Пробираясь между лачугами, Кристофер ощутил сильный запах рыбы и древесного дыма. Две женщины с голыми плечами, обмотанные какими-то домоткаными тряпками, рубили тесаками травяные стебли на расколотом бревне. Жизнь, полная тяжелой, монотонной работы, лишила их глаза надежды. Ссохшийся и почерневший, словно изюм, мужчина апатично сидел, прислонившись к стене хибары и вытянув голые ноги. Он курил глиняную трубку и наблюдал за гостями. Здесь были и другие обитатели, однако Кристофер предпочел их не разглядывать. Он чувствовал себя неуютно в этом прибежище смуглых от солнца людей, которые жили в жалком подобии домов на краю вечности. Не выказывая тревоги, Нокс целеустремленно пробирался по песку к мужчине с блестящей головой.
– Шервин! – позвал Нокс, перекрывая шум прибоя.
Лысый человек поднял глаза, ясные и сосредоточенные, и оглядел прибывших из Далгата. Судя по всему, он принял какое-то решение и вновь занялся сетью.
– Откуда ты его знаешь? – тихо спросил Кристофер.
– Я шериф, – ответил Нокс. – Совершаю обходы. Шервина обвинили в убийстве. Я оправдал его.
– У тебя нет такого права.
Нокс усмехнулся. Для человека вроде Нокса смех был не просто проявлением неуважения. Если верить Пейну, который получал информацию от епископа Парнелла, Нокс много лет провел в армии. Служил герцогу Этельреду из Уоррика и участвовал во многих конфликтах, включая знаменитую битву при Виланских холмах. Пейн высказал подозрение, что Нокс разыскивается за убийство и именно поэтому скрывается в Мараноне. Кристофер вновь подумал о прорехе, которую проделал в воротнике шерифа, и усомнился, что это была хорошая идея.
– Здесь я представляю графа – простите, графиню. Далгаты не могут разъезжать повсюду, а большинство этих людей не в состоянии отправиться в замок ради своих жалких обид или ничтожных убытков. Это мое дело. Я тружусь за них. Выполняю настоящую работу, грязную.
Нокс остановился перед лысым мужчиной и посмотрел на него сверху вниз.
– Здорово, мистер Нокси! – приветствовал его Шервин. – Таки хочешь, чтобы я кой-кого порешил? Говорю тебе, Клинок Ревности щекочет только Старших.
– Я помню, – ответил Нокс. – И потому привел эту женщину… которая тебя убедит.
Шервин прикрыл глаза рукой от яркого солнца и уставился на Риссу Лин. На его руке отсутствовали ногти. Кристофер изучил кулак на другой руке, по-прежнему сжимавшей сеть, и увидел, что на ней тоже нет ногтей, лишь гладкие выемки.
Рисса Лин сжалась под пристальным взглядом Джереми, но не отпрянула. Она прерывисто дышала и выглядела так, словно ее вот-вот стошнит, однако проявляла чудеса храбрости.
– Убедить Клинок? Как это?
– На каком языке он говорит? – спросил Кристофер у Нокса.
Тот нахмурился, а человек без ногтей запрокинул голову и посмотрел на Кристофера.
– Это что за альфонс?
– Это…
– Ройс Мельборн, – вмешался Кристофер. – Знаменитый вор.
Шервин усмехнулся.
– Что смешного? – гневно воскликнул Кристофер.
– Мистеру Моднявые Башмаки ни шиша не украсть. Хороший вор не бывает знаменитым.
– А вот он знаменит, и на твоем месте я бы следил за языком! – рявкнул Нокс.
– Мне его не видно. – Шервин злобно рассмеялся, а потом высунул язык и скосил глаза. – Надо полагать, он у меня не такой длинный, как у некоторых.
– Быть не может, чтобы ты не нашел ничего лучше, – произнес Кристофер.
– Доверьтесь мне, – заявил Нокс.
Однако Кристофер ему не верил. Он научился не доверять никому, особенно людям вроде Нокса.
– Мистер Мельборн думает, что Клинок не умеет щекотать? Я покажу мистеру Моднявые Башмаки. – Шервин поднялся и откинул занавеску, служившую дверью его хибары. – Гляди.
