Впрочем, похоже Ориана его тон ни капли не задел.
– Хватает, – сказал он и, как ни в чём ни бывало, бросил монетку Каю.
Тот неосознанно поймал её. В голову даже пришла мысль, что она сама прыгнула ему в руки. Покрутил её. Холодная и увесистая. Блестит в пробивающихся сквозь листву лучах солнца.
– Даже если вы такой богатый, – пробормотал он, спустя некоторое время. – Вы же архимаг. Не унизительно, обладая такой силой, платить пошлины, как обычный крестьянин?
Грейхард не ответил. Лишь чуть подбодрил коня, когда тот начал замедлять шаг.
Кай смотрел ему в спину. По началу негодующе, потом разочарованно.
«Будто до вас, высокородных, достучишься», – подумал и взглянул на монету. Аж выпрямился от удивления.
В его руках находился старый ржавый медяк Магистрата. На нём едва угадывалась выгравированная башня на фоне звёзд.
Кай прыснул.
– Всё-таки магия? – Он подкинул медяк на ладони.
– Временная трансмутация, – пояснил Грейхард. – Полезное заклинание, но требует изучения фундаментальной структуры нужных материалов.
3
Этим же днём они миновал первую деревню. Не заезжали в неё. Держались дороги, что её огибала. Местные фермы и деревни ничем не отличались от тех, которые Кай привык видеть на родине. Те же бревенчатые избы, те же грядки и скот. Люди одеваются в ту же одежду, говорят на том же языке.
Позже, ближе к ночи, когда они разбили лагерь на опушке, юноша поделился своими наблюдениями с архимагом.
– Всё так, – сказал Ориан, складывая набранный в лесу хворост. – Ты верно заметил, Магистрат и Кирстад очень похожи. К ним можно ещё добавить Вассл, хотя тот за последнее время сильно изменился. Видишь ли, раньше эти три королевства были одним большим государством. – Пока он говорил, среди собранных в одну кучку веток появился маленький огонёк. – Где-то в начале Эпохи Разума произошёл раскол. Королевская власть была слаба. Основное влияние находилось в руках советников, среди которых имелось немало волшебников. В то время магия была распространенная лишь среди элиты, а обычный люд всё ещё находил её кощунственной связью с Недрами и всем противобожным. Магистрат образовался во время смуты. Началась гражданская война, каждый лорд и феодал думал, что он должен занять трон. Это было время предательств, интриг и убийств. В конечном итоге, люди, объединённые владением полями Аркха, попросту выгнали часть лордов с их земель, объявили себя суверенным государством и стали созывать магов со всего света. Отказались от монархии в пользу меритократии. Чуть позже отделился Вассл. Они ограничились менее кровавым путём – просто освоили новую территорию дальше на юге. Не презирали магию, но и особого распространения она там не получала. Васслийцы больше ценят ручной труд, делая ставку на сложные технические устройства, вроде паровых механизмов и пороховых орудий.
– А из оставшихся получился Кирстад? – спросил Кай. Мир, доныне казавшийся ему огромным, даже бесконечным, постепенно становился меньше и понятней.
– Кирстад остался Кирстадом, – покачал головой Ориан. Танцующие языки пламени очерчивали его лицо рыжеватым сиянием. – Приверженцы старых традиций, уже давно обесцененных ими же самими. Их идолы сейчас – это деньги, власть и лицемерная вера в Великую Мать и Великого Отца. Вместо того, чтобы перестать трястись перед развивающимися соседями, они их очерняют. Продолжают строить храмы Агнетты и Марзона, да финансируют уже давно изжившую себя инквизицию.
– Магистрат тоже строит храмы, – пожал Кай плечами. – Что в этом такого?
Ориан махнул рукой.
– Кирстад давно отвернулся от своих богов. Религия им нужна лишь до той поры, пока она приносит деньги и заставляет население бояться и ненавидеть магию.
Архимаг протянул Каю кусок солонины и ломоть хлеба.
– Я не ем, – коротко молвил он. Голода он всё ещё не чувствовал, но зудящее желания впиться зубами в кусок мяса, сидя на природе перед огнём, быстро собрало слюну во рту. Пришлось неловко её сглотнуть.
Грейхард внимательно смотрел на сына фермера. Взял свою порцию. Откусил кусок, принявшись медленно прожёвывать.
– Ты вообще ничего не ел с тех пор? – спросил он, в конце концов.
– Неа. – Кай принялся веткой ковырять янтарные угли, пожираемые пламенем. – Только воду пил.
– Значить, пить можешь?
– Могу, но жажды не испытываю. Просто от воды не тянет блевать чёрной слизью.
– Мхм. – Ориан задумчиво уставился в костёр. – Плохой знак, Кай. Очень плохой.
– А по-моему удобно. Я мог целыми днями изучать синэр или медитацию, не прерываясь на обед и ужин. – Он ожидал услышать похвалу от архимага, когда упомянул свои потуги в освоении магии, но тот по-прежнему следил за языками пламени. Даже про трапезу забыл. – Конечно, иногда хочется чего-нибудь вкусного, но... Холод, кстати, тоже мне больше не страшен. Как-то раз в Академии...
– Не нравится мне это, Кай, – перебил его Грейхард. – То, о чём ты сейчас рассказываешь свойственно высшей нежити.
Веточка, наполовину обуглившаяся, выпала из руки Нэри младшего.
– Я... Я мертвец?.. – Его словно водой окатило.
Ориан продолжил уплетать свой ужин.
– Пока не будем говорить наперёд, – пробурчал он с набитым ртом. – Рыцаря Бездны можно сравнить с личем, у которого в качестве филактерии отражение в зеркале. Помнишь, я говорил тебе, что невозможно воскресить человека? Что итогом подобных попыток будет искажённая и далёкая от оригинала копия. Страшная. Мерзкая. Это, если бы за дело брался обычный маг. Даже могущественным некромантам не под силу в полной мере побороть смерть. Мёртвый всегда будет оставаться мёртвым. Это не исправить. Но... Пархар не обычный маг. Даже самым великим чародеям и чернокнижникам до него далеко, как нам до звёзд на небосводе. Он полубог, которого питает энергия Небес. Быть может, всемогущим и дано провернуть нечто подобное.
Кай не знал, кто такие личи и что такое филактерия, но сравнение с нежитью его раздавило. Опасался, что это необратимо.
«Лучше об этом не думать. Просто сменю тему».
– Там, с патрульными, – подал он голос после продолжительной паузы, за время которой архимаг стрескал свою порцию и уже откупоривал бурдюк. – Вы сказали, что направляетесь к своей сестре. К королеве. Это, конечно же, была шутка, да?
Грейхард вскользь глянул на него и, поддев бурдюк локтем, влил в себя часть его содержимого. Раздался терпкий аромат вина.
4
Дальнейший путь обошёлся без лишних встреч. Целыми днями они ехали по
