалела о своем внезапном порыве сорваться и улететь в жаркие страны с любимым мужем. Правда, я рассчитывала на недельку, ну или хотя бы две, но никак не на месяц. Десять дней нам с Артемом хватило, чтобы уладить дела – ему передать всех клиентов своему заму, а мне закончить все статьи и заявить Сергеичу о временном отпуске.
- И даже не звони! – в категоричной форме заявила я по телефону главреду, на что он лишь рассмеялся в ответ.
- Если вдруг встретишь какого миллионера, то не забудь взять интервью.
- Сергеич!
- Приятного отдыха, Катя, - он повторно усмехнулся и отключился, чем вызвал у меня улыбку на лице.
Месяц на Бали, куда меня затащил супруг, сделав сюрприз, пролетели как один день – вроде только прилетели, а уже пора паковать чемоданы снова и возвращаться в холодный и мрачный Чикаго. Но все равно это было незабываемое время, полное положительных эмоций, жарких объятий и
- Слушай, а когда в последний раз у тебя месячные были? – Своим вопросом Ермолаева одновременно выводит меня из воспоминаний и тут же вгоняет в ступор.
Это-то здесь при чем?
- Не помню, - я судорожно пытаюсь найти ответ на ее вопрос, однако ничего в голову не лезет. – Ты думаешь… - осеняет меня внезапная мысль, однако все равно я не верю в чудеса.
- Возможно, - Лена перебивает, кивая головой в подтверждение своих слов, не давая мне закончить.
- Да нет, - я кривлюсь, однако все равно пытаюсь вспомнить, когда же были эти чертовы критические дни в последний раз.
Точно еще в Штатах, когда я рыдала на плече у Артема, а потом… Смена климата, другой континент, пережитый перелет – такое сплошь и рядом, поэтому именно тогда я не придала этому факту значения. Но все равно это – фантастика, ведь мы же целенаправленно не планировали, а просто отдыхали, наслаждаясь обществом друг друга.
- Я в аптеку, а ты водички попей и полежи с закрытыми глазами, - Лена убегает, а я никак не могу сосредоточиться, так как в голове набатом бьет колокольный звон.
“Беременна! Беременна! Беременна!”
“А если нет?” – возникает внезапная мысль, от чего становится еще хуже, чем было до этого. Лучше сейчас не думать ни о чем – просто полежать с закрытыми глазами, возможно даже поспать, а утром сделать этот злосчастный тест, рассеяв все свои сомнения.
Главное, Артему раньше времени не проболтаться, чтобы потом не расстраивать его. Хватит моих истерик, еще и вселенскую печаль в его глазах я просто не переживу.
- Как ты? – мой супруг сменяет Ермолаеву на посту, усаживаясь рядом со мной на кровати и прикладывая руку к моей голове. Так тихо вошел, что я даже не услышала его шагов, лишь ощутила знакомый запах одеколона рядом.
- Уже лучше, - я пытаюсь улыбнуться, так как и вправду чувствую себя не так хреново, как раньше.
Тошнота прошла, оставив лишь головокружение, но если лежать в одной позе и не шевелиться, то можно жить дальше. А если еще Вишневский не будет так сильно душиться, то точно полегчает.
В моей тумбочке лежат два теста, которые мне притащила Лена, а я с нетерпением жду утра, напрочь отказавшись их делать сейчас.
Мало ли что – лучше уж знать свой приговор наверняка, чем рыдать потом в подушку, сетуя на превратности судьбы. Завтра Артем уйдет на работу, и в случае отрицательного результата можно будет вдоволь нарыдаться. Пару дней погоревать, а после отправиться к врачу, что я собралась сделать сразу же после нашего с мужем отдыха.
- Принести тебе чего-нибудь? – Вишневский наклоняется к моему лицу, обдавая терпким запахом духов.
- Боже! – я кривлюсь, так как тошнота с неимоверной силой вновь возвращается на место, пытаясь вывернуть содержимое желудка. Делаю глубокие вдохи и выдохи, сдерживая себя, чтобы резко не сорваться и не полететь в туалет. – Какую кислятину ты на себя вылил?
- Вообще-то, ты сама мне подарила этот одеколон, - обиженным голосом произносит мой муж, правда, встает с кровати и отходит в сторону.
- Лучше окно открой, чтобы комнату проветрить, - я продолжаю лежать с закрытыми глазами и сдерживать рвотные позывы. – И выброси эту кислятину из моего дома.
Хоть и произношу я последнюю фразу довольно резко, Артем никак не комментирует, однако спустя минут пятнадцать, на протяжении которых мне становится легче, снова появляется в спальне, правда, уже переодетый в футболку и спортивные штаны (слава Богу, хоть снова полфлакона одеколона на себя не вылил), и начинает приставать со своим вниманием. Делаю вид, что хочу спать, отгоняя назойливого супруга – сейчас бы в тишине полежать, а не твердить как попугай каждые
