Пронесло, так сказать.
- Конечно не девушка. – М-да, не вариант мне сейчас спокойно стоять и молчать. – Мы с Филиппом только сегодня познакомились.
Выкрутилась?
Ай да Сажина, ай да молодец.
- Все равно ничего не пойму, - мама Фила садится на диван и к мужу обращается: - Ты знал, что у нашего сына невеста есть?
- Понятия не имел, – разводит руками и на меня смотрит.
Узнал. Он точно узнал. Вон как глаза прищурил и заулыбался.
Да-а-а, дядечка, весело мы с вами в тот раз пообщались.
- Ма, а ты не забыла, для чего всех здесь собрала?
О, нормальный вопрос. Я даже улыбаюсь Карлсону, смог тетку переключить.
- И правда, – охает и немного погодя добавляет: - Мы потом с тобой поговорим.
Ну все. Хана Филимону. После таких слов ничего хорошего точно ждать не надо. Ему небось ремня всыплют или в угол поставят.
От мыслей, что такой шкаф в углу стоять будет, башкой в потолок упираясь, захихикала.
- Веселишься?
- Немного. А ты?
И не надо на меня как на врага дятлов смотреть. Между прочим, я всего лишь шучу, а не дерево его спиливаю. Тем более он сам рядом со мной сел. Чего, собственно, ждал? Что я о погоде говорить начну? Наивный, не могу.
Вечер тем не менее заиграл новыми красками. Баба Валя хоть и несколько раз стрельнула глазами в мою сторону, но подходить не подходила. Слава богу. Ее-то не проведешь. Она и про наглость знает, и про лохматость. Небось быстренько сообразила, что наглая красотка, по цвету кожи похожая на Шрека, и ее любимая Маруся – один и тот же человек. Уверена, потреплет еще мою шкурку вопросами своими.
Но это произойдет не скоро.
Не в ближайший час.
Поэтому… Чего это Фил такой расслабленный?
Зловещая улыбка? Не-е-ет, что вы? Я всегда так на красивых парней зыркаю.
- Ты чего на меня так смотришь?
- Где-то сказано, что на тебя смотреть нельзя? – отмахиваюсь от него. - Рассказывай, наверно, рад меня видеть?
- Очень.
И опять к тарелке с яблоками нарезанными тянется. Не, вот кто так делает? С ним девушка красивая изволила пообщаться, а он желудок набивает. Обжора.
- Как ты мог не знать, что Обашкина в гости к вам заявится?
Как же хорошо, что взрослые дяденьки и тетеньки разговором увлечены и даже не обращают на нас никакого внимания.
- А ты всегда в курсе, кто к тебе домой придет?
- Конечно, – пожимаю плечами. – Мама меня за сутки доставать начинает, чтобы я за веником бежала и с ним по квартире летала.
- Посмотрел бы я на это.
- Что?
- Яблоко хочешь?
- Ну тебя. Скучный ты, Довлатов. Так на встречу меня уговаривал, а стоило встретиться, так ты сидишь и молчишь. Ты всегда такой?
- А ты всегда такая говорливая?
- Да, я очаг стабильности. Как друг твой поживает?
- Все-таки как похожа-то.
Нет, вот стоит вспомнить про кого-то из Обашкиных, так они сразу объявляются. Маманя Славика еще минуту назад анекдотами всех травила, а сейчас на меня пристально смотрит, будто привидение увидела.
- Галь, опять ты к девочке пристала, – вмешивается Довлатова, убавляя громкость телевизора. – Похожи и похожи. Чего ты?
- Так, ты понимаешь, я дня два от того знакомства отходила. Никогда в жизни таких наглых девок не встречала.
Еще надо доказать, кто из нас наглее, Баба-яга, то есть тетя Галя Обашкина.
- Наглость - это хорошо. – Аллилуйя, хозяйка заговорила. – Без наглости сейчас никуда.
- Правильно, Валюш. В наше время только так, либо ты, либо тебя съедят. Галь, и я уверена, что ты просто сама, как обычно, что-нибудь сказала, как ты можешь, вот и получила в ответ.
Слушайте, а мамка у Фила – огонь. С такой и в горы, и в море не страшно. От любого зверя спасет. От танка в том числе.
- Конечно, а уважать человека только за его возраст - не дело. Уважение заслужить нужно. Ой, баб Валь, зря вы про возраст сказали. Ой, зря.
Я прям ощутила, как холодным ветерком повеяло.
- Фил, спорим, моя бабуля уделает Обашкину? По стенке размажет.
- Эту женщину никто не сможет переспорить. Поверь.
- Сейчас и проверим. - Мысленно потираю руки, готовясь к великому батлу.
- Сынок, - шепотом говорит Лилия, - развлеки Марусю. Ты же знаешь маму Славы, сейчас здесь начнется театр одного актера. Не надо девочку пугать.
Чего «пугать» сразу? «Веселить» же больше подходит.
- Да я посижу здесь. Все нормально.
- Она здесь посидит. Сама же слышала.
Ну вот, может же быть умным, когда захочет. Правильно, Фил, не надо меня от самого главного развлечения этого вечера уводить.
Так я и думала, пока к нам Довлатов-старший не подсел. Тут-то я напряглась, но все же поздоровалась.
А дальше? Делать вид, что я его не знаю или что?
Взрыв мозга.
Мужчина молчит. То на меня глядит, то на сына. А потом как выдаст:
- Фил, как рука? Не болит?
Посмотрела я на него, он на меня. И оба так зловеще заулыбались. Одну волну поймали, проще говоря. У меня прям отлегло. Правда-правда, так спокойно стало. И уже Обашкина была не настолько страшна.
-Так, Марусь, пошли. Развлекать тебя буду.
Парень встает и утягивает меня из комнаты, но я все же успеваю услышать слова его папы:
-Да, на каждый карандаш найдется своя точилка.
Что?
Это я точилка?
Не поняла.
Глава 22
А вот с карандашом я была полностью согласна. Было в Карлсоне что-то деревянное и твердолобое.
Даже сейчас вытащил меня из комнаты, и все, руку отпустил. Мол, беги сама кузнечиком за мной и старайся не отставать. А я и стараюсь. Заблудиться же никто не хочет, правильно? Здесь не лес, конечно, но квадратных метров столько, что я со своим сломанным навигатором с легкостью за колонной потеряюсь.
- Фил, мне кажется, ты идешь слишком медленно. – Хочу его за рукав схватить, так он шутку мою не оценил и еще быстрее втопил. И это на лестнице. И это я. Человек, который лифту каждый день поклоняется. Да для меня на второй этаж пешком подняться сродни героическому подвигу. – Так, а ну стой, длинноногий.
- Что? Только не говори, что тебе каблуки мешают. Знай, на руках не понесу.
А-а-а, башка моя бестолковая. Так вот почему я черепахой плетусь. Чертовы каблуки или платформа, как эта фигня на подошве называется-то? Точно не кеды. Любимые кроссовки небось дома на полке сейчас ржут надо мной.
- На каких еще руках, Филимон? Ты мне эти мысли из головы выбрось. Никогда такого счастья не испытаешь. Понял?
Хотя, если по-честному, на шею я бы к нему залезла. Поймите правильно, это