- Вот я тебя когда-нибудь точно уволю, - возмущенным голосом произносит Вишневский, глядя на строгую домработницу.
Сердится она, конечно же, для видимости, так как любит и моего мужа, и меня, и нашу маленькую прелесть безумно – что бы мы делали без нашей любимой Светланы Петровны!
- А еще он возил Аминочку в офис! – женщина округляет глаза и тычет в Артема пальцем. – Говорила, оставь ее дома, так нет же, - продолжает читать нотации командным голосом, как будто мой муж пятилетний мальчик, а не взрослый мужчина. – Потащил ребенка, черт знает куда!
- Вишневский! – я строго смотрю на любимого супруга, а он раздувает ноздри как дракон. Знает же прекрасно, что я очень не люблю, когда он таскает девочку в офис, где куча народа, но все равно продолжает игнорировать мои просьбы. – Надеюсь, хоть сам за руль не садился?
- Ты за кого меня принимаешь? – возмущается Артем, глядя мне пристально в глаза. – Сказал же, что с водителем буду ездить. Кать, - переходит он в уменьшительно-ласкательную тональность, чувствуя за собой небольшую, но все же вину. – Мне вызвали всего одну бумажку подписать. Каких-то несчастных десять минут, - в глазах у мужа такая вселенская печаль, что хочется сначала треснуть его по башке за безответственность, а после прижать к своему пятому размеру и расцеловать.
После рождения Амины Артем изменился – нет, его вспыльчивость и периодами несдержанность никуда не делись, однако он не на словах (как раньше), а теперь уже на деле доказал, как ценит и любит свою семью.
- Наработаться я всегда успею, - подмигнул мне супруг, после того, как заявил, что львиную долю своих обязанностей переложил на замов, и теперь будет больше времени проводить со мной и Аминой. – Дочь вырастет, а я даже не замечу, - прижал меня к груди и поцеловал в щеку, от чего у меня из глаз потекли слезы.
Надо же, какой он у меня замечательный – теперь, надеюсь, никаких Штатов, приходов домой за полночь, а также бесконечных телефонных звонков даже в выходные. Кстати, они вместе с Петровной в категоричной форме заявили, что никаких нянек в доме не потерпят.
- А с чего вы взяли, что я кому-то кроме вас доверю заниматься воспитанием своей дочери? – я по очереди смотрела на метающую в Артема молнии домработницу, а после на своего драгоценного супруга, который периодически тяжело вздыхал. – Вишневский, я тебя точно когда-нибудь прибью за твои глупые фантазии.
- Я первая, - Светлана Петровна отпустила легкий подзатыльник моему мужу, показав наглядно, кто стал инициатором столь бредовой идеи, как заставить меня отказаться от няни.
Если честно, я так и не поняла, с чего он вообще это взял, но усугублять ситуацию разборками с мужем не стала – главное, недопонимания избежали, а с остальным мы как-нибудь разберемся…
- В последний раз, Артем, - я стараюсь придать своему голосу строгости, однако несчастное лицо Вишневского вызывает лишь улыбку. – Амина боится, когда много незнакомых людей вокруг.
- Больше не буду, честно, - мой муж не дает мне закончить пламенную речь и прикладывает руку к груди в области сердца. – Мы просто примеряли президентское кресло. А тебя, Петровна, - он переводит грозный взгляд на домработницу. – Я точно уволю за стукачество!
- Сделай одолжение, Вишневский! – слышу знакомый женский голос за спиной и резко поворачиваюсь, наблюдая, как в спальню входит Дарина, а следом за ней Пашка с девятимесячной Балабановой Миланой на руках. – Я уже давно предлагала Светлане Петровне бросить тебя и вернуться к нам назад. Здравствуйте! – моя подруга расплывается в улыбке и целует всеми нами горячо любимую женщину. – Если что, то Юрка Сазонов так и трудится в прокуратуре. Заявление примет в лучшем виде.
- Понял? – домработница тычет пальцем в сторону усмехающегося Вишневского, который в вальяжной позе, облокотившись о пол, не сводит с меня глаз, пока я встаю и подхожу к подруге, чтобы поздороваться. – Вот пойду и нажалуюсь на тебя.
- Очень страшно! – Артем произносит фразу с придыханием, закатывая глаза. – Ты еще прокурору области нажалуйся, адресок подсказать?
Петровна фыркает, называет моего мужа неблагодарным, а он в ответ лишь смеется, вызывая улыбку на устах у всех присутствующих. За их перепалками наблюдать – сплошное удовольствие, особенно, когда Светлана Петровна начинает вспоминать все прошлые грехи Артема, а тот в ответ кричит, что уволит ее без выходного пособия.
И так каждый день - ничего не меняется в нашем доме.
- Я тебе сама по башке настучу, если не угомонишься, - включает свой любимый командный тон Дарина, но Вишневский никак не реагирует.
- Прямо коленки дрожат, - продолжает мой супруг умничать, однако встревает Пашка:
- Темыч, лучше помолчи, - в его голосе столько печали, что я приподнимаю обе брови вверх, глядя на подругу, тем самым, задавая немой вопрос.
Неужели провинился?
- Грехи замаливает, - поддакивает девушка, правильно понимая мое изумление. – Прикинь, вчера этот…
- Сейчас начнется, - Балабанов закатывает глаза, как это недавно делал мой супруг, однако нам всем дико интересно, что же он вчера натворил.
Я даже уверена, что ляпнул что-то, не подумав, а его супруга теперь будет по поводу и без это вспоминать. Они – идеальная пара, особенно, когда ругаются. Это так забавно смотрится со стороны, что даже перебивать не хочется.
- При детях не буду говорить плохие слова, - продолжает Дарина, бросая на своего мужа строгий взгляд. – Короче, вчера это негодяй, - Артем приподнимает одну бровь, глядя на мою подругу, а она лишь фыркает в ответ. – Это самое приличное слово в моем лексиконе. Вишневский, не перебивай! – кривится и мотает головой из стороны в сторону.
- Даже не пытался, - усмехается Артем ей в ответ. – Очень любопытно, что Павлик вчера учудил.
- Выдал мне, что я, оказывается, мало времени ему уделяю!
После этой фразы все, кроме Балабанова, взрываются со смеху – я хватаюсь за живот, Светлана Петровна вытирает слезы, а мой муж утыкается носом в пол.
- Ну, ты даешь, - Артем смотрит на тяжело вздыхающего друга, продолжая ржать, как конь.
- Там еще были вроде как веские аргументы его правоты, от чего я просто обалдела, - продолжает Дарина, округляя глаза.
- Вспомнила все мои грехи, - заканчивает за нее Пашка. – О которых я и забыл уже, - печально вздыхает в очередной, не помню, какой по счету раз, глядя с улыбкой на супругу.
- На прошлой недели два раза ходили в ресторан, - она начинает загибать