Кристоферу не хотелось даже приближаться к лачуге, не то что входить в нее. Сплетенные из выбеленного плавника стены напоминали костяное гнездо гигантской птицы. Сходство усиливали кружившие в небе крупные чайки и разбросанные вокруг лачуги кости. На столбе висел череп огромного рогатого животного, рядом виднелись черепа поменьше, принадлежавшие белкам или крысам.
– Вот, – сказал Шервин, входя в лачугу и маня за собой Кристофера. – Иди и гляди.
Нокс махнул рукой Кристоферу, и тот подчинился, чтобы не показаться слабаком или трусом. Он был напуган. Немного. Вряд ли кто-то мог чувствовать себя спокойно в обществе столь странного человека, как Шервин, который, выпрямившись, оказался неожиданно крупным. Высокий и поджарый, с бугрящимися мускулами, он напоминал бритого кота. И лишь тогда Кристофер понял.
Шервин был не лысым, а безволосым. Ни бороды, ни усов, ни волоска на руках и ногах. Даже его подмышки были голыми. Однако отсутствие волос компенсировали татуировки – не картинки, а узоры и символы, обвивавшие предплечья и бедра.
Кристофер положил руку на меч и вслед за Шервином вошел в хижину. К его удивлению, внутри не было неприятного запаха. Кристофер готовился к зловонию разлагающихся тел, однако лачуга оказалась чистой и приятно пахла сандаловым деревом. В середине был аккуратно выложен каменный очаг. Остальное пространство занимали корзины всевозможных размеров, но Шервин хотел продемонстрировать Кристоферу нечто другое. Безволосый татуированный человек привлек его внимание к стенам, на которых висели инструменты: топор, мощная коса, два примитивных копья и деревянная палица с массивной шишкой на конце.
– Вот они нужны мне для щекотки.
– Щекотки?
– Я охочусь и убиваю Старших. – Шервин вновь откинул занавеску, вышел на улицу и схватил череп то ли крысы, то ли бурундука. – Вот что остается, когда их порубишь. – Он провел ладонью по шее, затем повернулся к Риссе Лин и уставился на нее. – Но Клинок щекочет только Старших. Не баб и не мужиков.
– Что еще за Старшие? – спросил Кристофер, с облегчением выбираясь из лачуги.
– Отбросы древнего мира, что прячутся по темным закоулкам от людского света.
Отчаявшись понять Шервина, Кристофер посмотрел на Нокса:
– О чем речь?
Шериф рассеянно пожал плечами:
– О призраках и упырях.
Шервин закивал:
– И лешаках, и вурдалаках, и гулях. – Он показал на прибой. – И селки. Куча мерзких селки. Но не бабы. Клинок – не убийца.
– Она не женщина, – произнесла Рисса Лин. Ее голос дрожал, но звучал громко.
– А кто?
– Леди Далгат – демон.
Шервин вернул маленький череп на столб, сморщил губы и принялся двигать ими туда-сюда, не отрывая взгляда от Риссы Лин. У Кристофера не шла из головы мысль, что Клинок Ревности представляет, какова она будет на вкус, если медленно поджарить ее на огне с щепоткой соли.
Судя по всему, Рисса Лин подумала о том же; она обхватила себя руками, обеспокоенно поглядывая на Кристофера и Нокса.
Продолжая причмокивать, Шервин пробормотал:
– Точно.
– Точно что? – спросила Рисса Лин, одновременно дерзко и встревоженно.
– Этот мужик, – Шервин ткнул пальцем в Кристофера, – мистер Моднявые Башмаки, он что сухой колодец. Мистер Нокси, – он показал на шерифа, – что ведро с кровью. Но ты… – Он тряхнул головой. – Ты – что чистая вода из горной реки.
– Что это значит? – поинтересовалась Рисса Лин, недоумевая, был ли это комплимент или оскорбление.
– Значит, что я приду взглянуть на твоего демона. Если он из Старших, я его защекочу.
– Но как ты поймешь? – спросил Кристофер и выразительно посмотрел на шерифа. – Он ведь не собирается беседовать с
