– Заходите внутрь, – предложила Гвен. – Становится холодно, и Альберт, наверное, хочет поговорить с вами обоими.
* * *Восемь. Восемь золотых тенентов. Ройс уставился на бледно-желтые кругляши с выгравированным профилем Амрата или его отца. Очевидно, они были похожи, а может, и нет, но королевский казначей обленился и велел чеканщику ограничиться небольшими изменениями старых форм. Это не имело значения. Монеты были настоящими, и их было восемь. Ройс, Адриан и Альберт находились в Темной комнате, прозванной так за отсутствие окон и темные делишки, которые здесь проворачивались. Альберт высыпал монеты на стол и устроился в кресле рядом с очагом, задрав обтянутые чулками ноги. На его губах играла удовлетворенная улыбка.
– Я не понимаю, – произнес Ройс.
– Никакой загадки тут нет. Нам заплатили. – Альберт сделал жест рукой в сторону денег. Виконт лишился всего, кроме своего титула, прежде чем стать посредником между аристократами и Ройсом и Адрианом. Он сохранил надменность и беззаботность, свойственные тем, кто не боится никаких естественных хищников.
Адриан поставил сумки на пол и тоже сел у огня.
– Мы не закончили работу. Даже не привезли Пака в Сэнсбери. Какой-то отряд убил его на Королевской дороге.
Альберт задумчиво причмокнул, а потом отмахнулся:
– Очевидно, лорд Хильдебрандт остался доволен исходом. Скорее всего он планировал казнить беднягу. Вы избавили его от лишних хлопот.
Адриан подтащил стул поближе к Альберту и столу с монетами. Взял одну, повертел в руках.
– Откуда он… – Адриан посмотрел на Ройса. – Он не мог знать, что Вирджил мертв.
– Разумеется, мог. – Альберт выпрямился и скорчил раздраженную гримасу, словно их вопросы ставили под сомнения его усилия. Он взбил кружевные манжеты пышных рукавов, точно прихорашивающийся павлин. – Убившие его люди, вероятно, работали на Хильдебрандта. Должно быть, они вернулись, доложили, что дело сделано, и…
– Пак умер к северу отсюда, недалеко от того места, где Южная дорога отходит от Королевской. Это в двадцати пяти милях от Сэнсбери. – Ройс, который остался стоять, покачал головой. – Кому-то пришлось бы скакать с невероятной скоростью, чтобы добраться туда. И потребовалось бы время… Альберт, когда тебе заплатили?
– Сегодня рано утром.
Ройс и Адриан переглянулись в поисках ответа, но увидели только обоюдное замешательство.
– Сегодня утром? – переспросил Адриан. – Сегодня утром Пак был жив. Мы наслаждались приятной прогулкой из Восточной марки.
Альберт наконец осознал проблему, и его брови поползли вверх.
– Что ж, это… весьма странно.
– Кто тебе заплатил, Альберт? – поинтересовался Ройс.
Виконт выпрямился, опустил ноги на пол и одернул жилет.
– Леди Констанция. У нас была встреча утром в «Чайной Тилдена», на Дворянской площади. Чудесное местечко рядом с пекарней, поэтому у них…
– Констанция? – У Ройса в голове будто что-то щелкнуло, и он почувствовал себя собакой, взявшей след. – Я уже слышал это имя.
– Я тоже, – произнес Адриан. – Альберт несколько раз ее упоминал.
– Конечно, упоминал. Я получаю большую часть наших заданий через леди Констанцию. На ее фоне светские бабочки выглядят мотыльками-отшельниками. Эта женщина знает всех, и все знают ее. Она уроженка Уоррика, имеет связи с Мараноном, однако предпочитает Меленгар.
– Не она ли наняла нас для дела Хемли? Связанного с дневником леди Мартел? – спросил Ройс.
Альберт кивнул.
– Однако дневник был нужен не ей самой, верно?
– Да. Так же, как я представляю вас, леди Констанция представляет своих людей… э-э, клиентов… э-э, друзей, называйте как хотите. Она ничего не говорила на сей счет, но, полагаю, завышает цену и платит нам разницу. Ведь ей нужно на что-то жить.
– А разве она не аристократка?
– Учитывая, в каком положении вы обнаружили меня, вам следует знать, что не все аристократы богаты. Она была замужем за бароном Линдером из Маранона. Почему – думаю, не сможет ответить даже она сама. У него не было ни земли, ни денег, да и лицом он не вышел.
– Не было? Барон умер?
– Да, в придачу к другим недостаткам, он не умел обращаться с копьем. Погиб от руки сэра Джилберта из Лайла на Зимнем турнире, через шесть месяцев после свадьбы. Как ей удается вести столь роскошный образ жизни – загадка для всех при дворе, и тема для сплетен. – Альберт помолчал. – Интересно, какие слухи ходят обо мне? – Он махнул рукой. – В общем, полагаю, она приносит своим знакомым такую же пользу, как я – вам.
– Ты никогда не задавал ей вопросов?
Альберт явно был поражен и оскорблен.
– Всемилостивый Марибор, разумеется, нет! А она никогда не расспрашивала меня о моих делах. Мы идеально равнодушны друг к другу, что делает нашу совместную работу не только возможной, но и приятной.
– Ты с ней спал, – заявил Адриан. Он не осуждал и не одобрял, просто констатировал факт.
Альберт лукаво улыбнулся:
– Помимо недостатка любопытства, мы также разделяем очевидное отсутствие морали и взаимную неприязнь к обременительным отношениям. Однако здоровая похоть это компенсирует. Мы одного поля ягоды, и это чудесная договоренность.
Ройс, чья усталая рука напомнила ему, что он по-прежнему держит сумку, обернулся в поисках места, чтобы поставить ее. Помня о мокром, грязном дне, Ройс положил сумку на очаг, рядом с потрескивавшим огнем.
– Значит, ты понятия не имеешь, кто в действительности нанял нас украсть тот дневник?
– Нет.
– А Вирджил Пак?
– Тут другое дело. Конечно, это был лорд Хильдебрандт. Иначе получилось бы жутко неловко, когда вы привезли бы Пака, и… – Глаза Альберта забегали: он мысленно соединил фрагменты головоломки.
Альберт был хорошим посредником. У него было симпатичное лицо, и он знал все тонкости этикета, необходимые для навигации в опасных водах авринской аристократии. Альберт был компетентным и обходительным, но страдал от болезни всех аристократов: привилегии притупили его нюх. От этой же болезни страдают и домашние питомцы. Выросшая в доме собака не выживет в дикой природе, как и корова или курица. Одомашненные животные лишены основных ситуационных инстинктов, вечного предчувствия надвигающейся катастрофы, которое позволяет уцелеть менее избалованным тварям. Наблюдая за Альбертом, Ройс видел, как тот изучает свои принципы, и знал, о чем думает виконт: Нет… такое случается с другими, но не со мной.
– Значит, Пак говорил правду. Он не трогал Блаженство Хильдебрандт. Видимо, в данном случае я проявил себя как лучший знаток человеческой натуры, нежели ты. – Адриан широко улыбнулся, однако его улыбка быстро погасла. Похоже, напарник Ройса осознал, что помог убить невинного человека.
Ройс придерживался иного мнения. Пак не был невинным; никто не был. Он совершил что-то по отношению к кому-то, и Ройса интересовало только одно: выйдет ли это что-то боком лично
