— И что ты намерен теперь делать?
— Что бы я ни решил, обещай не мешать, — сообщает со стальными нотками в голосе.
— А мое слово имеет какое-то значение?
— В данной ситуации — нет. Ты уже все сказала.
— Ник, я больше не хочу проблем.
— Я хочу, — отрезает он. — Больших проблем. Для твоей дорогой мамочки.
— Это ничего не исправит. — Не надеюсь его переубедить, просто напоминаю.
— Дело не в этом. Не всегда нужно что-то делать, лишь бы что-то исправить. Иногда нужно что-то делать, потому что бездействовать просто нельзя.
— Никита, я понимаю…
— Ты не понимаешь!
— Ты хочешь отомстить, так тебе будет легче?
— Это не месть, — говорит Ник и замолкает. Молчит, покусывая губы и подбирая слова. — Это что-то большее. Другое. Тогда я ничего не сделал, я не знал и не мог. А сейчас знаю и могу. Неважно, что прошли годы… я должен. Неважно, какой найдется повод, поверь, твоя семейка за все ответит. Да, так мне будет легче. Да, я этого хочу. Просто не лезь, иначе мы крупно поссоримся. Мне плевать, что она твоя мать. Это был мой ребенок… моя жизнь, мои планы. Мои мечты! Или ты думаешь я тогда ни о чем не мечтал и не думал?
Глава 23
…молодость ищет сложности, а зрелость простоты…
Никита
Мы больше не говорим о прошлом, но это не значит, что я о нем не думаю. После таких случаев еще больше начинаешь ценить настоящее. Я забываю и свою обиду, и решение не прощать Климову. Забываю свое обещание ненавидеть ее всю жизнь. Мы перестрадали наше горе, чувства вспыхивают с новой страстью. Не хочется упускать ни секунды, но жизнь толкует свои нехитрые правила. Сегодня Настя задерживается на работе. Я уже дома и мечтаю о выходных. Она опять будет что-то придумывать, планировать, а у меня все банально и просто. Я все еще не могу ею насытиться, мне не нужны ни концерты, ни выставки, ни рестораны. Только сама Климова…
Звонок вызывает приступ тихой радости, но радость гаснет, как только открываю дверь.
— Привет, — со старательной небрежностью говорит Саша. — Извини, что без звонка… была тут рядом, подумала, вдруг ты уже дома. Мне вещи нужно забрать. Я у тебя кое-какие вещи оставила… забыла.
— Без проблем. Только быстро, я занят, — сухо бросаю, впуская ее в квартиру. Понятное дело, что это всего лишь предлог.
— Я думала, ты все-таки мне позвонишь.
— Зачем? Мы все решили.
— Недолго ты грустил, видимо.
— Это бесполезный разговор.
— Ну ты же меня впустил, — многозначительно говорит она.
— Вещи забрать. Они в шкафу, там, где ты их оставила. Можешь пройти и взять.
— Ты мог их просто выбросить, но не стал.
— Поторопись. — Не выбросил, потому что не думал ни о ней самой, ни о ее вещах. Вообще не придал этому значения. Но Саша делает свои выводы. Как обычно, неверные.
Она беспрепятственно проходит в спальню, затем в гардеробную. Когда-то мы с ней были близки. Сейчас же я ничего не испытываю. Даже удивительно, что когда-то испытывал влечение. Будто не со мною было. Будто то был не я. Чужая мне Сашка. Я ее знаю, но не чувствую. Понимаю, что скажет, но не хочу этого слышать. Климова затмила собой все. В очередной раз перевернула мою жизнь с ног на голову одним лишь взглядом, парой фраз…
Впрочем, нет во мне ни злости особой, ни раздражения. Все же в темные дни Сашка пыталась привести меня в чувства своими провокациями. Тогда оказалось зря, а сейчас тем более пустое. Но, как известно, молодость ищет сложности, а зрелость простоты…
— Перестань, Саш. Прекрати. Не надо за меня держаться. Вокруг тебя куча мужиков, ты получишь от них все, что пожелаешь.
— Значит, ты никогда ничего ко мне не чувствовал, ты просто меня использовал.
— Даже если и так, все обоюдно.
— Может быть, ты мне нужен, потому что я люблю тебя.
— Не любишь. — Я не верю в ее «любовь». Страдает она лишь оттого, что не может оставить за собой последнее слово. Убежден, ее интерес ко мне угас бы, как только бы она получила свое. Любовь — это не секс, не похоть и не влечение. Она заключает в себе нечто большее, цельное.
— Почему ты не веришь мне?
— Потому что ты не любишь.
Вот теперь начинаю раздражаться. Мне не нравится, что Настя может застать меня с Сашей. Скрывать мне нечего, но и оправдываться, будто что-то натворил, не хочется.
Естественно, мои опасения оправдываются с лихвой.
— Интересно, а я понравлюсь твоей новой пассии? — Сашка сияет довольной улыбкой, оживляется, принимая воинственный вид.
Я выталкиваю ее из комнаты и иду открывать дверь.
— Настя, только спокойно, — сразу предупреждаю.
Климова уводит взгляд за мое плечо и замирает. В эту секунду понимаю, что не знаю, как она себя поведет и что сделает. Она способна на все. Лишь бы только сопернице в волосы не вцепилась.
Сашка застывает в дверях спальни и тоже ждет.
— О, у нас гости, — наконец оживает Настя и вручает мне только что снятый с плеч жакет.
— Она сейчас уйдет.
— Зачем же? Мы ведь еще не познакомились.
— Только без сцен, ладно?
— Милый, за кого ты меня принимаешь?
Климова небрежно сует руки в карманы широких брюк и подходит к Сашке. Под ее твердым взглядом та заметно теряется, хоть и пытается это скрыть. Даже я пока не понимаю, что Настя задумала.
— А ты ничего, симпатичная. Как зовут?
— Саша…
— Хотя я люблю, чтобы грудь побольше. — Протягивает к ней руку и выдергивает футболку из джинсов. Сашка отскакивает, как ошпаренная, и бросает на меня дикий взгляд. То ли осуждающий, то ли требующий поддержки. Меня разбирает смех, когда понимаю, что за спектакль разыгрывает Настя.
— Чего такая пугливая? В первый раз? Никита тебе не сказал? — Настя не отстает. Снова подходит и приподнимает Сашкин подбородок, словно желает рассмотреть ее лицо поближе. — Ну, ничего, я буду очень нежной. Мы будем…
— Леднёв, всегда знала, что у тебя с головой не все в порядке! — пылая, Сашка выскакивает из квартиры, а меня одолевает жуткий смех.
— Дорогая, ты забыла! — Климова выбрасывает ее вещи на площадку и, сняв туфли, направляется на кухню. — Леднёв, если что, я пошутила. Я не готова тебя ни с кем делить. Даже за деньги.
— Хорошее уточнение. Она всего лишь хотела забрать свои вещи.
— Конечно. Я бы тоже так сделала. Оставила бы пару шмоток, чтобы потом был законный повод вернуться. Девочки всегда так делают. И? — Наливает себе кофе. — Ты даже оправдываться не будешь?
— Не за что. — Забираю у нее из рук чашку, прижимаю к себе ее тело.
— Мы не дружим с бывшими, ты
