— Это правда, что ты говорила Рине держаться от меня подальше?
Подкуриваю сигарету и выдыхаю дым в открытое окно.
Мелочь замирает и заламывает пальцы рук.
— Да. Мне надоело, что все с кем я не познакомлюсь в итоге оказываются на коленях перед тобой. Надеялась, хотя бы Рина окажется другой.
Замечаю, с какой злостью выстреливает в меня взглядом, но тут же его прячет, стоит мне повернуться.
— Рина другая.
Вместо ответа тихое саркастическое фырканье.
— Наверное. Но тебе ведь все равно. Ты уже на следующий день развлекался со своей той… Как ее звали?
— Настей?
— Да, Настей.
— Хоть это и не твое дело, Лана, но Настя — грязь. А я не люблю пачкаться в грязи. И хочу, чтобы ты была в курсе. Я буду с Риной. Нравится тебе это или нет, — удерживаю ее взгляд, давая понять серьезность своего решения.
Как же она похожа на Ксю. На мгновение зависаю, рассматривая черты лица. Тот же разлет глаз, вздернутый нос и едва заметная россыпь веснушек на носу. Даже брови хмурит одинаково. Сердце сжимается, уплывая в этих настолько очевидных сходствах.
— Ты серьезно?
— Да. И с твоей стороны было бы лучше пойти ей навстречу. Ри переживает из-за того, как все произошло.
Лана предпочитает оставить мое настояние без ответа. Несколько секунд рассматривает меня, как будто видит впервые, а потом отворачивается к окну.
Судя по всему, эти двое действительно сблизились. Не знаю когда только успели. Совместная ненависть ко мне объединила? Или мелкая увидела в ней ту, кого никогда не имела?
Не удивительно. Дикарка хоть и дерзкая, но настоящая. Вон как за мелкую вступилась. Уже не впервые проявляет заботу по отношению к ней. Да и Лане она не безразлична. Что там Лане?
Я сам помешался так, что думать ни о чем кроме как о Ри не получается.
Мы подъезжаем к кладбищу спустя минут тридцать. Утреннее солнце нещадно лупит в физиономию, прилипает к коже, удушает высокой температурой, но мне не жарко. Каждый раз, приезжая сюда, я чувствую холод.
— Что мы здесь делаем?
Лана бывала в этом месте всего раз пять за всю жизнь. Она ежится, рассматривая могильные плиты, и ступает за мной по заученной до каждого валяющегося кирпича на обочинах, тропинке. Наверное я выучил имена и фамилии тех, кто здесь похоронены еще когда только начал бегло читать. Двадцать шагов вперед и семнадцать направо. Накрененное дерево, пригнуться, еще двадцать три шага. Тишина здесь особенно оцепеняющая, но мне никогда не было страшно. Знаю, другие стремаются находиться в подобном месте, но не я. Ведь здесь Ксю. А она всегда меня защищала.
Останавливаюсь около гранитного памятника. Лана становится за моей спиной и прижимается крепче, словно боится. А меня прошибает. Я привык ее запугивать, а мелкая вопреки всему, ищет у меня защиту. Вскидываю глаза к ясному небу.
— Помнишь, отчего умерла Ксюша?
— Ну да. Она попала в аварию, — отвечает тихо, как будто боясь, что повысь она голос, её могут услышать.
— Нет, Лана. Не было никакой аварии.
— В каком смысле?
— Она умерла из-за отца и наркоты.
Нервное дыхание позади замирает.
— Как это?
— Пора тебе снять розовые очки, мелкая.
Рассказ будет непростым. Скорее всего, после сегодняшнего дня она по-другому посмотрит на мир. А может и нет. Не знаю сделаю ли я лучше тем, что вылью на нее всю дерьмовую правду о нашей семейке, но Рина права. Лане нужно повзрослеть и понять, что не все в жизни радужно и играет цветными красками. Что искать хорошее нужно, ровно как и быть готовой к тому, что судьба способна дать под дых и вывернуть наизнанку. И возможно, если она будет знать о случившемся, осторожнее станет относиться к новым знакомствам и не искать приключений.
А я… не знаю изменится ли что-то во мне, но я реально заебался гнать на максималках в одиночестве.
Глава 39
Марина
— Марин, давай помогу, — Глеб забирает у меня пакеты с овощами для Натальи Ашотовны, которые ей попросила передать баб Вера.
— Спасибо, — поворачиваю замок и дергаю ручку, проверяя закрыла ли дверь.
— Ты сейчас в бар?
— Да.
— Давай подвезу.
— Если тебе по пути, буду благодарна.
— Даже если бы мне было не по пути, я бы все равно тебя подвез.
Парень тепло улыбается и пропускает меня вперед вниз по ступеням.
Мы с Глебом познакомились в первый же день, когда я сняла квартиру. Оказывается, выход находился у меня перед самым носом. Случайно обмолвившись хозяйке бара о том, что ищу недорогую квартиру, я тут же ее и нашла. Наталья Ашотовна обрадовала меня тем, что ее собственная бабушка уезжает на дачу и хочет на несколько месяцев сдать однушку.
Денег она брала к моему огромному счастью копейки по сравнению с остальными вариантами, да и сам дом находился всего в нескольких кварталах от бара. Вариант идеальный, не смотря на довольно скромный ремонт. Но даже если бы квартира кишела живностью, я бы скорее всего согласилась. Образ жизни Вики и ребят меня не устраивал.
В первый вечер, выйдя в магазин за продуктами, я не смогла справиться с замком. Ключ иногда заедал, как мне объяснил потом Глеб, который и услышал копошение в замке и очень удивился, увидев на месте привычной старушки меня.
Сосед частенько помогал пожилой женщине справиться с проблемным замком, и в этот раз ему не составило труда впустить меня в квартиру. С того вечера мы общаемся. Парень довольно милый, воспитанный и веселый. Он уже несколько раз звал меня в кафе или прогуляться в парк, но…
Но ничего кроме дружеской симпатии он во мне не вызывает, в чем я ему и призналась сразу же, как поняла его намерения вывести общение из фрэндзоны.
Понимаю, что невольно сравниваю Глеба с говнюком, пронесшимся по моей жизни подобно метеориту и подорвавшим ее к чертовой матери.
Возможно, если бы я никогда не знала Матвея, то не раздумывая отправилась с Глебом на свидание и даже посмотрела бы на него как на парня, а не на друга. Но вот уже третью неделю я мыслями все еще живу в доме Ланы и Матвея.
Когда Глеб заходил ко мне однажды утром на кофе, и я повернулась к нему задом, мне не прилетело в спину похабных фразочек, никто не посмел обжечь бедро шлепком и впиться зубами в плечо. А когда довольно-таки симпатичный парень попытался меня поцеловать, провожая домой после работы, и я отвернулась, он не обхватил лицо лапищей и не засунул в рот язык насильно.
Да, он замечательный и чуткий. Внимательный, заботливый. Он… совсем не как Матвей. И это только моя проблема, что я вместо того, чтобы искать в жизни стабильности, каждый раз вздрагиваю при трели звонка над дверью в баре.
Но Матвей не заявляется. Нагло
