Алексей увидел рыдающего Ибрагима и не сразу понял, почему тот корчится и засовывает себе в рот песок. Первая мысль, которая пришла ему в голову, – что в воздухе распылен какой-то газ, который сводит людей с ума. Он инстинктивно задержал дыхание, но потом понял, что это бесполезно: газ, если бы он был, давно бы уже подействовал и на него. Он полностью вылез из прорытого им лаза и подал руку Валентине, которая появилась из отверстия почти сразу вслед за ним. Стряхнув с волос песок, она поправила платок и юбку и, как ни в чем не бывало, закричала на мужа, уперев руки в бока:
– Ну и что ты тут нюни распустил? Подал бы лучше руку.
Слова жены подействовали на Султанова отрезвляюще. Он запнулся и скосил глаза в ту сторону, откуда доносился крик:
– Валя, ты жива! – выговорил он, стирая с глаз слезы и выплевывая грязь. – Господи, ты вправду жива, спасибо тебе. А где дети?
– Спят, – ответила ему казачка и полезла по склону в его сторону, украдкой смахивая с глаз навернувшиеся слезы, – а ты своим криком сейчас их разбудишь. Прекрати реветь, старый дурак!
Алексей догадался, что сейчас им лучше не мешать, и начал оглядываться по сторонам, соображая, что здесь недавно произошло. Размеры воронки его потрясли. Противоположный край ее терялся где-то в тумане. Над ним возвышались кирпичные стены домов с выбитыми рамами и снесенными крышами.
«Что здесь произошло, черт побери! Что могло взорваться? – думал он, лихорадочно перебирая в голове варианты ответов. – Где Данила? Илья? Где световой сигнал? А может, Суд Божий состоялся? Нет, исключено. Ведь еще только раннее утро. Солнце вон только появилось на горизонте. А поединок может начаться только ровно в полдень. Это основной постулат! Я знаю, нам так говорили. И если бы был судный поединок, то были бы люди, свидетели! Это тоже закон. Нет, здесь могло произойти только преступление!»
Неожиданно из тумана вынырнули две расплывчатые фигуры. Они бежали по краю воронки, спотыкаясь и падая, поднимаясь и снова двигаясь вперед. Бежали явно в их сторону. Алексей напряг зрение. «Братья? Нет. Не похоже. Один из бегущих – явно женщина! Видимо, они услышали Султанова и спешат к нему! И наверняка они знают больше, чем я!» – подумал он и, перехватив саперную лопатку поудобнее, полез по склону вверх к ним навстречу.
* * *– Стой! Кто идет? – как можно страшнее закричал Алексей бегущим ему навстречу людям, как только выбрался из воронки. Он резко выпрямился во весь рост, и в тумане его фигура стала напоминать вставшего на задние лапы медведя.
Видимо, его окрик и неожиданно выросшая фигура были услышаны и поняты правильно. Потому что девушка вдруг резко остановилась, испуганно обернулась на своего спутника, а мужчина выскочил вперед и закрыл ее своим телом, приняв угрожающую позу.
Однако испуг у девушки прошел довольно быстро.
– Кто вы? – через плечо мужчины закричала она. – Что здесь произошло? Вы можете объяснить?
– А кто вы? – вопросом на вопрос ответил Алексей.
– Мы журналисты, – представилась за обоих девушка, доставая из кармана джинсовой куртки небольшую красную книжечку и размахивая ею над головой. – Я – Анна Сирош из «Свободной Колхиды», а это – Пол Ньюман, американский обозреватель. Мы прочитали ваше послание и хотим знать подробности. Это вы – Защитник? Это вы зажгли свет? Как вам удалось пережить взрыв? Что означает Суд Божий? Кто, по-вашему, должен быть ответчиком на этом суде?
Услышав столько вопросов сразу, Алексей опешил. В такой обстановке он был готов к чему угодно, но только не к тому, чтобы давать интервью.
– Все вопросы потом, – обрубил он.
– Когда потом? – не поняла девушка, сбавив обороты.
– Не сейчас, – упрямо мотнул головой Алексей и пошел на них.
Только выбравшись из воронки и встав во весь рост, он осознал силу произошедшего взрыва. Он искал глазами дом за спиной Пола и Анны, дом, где должен был быть Илья, но дома не было. Вместо него из тумана поднимались лишь какие-то бесформенные обломки.
– Илья, – вырвалось из горла у Алексея. Проходя мимо журналистов и указывая рукой куда-то за их спины, он произнес сдавленно: «Там был дом». Уже не обращая на них внимания, он побежал к развалинам. Выбежав на какой-то более-менее открытый пятачок, посмотрел по сторонам и закричал:
– Илья, где ты? Ответь!
И тут же запнулся и так и остался стоять с открытым ртом, глядя себе под ноги. Среди груды разломанных бетонных плит лежали два мертвеца. Видимо, взрыв застал их в момент жестокой схватки. Их тела были сплетены в один комок окровавленного мяса. Алексей с трудом узнал в одном из трупов Илью. Его пальцы были воткнуты в глазницы противника, а руки неестественно вывернуты в районе кистей. Противник же смог дотянуться до края его губ и разорвать их почти до уха. Со стороны казалось, что Илья улыбался, как гуттаперчевая тряпичная кукла-клоун. Алексей упал на колени и, расцепив еще не успевшие остыть тела, припал ухом к груди брата, пытаясь услышать стук сердца. Но это было уже бесполезно.
Оно молчало. Тогда он несколько раз ударил кулаком по груди, пытаясь запустить его искусственным образом, но добился только того, что сломанные ребра проткнули легкие и выдавили изо рта еще несколько капель красно-пенной сукровицы.
Алексей выпустил из рук тело Ильи и схватился за голову:
– Ка-а-а-ак! – вырвалось у него из груди вместе с тяжелым хрипом. – Данила, Илья! Как же так! – запричитал он, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. – Как же теперь я без вас!
И вдруг замолчал, пронзенный одной-единственной мыслью. Он вспомнил последние слова Данилы. «Ты должен как следует выспаться, – услышал он в голове его голос. – Ты будешь нужен мне с утра!» Уже утро. Братьев нет. Света нет. А люди знают про Суд Божий! Что же такое получается? Данила знал, чем закончится сегодняшняя ночь? Значит, теперь Защитник – он! И не то что его эта мысль пугала. Нет, в принципе, он был готов к такому повороту событий, но… Вот это самое «но» было настолько ошеломляюще-удушающим, что он, чтобы подавить в себе вновь начавший зарождаться крик, стал сам себя душить. Алексей не услышал, как сзади к нему подошли Ибрагим, Валентина, Анна и Пол Ньюман. Анна при виде мертвых тел сразу побледнела и схватилась за руку Пола. Султанов и Валентина уже привыкли к виду смерти – они и так каждое утро хоронили умерших, – поэтому оставались деловитыми и собранными.
– Не держи в себе крик, – посоветовал Султанов, положив руку ему на плечо. – Освободись.
– Да, поплачь, –
