Обернувшись, Фокс в изумлении посмотрел на него.
– Точно так же, как ты догадался про меня. С первого взгляда. Ты вошел в комнату, готовый убить Кристофера Фокса, но не сделал этого. Что тебя остановило? Как ты узнал?
Ройс пожал плечами:
– То, как ты двигалась, стояла, говорила. Я узнал это. Я узнал тебя.
– Мы – больше, чем тела, в которых обитаем, – сказал Фокс. – Они – всего лишь одежда, и все же мы о многом судим по ним. – Он горько усмехнулся. – Уж мне-то следует это осознавать – и все же… – Он посмотрел на картину. – Я не дала Шервуду шанса. Он увидел истину во мне, но я отказалась видеть истину в нем. – Фокс шагнул к Ройсу. – Ты мог бы остаться.
– Твой король будет возражать, и ты лишишься возможности стать графом.
– Я не боюсь короля.
– Разумеется, не боишься, – кивнул Ройс. – Но одиночество – не лучший повод затевать войну.
Фокс нахмурился:
– Я начинаю ненавидеть твою женщину.
– Прощайте, лорд Фокс, – ответил Ройс и направился к двери. Прежде чем выйти, помедлил. – Местная погода – ты ее как-то контролируешь, верно? Поэтому здесь всегда солнечно и тепло, но не жарко.
– К чему ты клонишь? Тебе не нравится хорошая погода?
– Все хорошо в меру.
– Прощай, Ройс Мельборн.
* * *Все жители лощины Брекен вышли на улицы: мужья, жены и дети, не отходившие от родителей. Все надели лучшие – и во многих случаях единственные – наряды. Воротнички были отглажены, ботинки начищены, волосы аккуратно причесаны. Не было видно ни одного капюшона или шляпы, и все глаза были устремлены на Ройса, Скарлетт и Адриана. Толпа ждала их.
Первой реакцией Ройса была озабоченность; второй – подозрение. Неужели кто-то с утра заглянул в развалюху-церковь? Зная отношение горожан к пастору Пейну, Ройс в этом сомневался. Они откроют дверь, только когда вонь станет невыносимой. А на последующие похороны соберется минимальное число человек, необходимое, чтобы отнести тело в неглубокую безымянную могилу.
Ройс не понимал, почему горожане вышли на улицы и теперь смотрели на них троих, широко раскрыв глаза и улыбаясь. Судя по количеству людей, здесь собрались почти все жители. Один отец усадил сына на плечи, чтобы мальчик лучше видел. Даже Скарлетт выглядела озадаченной.
– Клянусь Маром, – сказала она, когда впереди показался рынок. На площади толпился народ. – Словно в ярмарочный день.
Вагнер, Клем, Брук и Джилл стояли вместе со всеми.
– Вэг! – произнесла Скарлетт, спешиваясь. – Что происходит? – Она привязала лошадь к столбу и присоединилась к ним.
– Они знают, что вы сделали, – ответил Вагнер. – Что вы сделали, и что пытались сделать для леди Далгат, и что сумели сделать для лорда Фокса.
– Откуда? – поинтересовался Ройс.
– Деревенька у нас небольшая, все болтают языком, да я и сам мог обронить пару слов.
Буфетчик ухмыльнулся. Скарлетт толкнула его, и оба рассмеялись.
Ройс оглядел собравшихся. Мальчишки и девчонки с благоговением смотрели на него.
Да мы знаменитости. Содрогнувшись, он возблагодарил Марибора за королевское изгнание.
Адриан не стал спешиваться. Он уже попрощался. Они со Скарлетт обменялись последним взглядом; потом она склонила голову, отвернулась и зашагала к увитому плющом «Колдуэллскому дому». Адриан смотрел ей вслед. Дверь закрылась, но он продолжал смотреть. Мгновение спустя повернулся к Ройсу и спросил:
– Готов?
Тот энергично закивал.
Адриан пустил лошадь шагом, пробираясь сквозь толпу, которая не торопилась расступаться. Ройс ехал за ним.
– Спасибо за все, что вы для нас сделали, – сказала женщина, придерживая локтем недовольную курицу, и потянулась свободной рукой к ноге Ройса.
Отпрянув, тот пришпорил лошадь, и зеваки кинулись врассыпную. Выбравшись из толпы, он снова легонько пришпорил лошадь, и та перешла на рысь. Ройс продолжал ехать рысью, пока деревня и ближайшие фермы не остались позади, и лишь тогда позволил лошади вновь перейти на прогулочный шаг.
Адриан нагнал его, и они поехали рядом. Ройс ожидал разговора. В кои-то веки им было что обсудить. Они более суток не оставались наедине, и за это время многое случилось. Но хотя небо было ясным, как и всегда в Далгате, Адриан не произнес ни слова. Большую часть путешествия он смотрел на поводья и теребил их.
Последние фермы скрылись из виду, и тропа начала взбираться вверх. Наконец исчезли даже охотничьи избушки, и с левой стороны возник обрыв, а с правой – скала. Они приближались к проходу, который вел из Далгата в Большой Маранон, мир открытых равнин, где бродили стада лошадей.
Уже в темноте они доберутся до Мегана и снимут комнату на постоялом дворе. Следующим утром двинутся на север. Если поднажмут, смогут к ночи оказаться в Ратиборе, а если не будут торопиться, заночуют в Аквесте. Но Ройс собирался тормошить Адриана. При удаче они окажутся в Медфорде через пять дней, может, даже четыре.
Ройсу хотелось – требовалось – вновь увидеть лицо Гвен. При одной мысли, что они едут к ней, он чувствовал себя лучше.
Должно быть, она особенная. Ты отказываешься от титула и поместья, которые обеспечили бы тебе богатство и уважение до конца жизни.
Он бы никогда в этом не признался – ни Адриану, ни тем более Гвен, – но каким-то образом она стала для него пятой вещью. Чтобы выжить, Ройсу всегда требовались четыре вещи: воздух, пища, вода и сон. Жара и холод не слишком тревожили его, и при необходимости он мог ночевать в поле или в лесу. Однако эти четыре вещи были обязательны.
Ройс неохотно признал, что Гвен стала пятой. Без нее он мог продержаться дольше, чем без четырех других вещей, но со временем начинал ощущать симптомы. Он чувствовал себя не больным, это было неправильное слово; пустым подходило лучше, но тоже не совсем. Разреженным. Ройс кивнул. Вот оно. Он чувствовал себя прозрачным, словно в ее отсутствие становился чем-то меньшим.
Просто раньше я не замечал, сколь незначительная часть меня существует. Я был тенью без личности.
Ройс не знал, когда это случилось или как он это допустил, но теперь без нее он ощущал себя неполноценным. Гвен похитила часть его, и… Нет, она ничего не похищала. Она дала мне нечто, чего у меня никогда не было, и теперь я не могу без этого жить. Мысль ему не понравилась, и он разозлился, хмурясь на самого себя под капюшоном.
Ройс уже хотел, чтобы Адриан завел разговор, какую-нибудь глупую бессмысленную болтовню про цветочки на обочине или облако, похожее на девушку, которую он когда-то знал, только та делала пробор на другую сторону.
И тут Адриан, словно прочитав его мысли, сказал:
– Взгляни на это.
Ройс поднял голову, уверенный, что напарник тычет пальцем в скалу, по его мнению, похожую на турнепс. Но Адриан смотрел назад, в сторону деревни. Опасаясь, что горожане передумали
