И вот теперь, двигаясь в быстром темпе по полуразрушенным и неосвещенным улицам города Цхинвал, спотыкаясь на выбоинах и колдобинах, рискуя ежесекундно сломать себе шею, Данила почему-то вспомнил именно безразличные глаза Вадима, в которых читалось нежелание сделать что-нибудь, чтобы помочь умирающему, а потом его же возбужденные красные глаза, источающие ненависть и презрение к нему, в общем-то, незнакомому человеку.
Самым неожиданным для Данилы было то, что он вдруг отчетливо вспомнил, что, даже объятый пламенем, он не просил о помощи, а смотрел с ненавистью, стараясь добраться до его горла своими когтистыми пальцами… Он явственно видел, как сквозь облезающую кожу проступала чешуя… рептилии, которая считала себя хозяином жизни, а людей – лишь средством для наживы, еды и развлечения.
В то же время Данила понимал, что в момент истины из глубины колодца и со дна моря на него был направлен точно такой же взгляд. Взгляд, пронизанный теми же самыми чувствами – безразличием, а потом ненавистью и презрением…
Что это? Простое совпадение, случайность, судьба? Неужели пророчества его учителей сбываются и дела давно забытых дней вернулись к нему бумерангом? Ведь он никогда не верил им. Не хотел верить тому, что они говорили… Тогда как понять такое совпадение? Ведь случай – это всегда указующий перст Бога, надо только правильно понять, на что или на кого он указывает!
За спиной Данилы раздался страшный грохот. Данила обернулся и увидел, как за ним начал расти пылевой гриб на месте светового столба. «Ракета летела все-таки не десять минут, а гораздо меньше! Не успел!» – мелькнуло в голове Данилы. Он стал отчаянно оглядываться по сторонам в поисках места, где мог бы успеть укрыться от ударной волны, но в спину ему пахнуло огнем… Земля зашаталась и, ударив под колени, уронила на асфальт, который треснул и разошелся, как яичная скорлупа. Совершив немыслимый кульбит, Данила перевернулся через голову и, ударившись затылком о бетонный край образовавшегося провала, рухнул в черную всепоглощающую бездну.
Туда, откуда на него продолжали смотреть глаза холодной рептилии…
Глава 5
Четвертый всадник
На то, чтобы спустить своего старого учителя со второго этажа, Ибрагиму Султанову потребовалось где-то около получаса. Как оказалось, учитель только с виду выглядел маленьким и хилым. На самом деле под одеждой, основной частью которой была старая потрепанная безрукавка из овечьей шкуры, скрывались крепкие мышцы, способные переносить тело и без помощи ног. Цепляясь за уступы и выбоины, как ловкая обезьяна, учитель спустился на первый этаж даже чуть раньше, чем Ибрагим. Гораздо больше времени у Султанова ушло на то, чтобы спустить на землю инвалидное кресло. Но в итоге от кресла все же пришлось отказаться, так как по разбитой и заваленной щебнем дороге катить кресло было совершенно невозможно.
Ибрагим взвалил учителя на плечи, подхватил его за ноги. Как только Белковский забрался к нему на спину, хранитель сразу почувствовал его вес.
– Ну вот, – пошутил Аполлинарий Владиленович. – Оказывается, пророчество-то было верным. Теперь ты мой боевой конь, а я тот самый всадник! Четвертый… Помнишь, мы говорили.
– Помню, – махнул головой в ответ Ибрагимов.
– И доспехи у меня имеются, – учитель потрепал свою цигейку. – А шпоры и не нужны. Ног я все равно под собой не чувствую. Видимо, от радости.
Ибрагим крякнул, но на шутку ничего не ответил.
– Куда теперь? – спросил он учителя, украдкой вытирая выступившие на лбу капли пота.
– Вперед, к свету! – неожиданно возбужденно указал дорогу его наездник. Он взмахнул воображаемой шашкой и ребром ладони рассек воздух. – Вот никогда не думал, что доживу до такого.
– И я тоже, – в тон ему ответил Султанов.
Они оба рассмеялись, и учитель еще раз взмахнул рукой:
– Ого-го! Посторонись! Битый небитого везет!
Ибрагим сделал первый шаг и спросил:
– И почему это я битый?
– А сейчас узнаешь…
Через десять шагов это стало понятно и без ответа. Конь из него получался никудышный. Наездник оказался тяжеловат, да и дорога была неровная. Ибрагим начал спотыкаться, рискуя уронить седока, который, будто обретя второе дыхание, держался за шею крепко и без умолку что-то рассказывал Султанову.
– Все, больше не могу, – взмолился Ибрагимов, когда они перешли улицу. – Надо отдохнуть!
– Ну надо так надо…
Ибрагимов аккуратно опустил учителя на землю, прислонил его к щербатой стене и сел рядом.
– Сейчас отдышусь и дальше пойдем.
– Не спеши, Ибрагим! – крутя головой и осматриваясь, сказал Аполлинарий Владиленович. – Успеем.
И тут же добавил:
– Эх, как долго я сидел в четырех стенах! Никак воздухом открытым надышаться не могу.
Он потянулся и, словно молодой поединщик, повел плечами, стал разминать косточки пальцев, как перед дракой. Султанов удивленно покосился на него.
– Аполлинарий Владиленович, вас будто подменили. Такое впечатление, что не я ваш конь, а вы мой. Бьете копытом, словно хотите галопом понестись.
Учитель помял мышцы ног:
– Нет, это вряд ли. Совсем ничего не чувствуют.
Султанов, кряхтя, поднялся:
– Тогда снова лезьте на спину, и поехали дальше…
С каждым разом тело учителя казалось Султанову все тяжелее и тяжелее, поэтому остановки приходилось делать все чаще и чаще. При этом учитель по-прежнему не чувствовал усталости, а прибавлял себе по капле бодрости и молодости. И даже начал торопить Султанова.
Они уже прошли большую часть пути. До площади им оставался всего лишь один квартал. Световой столб четко указывал им направление и освещал последние метры пути.
– Давайте еще разок отдохнем, – попросил Султанов, – а то что-то спина гудит.
– Давай, – легко согласился Аполлинарий Владиленович. С высоты своего положения он уже видел площадь и изломанные линии мотоциклов. – Вот там есть небольшая ниша…
Именно в это мгновение они услышали тонкий свист, который, судя по всему, разбудил стаи ворон.
Полусонные птицы разом поднялись в небо и спиралью закружили вокруг светового столба, злобным карканьем предвещая беду. И та не заставила себя долго ждать.
– Посмотри, – указав пальцем в сторону света, сказал учитель. – Кто-то бежит! Кажется, в нашу сторону…
Ибрагим поднял голову и увидел, что действительно посередине улицы, спотыкаясь на камнях и выбоинах, в их сторону быстро двигался человек. Тень от него была в несколько раз длиннее, чем он сам. И голова тени, трясясь в такт движению, уже почти коснулась их ног.
Именно в этот момент земля натужно, как барабан, загудела, вздрогнула и затряслась. По правую руку от учителя и ученика – буквально в нескольких
