Война привела к дальнейшему коллапсу – в семь измерений. Этот мир был гораздо проще по структуре, чем предыдущий. Шестимерная «плоскость» разделила вселенную надвое: одна половина была твердым телом, другая – пустым пространством. Все цивилизации вселенной разбросало по этой шестимерной плоскости в несколько миллиардов световых лет в поперечнике, зато сама плоскость была в миллиарды раз сложнее, чем трехмерная вселенная. Как и предшественники, семимерье с момента своего рождения было охвачено войной между различными цивилизациями. Среди последних лишь немногие были выходцами из десятимерного Эдемского сада, сумевшими выжить во всех катастрофах. Новые, только что народившиеся цивилизации доминировали в космосе. Состояние темного леса стало нормой, всюду шла беспощадная борьба. «Размерное» оружие применялось во всех уголках космоса, что приводило к дальнейшему понижению размерности.
– Девяти-, восьми- и семимерье были продолжениями десятимерья, – говорила Томоко. – Две воюющие стороны прошли через все эти последовательные стадии, и с каждым понижением размерности партия Хозяина становилась все слабее. Конечно, партия Скрывня тоже теряла силы, но по большому счету происходящее их устраивало. Сокращение количества измерений было целью Скрывня и его сторонников, и они были к нему готовы. Хотя пространственное оружие сокращало количество измерений и для них тоже, война продолжалась в каждой последующей вселенной.
В шестимерье уже было практически невозможно увидеть никаких следов первоначальных, древних цивилизаций. Эта вселенная отличалась очень необычной структурой: в обширном море энергии плавал архипелаг миллиардов островов, состоящих из темной материи, – шестимерные острова в шестимерном море. Каждый остров имел размеры в десятки тысяч световых лет и мог считаться обособленной вселенной, а сами острова отделялись друг от друга миллионами световых лет. Энергетическое море и острова темной материи породили множество разных цивилизаций, героические и грандиозные сражения между которыми были намного удивительнее, чем в любом фэнтези или научной фантастике. Огненный феникс, восставший из моря энергии; мглистый дракон, круживший вокруг островов; королевства цветов, танцующих под ветрами… Победы, одержанные этими цивилизациями, внушали священный трепет, подобный тому, что возникает при лицезрении божественной мощи, а их гибель вызывала то же щемящее чувство, что и лебединая песнь.
Понижение размерности, еще одно понижение и еще одно…
Пяти- и четырехмерные вселенные во многих отношениях походили на нынешнюю, только измерений в них было больше. Их базовую структуру составляло безграничное темное пространство, в котором тусклые огни энергии собирались в системы, основанные на взаимном тяготении. Скорость света и другие постоянные подверглись дальнейшему уменьшению. Теперь время, затрачиваемое на прохождение от одного конца вселенной до другого, измерялось уже не секундами или минутами, не днями или даже месяцами, а десятками миллионов лет. Пропасти, пролегшие между мирами, навсегда отделили цивилизации друг от друга, и в космосе воцарился темный лес, этот дар Скрывня. Всякая зрелая цивилизация старалась затаиться во тьме, готовая нанести сокрушительный удар по любой неосторожной жертве, и каждая из них жила в постоянном страхе стать добычей более сильного охотника.
Вселенные рождались и умирали, цивилизации поднимались и падали, словно приливы и отливы. Прошли эпохи, числом равные песчинкам на берегах Ганга, – и вот теперь все это созерцал клоп по имени Юнь Тяньмин.
Наконец Тяньмин отвел глаза от глаз Томоко. Хотя его модифицированное тело выносило наплыв идеабстракций намного лучше, чем прежнее, он все равно так ослабел, что едва мог говорить. Это была не усталость тела, а скорее усталость сознания.
– Не понимаю… Почему Скрывень сказал: «Эта вселенная слишком мала»? – пробормотал Тяньмин.
Томоко недоуменно покачала головой:
– Этого даже Хозяин не понимает. Но чтобы исполнить свою миссию, тебе и не обязательно понимать. Скрывня невозможно убедить доводами разума.
Тяньмин кивнул. Сущность, желающую разрушить совершенство десятимерной Вселенной, вразумить нельзя.
Тяньмин вышел из домика. В отдалении возник прямоугольник, образованный бледно светящимися линиями, – дверь. Он направился к ней, Томоко безмолвно пошла следом. Подойдя к двери, Тяньмин повернулся к своей спутнице:
– Сколько времени прошло в большой Вселенной?
– Время в мини-вселенной течет независимо от времени в большой Вселенной. В некотором смысле ты можешь считать, что время в большой Вселенной остановилось в тот момент, когда ты вошел сюда. Мы можем также настроить соотношение между обеими временными линиями по твоему желанию. Но, как я уже говорила, не ходи слишком далеко в будущее – можешь, чего доброго, угодить в двумерье. Времени у нас осталось совсем немного.
– Сколько именно?
– Не больше пятнадцати миллиардов лет.
Тяньмин саркастически ухмыльнулся. Ну и ну – пятнадцать миллиардов лет, оказывается, «совсем немного времени»! Всего сутки назад он считал семь столетий, через которые перескочил, целой эпохой.
Когда-то он жил в кошмаре, длящемся тысячи лет; однако по сравнению с тем, что ему предстояло, это был сущий пустяк. Его ожидал кошмар, который растянется, возможно, на миллиарды лет, и от него он никогда не сможет очнуться.
Его решимость несколько поколебалась перед лицом столь невообразимого будущего в безграничной тьме межзвездного пространства. Был кое-кто, с кем он желал бы повидаться. Раньше Тяньмин не хотел, чтобы женщина, которая, скорее всего, еще полна обещанием молодости, видела его слабым и умирающим, но сейчас ситуация изменилась.
– Можно мне немного подождать? – спросил он. – Я бы хотел дождаться, когда… они войдут сюда.
Томоко, конечно же, знала, кого он имеет в виду.
– Не проблема, – ответила она. – Если только ожидание не затянется больше чем на сто миллионов лет. Если хочешь, можешь жить здесь долгие годы, прежде чем отправиться с миссией. А можешь настроить течение времени так, чтобы они пришли сюда поскорее.
Радость Тяньмина продлилась недолго. Как-никак, он прожил целую жизнь с другой женщиной. Встреча с Чэн Синь после смерти жены и после того, как Чэн Синь и Гуань Ифань, возможно, полюбили друг друга, показалась ему неуместной. Он будет чувствовать себя третьим лишним.
«Кого же я на самом деле люблю – Чэн Синь или 艾 АА? Или, может, Ай Сяова, которая давным-давно умерла?»
Тяньмин озадаченно потряс головой. Ни один из этих вопросов не имел бы смысла, если бы не те линии смерти, что лишили его возможной счастливой жизни с Чэн Синь. Пониженная скорость света и многие миллионы лет разделили их. Он стоял у истока реки времени, она – в устье; озирались, искали друг друга, но им не суждено было встретиться. Вот если бы они жили в десятимерной вселенной, где скорость света была бесконечной…
«Постой-ка!»
Некая мысль, едва возникнув в голове Тяньмина, вскоре оказалась в фокусе его
