– О нет! – воскликнул я. – Снова нет звезд.
– Блик сможет разогнать тучи? – обеспокоенно спросила Кэт.
Мой дракончик слетел вниз и уселся мне на плечо.
– Надеюсь, – ответил я и с беспокойством взглянул на мрачное небо.
Гроза собиралась весь день. Казалось, нечестно просить так много у такого маленького дракончика.
Блик обвил хвостом мою шею и прижал голову к моему уху. Его теплое дыхание согрело мою душу и придало мне сил.
Прежде чем я успел что-то сказать, я почувствовал, как он ослабил хватку и поднялся в воздух. Он начал кружиться, совсем как тогда, в саду дедушки. Я улыбнулся. Блик знал, что мне нужно, даже не услышав мою просьбу, высказанную вслух. Но буря, казалось, не собиралась сдаваться так просто. На горизонте уже отчетливо виднелись всполохи молний, в небе над нашими головами порыкивали первые раскаты грома. Справится ли Блик? Он все кружился и кружился, все быстрее и быстрее, становясь ярче и ярче.
Казалось, словно он, взлетая все выше и выше, притягивал к себе бурю. Теперь дракончик, словно бриллиант, сверкал высоко в небесах. Наконец тяжелые тучи начали рассеиваться.
Вокруг меня раздались радостные возгласы, когда драконы начали подниматься по спирали к теперь ясно различимой Полярной звезде. Но я ахнул, не отводя глаз от Блика.
Маленький дракончик перестал кружиться. Он летел… Вниз, вниз, вниз… Совсем как падающая звезда.
Я помчался по лужайке, вытягивая руки перед собой. Почему-то я был уверен, что мне надо просто поймать его и тогда все будет хорошо. Но когда он упал в мои руки, я понял, что ошибался.
Блик уже не сиял. Он посмотрел на меня и медленно закрыл глазки.
Тед, Кэт, Кай и Лиам, бежавшие за мной по лужайке, остановились, когда я прижал дракончика к груди.
Я почувствовал ладонь Теда на своей руке. И мне показалось, что я слышу голос Кэт. Но сам я был где-то далеко. Летел на спине моего дракона. А по лицу моему стекали крупные дождевые капли. И далеко не сразу я понял, что это слезы.
– Что я наделал? – прошептал я.
– Это не твоя вина, – попыталась утешить меня Кэт.
– Моя! – воскликнул я. – Мне нужно было отпустить его вместе с остальными.
– Но он мог улететь тысячу раз, – тихо сказала подруга. – Он мог последовать за другими в тот первый день в саду. Но он этого не сделал. Он выбрал остаться с тобой.
– Знаю, – с отчаянием ответил я. – Но лишь потому, что знал о моем нежелании отпускать его. Даже когда я сказал ему, что он должен лететь, на самом деле я этого не хотел. Должно быть, он чувствовал это.
– А сейчас?
– Сейчас слишком поздно.
Колокольчик опустилась вниз и уселась на мою руку. Можно было догадаться, что она не покинет Блика. Она положила голову на его шею, но Блик не шевелился. И в этот раз его чешуя не меняла цвет, чтобы подстроиться под серебристо-голубое сияние подруги. Колокольчик толкнула его носом, словно пытаясь разбудить.
Когда Блик снова не пошевелился, Колокольчик посмотрела вверх и начала петь. Вместе с грустной, летящей к звездам мелодией, казалось, улетает и моя душа.
К нам подлетел еще один дракон.
Лиам хлопнул в ладоши и воскликнул:
– Макси!
Толстенький дракончик нахохлился, а его крылья и шипы засияли ярко-зеленым. Он пристально смотрел на Блика. Когда он подобрался к нам, то уже пульсировал светом, словно радиоактивный. Макси подлетел поближе к Блику, все еще лежащему на моих руках, и открыл зубастенькую пасть. Но вместо обычного ровного зеленого пламени из нее вырвался изумрудного цвета пар. В воздухе запахло озоном и весной, свежей мокрой листвой и нежными первоцветами. Нас окутало таинственное, похожее на полярное сияние мерцание. Мы стояли, окутанные зеленым свечением, завороженные дивной песней маленького серебристого дракона.
И тогда произошло чудо. Я почувствовал, как ладони нагреваются. Покалывание расползлось по рукам. Чешуйчатое брюшко Блика шевельнулось, и он вздохнул.
Мой дракончик поднял голову, и я уставился в его задорно сияющие глазки, которые словно бы заглядывали в мою душу. В ту секунду мне показалось, будто в душе моей взорвался самый настоящий фейерверк чувств и эмоций.
– Пришло время тебе вернуться домой, малыш, – прошептал я, и в этот раз я говорил серьезно.
Я поднес Блика к глазам, оказавшись с ним нос к носу. Его хвост завернулся и пощекотал мне ухо. Когда я прошептал слова прощания, его чешуя вспыхнула золотым, освещая мое лицо. Я почувствовал, как его лапки сжались на моих ладонях. Еще мгновение – и он готов был взмыть в воздух и помчаться вслед за Колокольчик и Макси, все выше и выше, все дальше и дальше от нас и нашего маленького, скучного городка, туда, к таинственно мерцавшим звездам, далеким вулканам и таинственным городам, спрятанным в самом сердце непролазных джунглей…
Я стоял рядом с Тедом, Кэт, Каем и Лиамом и смотрел, как Блик взлетает все выше и выше в чернильное небо, и его путь освещали мерцающие искры. Руки мои холодил прохладный ночной воздух, но некому было уже согреть их горячим дыханием…
Послесловие
А вы думали, что уже все закончилось?
По крайней мере, теперь я уверен, что поступил правильно! Вы не поверите, что только что произошло. Правда, не поверите!
Так вот, прошло шесть месяцев с тех пор, как я прощался с Бликом, смотрел на ночное небо вслед своему маленькому другу и понимал, что увидеться вновь нам уже не суждено. Шесть месяцев я скучал по нему каждый день. Это было тяжелое время и мне бы хотелось как можно меньше говорить о нем. Но я понимаю: надо притормозить и убедиться, что я ничего не пропустил. Потому что вы захотите узнать окончание нашей истории во всех подробностях. Ух, ну ладно, поехали!
Я только что закончил пить чай с бабушкой и как раз поболтал с дедушкой, работавшим в саду. Теперь, когда он оправился после операции на бедро и ему подобрали правильные таблетки, от которых его сердце больше не капризничало, дедушка снова стал деловым и жизнерадостным.
Я повернулся, чтобы еще раз взглянуть на него. Он опирался на лопату, смотрел мне вслед и ждал, когда я помашу ему на прощание и крикну: «До встречи! Всего хорошего!»
На самом деле у нас был сложный ритуал приветствий и прощаний. Начиналось все с обычного взмаха рукой, но со временем превратилось в достаточно сложную серию пассов руками, сопровождающихся движениями головой и ногами. А дедушка и вовсе весьма ловко крутился на одном месте. Тогда мы тоже не стали отступать от правил, и, закончив долгий ритуал прощания, я поклонился последний раз и
