Де Луда со вздохом потер виски:
– Я лишь пытаюсь объяснить, что вы наивны и неопытны.
– Наивна? Неопытна? – Герцогиня хрипло рассмеялась. – Я заключала сделки на пиратском корабле во время шторма, подкрепляясь «Черным псом». В Колноре у меня был сосед, один из самых знаменитых воров в мире, по слухам, сбрасывавший соперников с Янтарного водопада на летних пикниках. Но он еще и отличный клиент, а люди, которых он приглашает на обед, вовсе не невинны, и потому я не обращаю внимания на его проступки. Что до наивности… – я похожа на розовощекую дебютантку? – Она подождала ответа, но Девон промолчал. – Разумеется, нет. Я телка, слишком старая для дойки и очень жесткая для мясника. Ты считаешь, я добилась своего положения благодаря слепоте? Я не хорошенькая, не утонченная и уж точно не качественный продукт, как говорят люди. Я – Девка-виски. Так меня назвал тот солдат, верно? Так меня все называют. Знаю, о чем они думают. Слышу шепотки насчет того, почему Лео выбрал меня. Что ж, поверь мне, слыхала я и похуже. Я женщина. Мы всегда слышим самое худшее. Щеголи в накрахмаленных рубашках и штанах в облипку – божьи одуванчики по сравнению с теми, с кем я привыкла иметь дело.
Девон сделал глубокий вдох, потом еще один.
– Я лишь имел в виду, что вы наивны по части обычаев Альбурна – и Рошели. Наш город непрост и опасен. Ваша Колнора – свободный, открытый муниципалитет, где торговцы гордятся своей независимостью. Рошель стара и перенаселена, и ее душат традиции и бюрократия. Этот город полон скрытых углов и темных тайн. Этих тайн слишком много, и он не прощает ошибок. Мы по-прежнему верим в традиции и чудовищ древнего мира. Ваш интерес к синему жилету заставляет меня предположить, что вы слышали о нашем кровожадном призраке.
– На моей родине тоже немало монстров, Девон. Я прожила целое лето в городе, который терроризировал зловещий убийца, не щадивший ни аристократов, ни бедняков.
– Убийца был человеком?
– А кем же еще?
Девон кивнул.
– Во многих местах прислушиваются к суевериям по привычке. Например, в Колноре, бросая случайно просыпанную соль через плечо, человек не считает, будто действительно отгоняет демона, который подкрадывается сзади.
– Хочешь сказать, что в Рошели есть настоящие демоны, и они охотятся на людей? – Герцогиня подняла брови и усмехнулась. – С клыками и крыльями летучей мыши? Плюющиеся огнем?
– Я хочу сказать, что мудрые люди сидят дома по ночам и одевают детей в ярко-синюю одежду, чтобы отогнать зло. Но несмотря на это, жители города получают увечья, и в последнее время весьма часто. Мифы нередко основываются на истине, и мы…
Экипаж резко остановился. Они еще не пересекли мост, ведущий к поместью.
– Почему мы…
Дверь со стороны Девона распахнулась. Внутрь хлынул холодный воздух, влажный и липкий. В темноте Девон увидел два жестоких, злобных глаза. Он отпрянул, попытался вырваться и спастись, но бежать было некуда. Последним, что Девон услышал в своей жизни, были крики герцогини.
Глава вторая
Возвращение Вирджила Пака
Ройс знал, что сейчас будет.
Адриан не менее десяти раз оглянулся на пленника, хотя ничего не изменилось. Вирджил Пак по-прежнему шагал за лошадьми Ройса и Адриана, один конец веревки был крепко обмотан вокруг его запястий, второй – закреплен на луке седла Адриана. Однако паузы между взглядами сокращались, а сами взгляды становились более долгими. Если бы Ройс мог отмерять время маленькими надбавками, он бы предсказал точный момент, когда…
– А если он говорит правду? – спросил Адриан.
Ройс нахмурился, чувствуя себя обманутым. Он думал, это займет больше времени. Адриан изменился не так сильно, как Ройс надеялся.
– Нет.
– Но похоже на правду.
– Так и есть! – откликнулся Пак, заглушая собственное шарканье.
– Он ничем не отличается от всех прочих преступников. Каждый утверждает, будто невиновен.
Ройс не потрудился оглянуться. Натянутая веревка словно сообщила ему все, что нужно. Пак был по-прежнему на привязи; прочее Ройса не волновало.
Они неторопливо ехали по Королевской дороге, которая тянулась через сельскую местность к северу от Медфорда. День был теплый, и хотя большая часть снега наконец сошла, талые ручьи по-прежнему текли к озерам и рекам. Ройс повсюду слышал журчание воды. У каждого времени года были свои отличительные звуки: жужжание насекомых летом, крик гусей осенью, ветер зимой. Весной – птичье пение и бегущая вода.
– Он не преступник, не убийца и даже не вор. То есть в техническом смысле его обвиняют в том, что он дал, а не забрал.
Ройс поднял брови:
– Лорд Хильдебрандт с тобой не согласится. Он забрал у его дочери честь и добродетель.
– Ох, да ладно! – не выдержал Пак. – Не говори глупостей! Кто-нибудь из вас видел леди Хильдебрандт? Уверяю вас, Блаженством ее прозвали отнюдь не любовники. Ей между сорока тремя и восьмьюдесятью девятью, лицо у нее – как у грубого тыквенного фонаря, а фигура – как у снеговика из двух шаров. И не заставляйте меня рассказывать о ее мерзком характере и отвратительном каркающем смехе. Я абсолютно уверен, что ее добродетели ничто не угрожает, так же, как помятой, гнилой дыне не угрожает быть съеденной. Никому из тех, кто живьем встречал Блаженство Хильдебрандт из Сэнсбери, не пришло бы в голову забраться к ней в постель. Лично я бы предпочел больного морского черта. Возможно, если бы мне к горлу приставили нож, я бы…
Он замолчал, и Ройс оглянулся.
Уродливый нос Вирджила Пака был свернут набок, и его шишковатый кончик напоминал набалдашник прогулочной трости. Пак был высоким и тощим, с длинными вьющимися светлыми волосами, какие вызывают вздохи у всех женщин вне зависимости от возраста и положения. Он был одет лишь в плотную тунику, бриджи и сапоги. Туника была в вертикальную бело-голубую полоску, а сапоги – желтыми, словно грудка канарейки. В одном Адриан не ошибся: Вирджил не походил на нормального, заурядного преступника.
Однако «преступник» – понятие относительное, и вообще, что такое «нормальный»?
Пак опустил глаза и, морщась, покачал головой:
– Нет, по совести не могу сказать, что этого будет достаточно. Повторяю в третий раз: вы ошиблись. Истинный правонарушитель должен быть слепым и глухим либо безумным распутником.
Адриан обернулся, передвинув острие пристегнутого к спине меча и положив руку на круп лошади.
– Ты благородный?
– Если тебя интересует, течет ли в моих жилах аристократическая кровь, то нет. А почему ты спрашиваешь?
– Ты говоришь… умно, грамотно. Используешь странные слова вроде «правонарушитель» и «распутник».
– Причина в том, что я поэт! – драматично провозгласил Пак и попытался отвесить поклон, но ему помешала натянутая веревка. – Зарабатываю на жизнь, разъезжая
