Как только последний робот-пехотинец отделился от брюха летательного аппарата, «стрекоза» тут же вспорхнула в небо и зависла над своими «солдатами» на пятидесятиметровой высоте, хищно поводя жалами ракет класса «воздух-земля».
Макаров успел засечь сорок приземистых фигур, которые, опустившись на землю, тут же скрылись в тумане. Боевые транспортеры, деловито урча, зарылись в песок и превратились в небольшие долговременные огневые точки.
– К бою! – клацая зубами по микрофону, скомандовал старлей, дублируя приказ поднятой вверх ладонью и ощущая в своем теле характерный озноб, как перед хорошей дракой. – Рассредоточиться по периметру и зарыться в землю по самую макушку! Радиосвязью не пользоваться! Только визуальный контакт. Бронебойщикам взять на прицел «вертушку». Стольников, найди выгодную позицию, сейчас я тебе перешлю список целей и расстояние до них.
Разведчики бросились врассыпную, и уже через несколько секунд на броне «тридцатьчетверки» не осталось никого, кроме Макарова и отца Михаила. Неожиданно для себя Макаров услышал в наушниках незнакомый ему голос:
– Братишка, расслабься! Вертолет мой!
– Я – «Беркут», – ответил Макаров. – С кем разговариваю?
– Я – «Трехсотый».
Макаров узнал голос капитана Петрова, командира дивизиона зенитно-ракетного комплекса «Бук-300», их соседей по дислокации, но на всякий случай задал ему контрольный вопрос:
– Понял тебя, «Трехсотый». Что мы с тобой на Новый год пили? Помнишь?
– Как не помнить! Коньячок «Московский» – пять бутылок, ящик водки «Столичной», а дамам вино было, «Алиготе», три бутылки. Хорошо погуляли, правда?!
Макаров усмехнулся.
– Не то слово, брат!
Список алкогольных напитков был точным. И его могли знать только он и Петров. Значит, все в порядке. Их прикроют.
Их разговор слышали все. В том числе и противник! И они также знали силу удара «Бука-300». Уже через минуту на связь с Макаровым вышел командир американского спецназа:
– Говорит Колман! Вызывает на связь командира русского спецназа. Вы находитесь в зоне нашей ответственности и превышаете свои полномочия! Вы должны немедленно покинуть территорию города и доложить о своем проступке вышестоящему руководству.
«Хрена с два! – мысленно ответил Макаров. – Это еще бабушка надвое сказала, кто свои полномочия нарушает!»
Вслух же он сказал следующее:
– Говорит Иванов! В зоне конфликта запрещены полеты любых воздушных судов, а также до одиннадцати часов дня появление любых военных подразделений. Объясните, пожалуйста, почему ваши железные солдатики находятся здесь?
– Произошел взрыв бытового газа, – услышал в динамике Макаров голос того, кто назвался Колманом. – У нас есть задача выяснить причину и не допустить рецидива. Наши машины не являются военным оборудованием. Мы мирные строители.
«Ага, так я тебе и поверил!» – хмыкнул Макаров, а в микрофон произнес:
– Ну а мы, бригада аварийно-коммунальной службы, должны устранить протечки бытового газа и оказать помощь пострадавшим, если таковые имеются.
В наушниках Макарова послышался чей-то смешок и шепоток:
– Ага, прокладки новые поставить!
Не смущаясь, что его могут услышать, Макаров прикрикнул:
– Я же сказал, на связь не выходить! Всем сменить позиции и приготовиться к бою!
Смех прекратился.
* * *Генерал Джонсон еще раз с недоумением прослушал запись коротких переговоров между неизвестным командиром русских и командиром отряда зачистки майором Фридманом – так на самом деле звали Колмана – и поднял глаза, чтобы на огромном мониторе увидеть живую многослойную картинку поля предстоящего боя, которая напрямую передавалась с камеры видеонаблюдения вертолета.
