– Что еще? – спросила Робин.
– Целью существования Церкви Агнца Развившегося является создание Агнца Развившегося, – сказал Хамн. – Верховный Совет Церкви, который мы с Сэмом здесь представляем, единогласно постановил, что это вы.
– А если мне не нужна эта должность? – спросила Робин.
– Это не должность, – сказал Сэм Берлант. – Это жизнь. Хотите вы быть Агнцем или нет, вы все равно Агнец. Выше явление невероятно важно для нас – и для всех религий вообще. Это первый случай воплощения в реальности данной в пророчествах религиозной сущности. Вы – религиозное открытие этого тысячелетия, мисс Бейкер.
– Ну офигеть теперь, – сказала Робин.
– Существует и компенсация за это, – мягко сказал Хамн. – Церковь располагает значительными материальными и финансовыми ресурсами, а также недвижимостью. Все это управляется Верховным Советом и различными советами директоров, но в сущности находится в трастовой собственности на имя Агнца Развившегося.
Несколько секунд Робин смотрела в пустоту, затем вскинула руку, прерывая Хамна.
– То есть вы утверждаете, что Церковь принадлежит мне.
– Ну, не совсем, – сказал Хамн. – Только все ее активы.
– И их много, – сказала Робин.
– Прилично, – согласился Хамн.
– И о каких объямах мы говорим конкретно? Миллион? Два миллиона?
Хамн оглянулся на Сэма Берланта.
– На закрытии торгов в пятницу они оценивались в сто семьдесят четыре и девять десятых миллиардов долларов, – сказал Сэм.
– Сто семьдесят пять миллиардов долларов, – сказала Робин. – Миллиард – это же единичка с девятью нулями?
– Она самая, – сказал Хамн.
– Строго говоря, это делает вас богатейшим человеком на Земле, – сказал Сэм Берлант. – В совокупности собственность семьи Уолтон больше, но в ней пара сотен членов.
– У меня такое чувство, будто я проглотила мячик для гольфа, – сказала Робин и присела на ближайший стул.
Крик подошел к ней и встал рядом.
– Спокойно, Робин, – сказал он. – Ты уже правишь целой планетой. Это всего лишь небольшой бонус.
– Гарри, – сказала Робин. – Ты вообще понимаешь, как слабо ты связан с реальностью, если называешь сто семьдесят пять миллиардов долларов небольшим бонусом?
– Мне хватит твоего обещания не забыть меня на Рождество, – сказал Крик.
Он сел рядом, и Робин улыбнулась и похлопала его по плечу.
Через несколько минут вернулся Хубу-ауф-Гетаг.
– Клан ауф-Гетаг готов принести клятву верности новому Фехену, – сказал он. – Наше влияние таково, что другие кланы – в том числе клан вин-Гетаг – безусловно поступят так же.
Робин встала.
– То есть вы сделаете так, как я сказала, – произнесла она.
– Да, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.
– Да ну? – сказала Робин.
– Вы вольны каким угодно способом проверить нашу лояльность, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.
– Брайан, – позвала Робин.
– Да, Фехен, – сказал Брайан.
– Проинформируй, пожалуйста, министра иностранных дел Хеффера, что его призывает Фехен.
– Будет сделано, – сказал Брайан. Джим Хеффер появился две минуты спустя.
– Вы звали меня, Фехен? – сказал он.
– Звала, – ответила Робин. – Мы с моим добрым другом Хубу-ауф-Гетагом обсудили печальное недопонимание, возникшее недавно между Ниду и ОНЗ. Мы с ним согласились, что во избежание ущерба, который может быть причинен этим великим государствам, Ниду готово сделать жест доброй воли в адрес Земли и ее колоний. Я не ошибаюсь, Хубу-ауф-Гетаг?
– Вы совершенно правы, Фехен, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.
– Рад это слышать, – сказал Хеффер. – И что же имеет в виду Фехен?
– О, я говорю не о себе, – сказала Робин. – То, что я хочу сказать, предложил лично Хубу-ауф-Гетаг. Господин министр Хеффер, не находятся ли на орбите Земли два крейсера Ниду?
– Насколько мне известно, это именно так, – сказал Хеффер.
– Я слышала, что это прекрасный корабли, – сказала Робин. – Топовые модели и все такое.
– Это просто великолепные корабли, – сказал Хеффер.
– Ну что ж, хорошо, – сказала Робин. – Хубу-ауф-Гетаг желает передать их ОНЗ. Ведь так, Хубу-ауф-Гетаг?
Следующие несколько секунд все гадали, не взорвется ли голова нида в самом буквальном смысле от ярости.
– Нет ничего, что доставило бы мне сравнимое удовольствие, – проговорил наконец Хубу-ауф-Гетаг голосом, свидетельствующим о жестоком спазме.
– Это чудесные новости, – сказал Хеффер. – Наш министр обороны будет несказанно рад. Могу ли я передать ему ваши наилучшие пожелания, Хубу-ауф-Гетаг?
– Окажите милость, – сдавленно произнес Хубу-ауф-Гетаг.
– И еще, господин министр, – сказала Робин. – Вы можете также проинформировать ваше правительство, что Хубу-ауф-Гетаг назначается губернатором Ниду и ее колоний. В дальнейшем он уполномочен действовать от моего имени.
– Очень хорошо, Фехен, – сказал Хеффер. – Мои поздравления, господин губернатор. Состоится ли церемония назначения?
Хубу-ауф-Гетаг посмотрел на Робин Бейкер.
– Это решать Фехену.
– Что ж, полагаю, ее следует провести, – сказала Робин. – Давайте примерно через час? В конце концов, все и так собрались здесь.
Она спустилась с алтаря и подошла к Нарфу-вин-Гетагу, лежащему на полу.
– А что касается тебя, говнюк, – сказала она. – То я позабочусь о том, чтобы тебе досталось самое лучшее место, чтобы ты видел, как все, чего ты хотел, уходит другим. Потом поделишься впечатлениями.
* * * * *
Церемония назначения губернатора мало чем отличалась от коронации, если не считать того, что Робин Бейкер больше не проливала кровь и не подвергалась сканированию, а просто вручила Хубу ауф-Гетагу цветок фехенсула как символ передачи власти. Брайан воспользовался впечатляющим компьютерным голосом системы Ниду, чтобы возвестить о предоставлении Хубу-ауф-Гетагу практически неограниченного контроля над ней, после чего толпа разразилась аплодисментами – на приемлемый для каждого вида манер – и рассыпалась по различным вечеринкам, во множестве происходившим в тот день на планете.
Через некоторое время в Великом Зале остались только несколько человек, разбившихся на пары и погруженных в беседу: Крик и Джим Хеффер, Робин и Такк, Брайан и Бен Джавна, а также Фрэнсис Хамн и Сэм Берлант, заканчивающих диагностику системы Ниду.
Крик наблюдал со стороны за Брайаном и Беном, сидящими рядом (сидел, конечно, только Бен, а Брайан проецировался на стул) и заново знакомящимся друг с другом. Крик видел, что глаза у Бена покраснели, но прямо сейчас он смеялся какой-то реплике своего брата.
– Это серьезная встряска, – заметил Хеффер. – Потерять брата и вдруг обрести его снова.
– Несомненно, – сказал Крик. – Я гадал, как воспримет это Бен и не возненавидит ли он меня. Но я нуждался в помощи Брайана. Без него ничего бы не получилось.
– Не стоит себя недооценивать, Крик, – сказал Хеффер. – Если бы не вы, мы бы уже вели войну, которую были обречены