– Ничего не понимаю, – сказал он, глядя на Гарри Кисенгера, с невозмутимым видом стоящего рядом. – Откуда здесь русские? Почему у них есть «тигр»? Вы же сказали, что связывались со штабом северной группировки и договорились, что они не будут реагировать на наши активные действия.
Гарри Кисенгер пожал плечами:
– Я понимаю не больше вашего. Вы же сами слышали, как генерал Кривошеин клятвенно пообещал мне, что не заметит нашего присутствия.
Генерал Джонсон надул губы:
– Ну да, было.
Он покосился на начальника аналитического отдела, сидящего за компьютером.
– А вы что скажете, Вилли?
Аналитик поправил очки и ответил:
– Сейчас! – после чего нажал на клавиатуре кнопку «Enter». По экрану монитора побежали картинки, фотографии, буквы, цифры. Специальная программа просканировала изображение в автоматическом режиме, и через секунду компьютер уже знал по фотографиям практически все о личном составе подразделения русских.
Имена, фамилии, музыкальные и сексуальные предпочтения, семейное положение, а также номера мобильных телефонов и других средств связи вплоть до адресов. Каждый из солдат до призыва в армию так или иначе засветился в социальных сетях, рассказал о своих пристрастиях, и вот теперь эти данные стали достоянием военных аналитиков. На их основании был нарисован психологический портрет отряда в целом и каждого солдата в отдельности.
Еще через секунду компьютер выдал, что против отряда зачистки майора Фридмана выступает разведывательно-диверсионный взвод, которым командует старший лейтенант Макаров, а командиром «трехсотых», обеспечивающих противовоздушную оборону, был опознан по голосу капитан Петров. В это же время другой компьютер просчитывал силу огневого удара взвода, «Тигра-34» и дивизиона «Бук-300».
Вся эта информация была выведена на экран отдельного монитора в форме графика и таблицы, которые тут же распечатали на бумаге.
Аналитик вручил генералу математическую раскладку предполагаемого боя и прокомментировал:
– Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что позиционный бой мы выиграем приблизительно с восьмидесятипроцентной вероятностью, но назад вернуться все равно никто не сможет, а значит, в стратегическом плане мы проиграем.
– Это еще почему? – встрял в разговор Кисенгер.
Аналитик посмотрел на генерала, но тот разрешаю-ще кивнул. Аналитик продолжил:
– В ста случаях из ста вертолет будет сбит «Буком» где-то на середине пути.
Кисенгер ругнулся:
– Черт побери! – и метнулся к телефону: – Свяжите меня со штабом «северных». Сейчас их отзовут.
Но генерал Джонсон остановил его:
– Бесполезно. Эта группа, скорее всего, действует сейчас самостоятельно.
– То есть как это самостоятельно? – не понял Кисенгер.
– А вот так. Без приказа сверху.
– Не понял, а «тигр»? Он же не является штатным средством передвижения этого подразделения?
– Ну, его они, видимо, угнали, – предположил Джонсон.
– Как так угнали? – непонятно на кого возмутился Кисенгер. – Это же армейское подразделение, а не банда из Гарлема.
Генерал Джонсон никак не отреагировал на его выпад. Он лишь дал знак аналитику, и тот отрапортовал:
– Психологический портрет обоих командиров с точностью до девяноста процентов дает право полагать, что они не являются образцом дисциплины и подчиняемо-сти вышестоящему командованию.
– Ну и что? Что это значит? – заикаясь, поинтересовался Кисенгер. – И что они вообще здесь делают?
– Это нам неизвестно, – ответил за аналитика Джонсон, который уже успел ознакомиться с распечаткой. – Но однозначно можно сказать, что они оказались на месте взрыва не случайно. И не приходится сомневаться, что будет гораздо хуже, если в такой обстановке кто-то попытается отдать им приказ отступить.
Аналитик немного помолчал и потом добавил:
– Скорее всего, они не
