- Насть, он прав, – улыбаюсь самой правдивой улыбкой и отключаюсь от Смирновой, смотря на вошедшего преподавателя.
Отключилась так, что вспоминаю о подруге, когда она, приобняв меня, убежала к уже знакомой машине. М-да, вот что отношения с людьми делают. Они про общественный транспорт забывают. Подумала и снова на остановку потопала в гордом одиночестве. Может, Довлатов и прав? Меняется Смирнова. Прям на глазах берет и меняется. Даже микроскоп не нужен, чтобы это разглядеть.
- Наконец-то ты вернулась! Марусь, беда!
Услышав бабу Валю, не разуваясь лечу в комнату, даже не представляя, что у нее могло случиться.
- Ограбили? Сердце? Аппендицит?
- Сплюнь.
Смотря на то, как хозяйка квартиры сидит на диване, а рядом снова стоит чемодан и вещи валяются, я даже знала, в какую сторону плевать.
Кто так людей пугает? Я ведь и правда испугалась. Мало ли что могло произойти, пока я в университете была.
- Мне с собой взять нечего, – качает бабуля головой. – Я на телевизоре канал нашла, так там про моду. Нынче желтый цвет в… как его? О, в трынде. А у меня из желтого только перчатки, в которых я полы мою. Что делать? Лилька там, наверно, разоденется. Все ведь на нее смотреть и будут. А я так… карга старая.
Еще одна «голая» модница, которой надеть нечего.
- Так вы в перчатках и езжайте. Никто сестру вашу и не заметит. Только на вас смотреть будут. Уверяю.
- Не стыдно над старушкой смеяться?
- Да где вы здесь старушку увидели? Даже женщиной язык не повернется вас назвать. Кстати, что на обед?
- Вот лиса. И улыбается еще. – Не одна я. Баба Валя тоже улыбнулась и, проходя мимо зеркала, на свое отражение успела полюбоваться.
Эх, как мало женщинам для счастья нужно.
Скажи ей, что она красивая, и все… Щи с фасолью вам обеспечены.
Ну а мне и несложно иногда повторять это. Одни плюсы после этого.
- Утром Лиля звонила. Ну, расспрашивала, как доехали, и интересовалась, не передумала ли я.
- А вы что? Передумали?
- Нет, конечно. Я последний раз куда-то ездила, когда еще от завода путевки раздавали. Давно это было, и уже забыто. Можно сказать, что это мой последний шанс отдохнуть. Не молодею. Но я за другое тебе рассказать хотела.
- М? – Как тут разговор поддерживать, когда полный рот щей? Вот и мычу, кивая периодически.
- Оказывается, Фил жениться собирался. Представляешь?
Был полный рот, а сейчас пустой он и открытый. Зато стол «наелся».
Да я так удивилась, что поперхнулась и чуть не задохнулась. Благо баб Валя вовремя сориентировалась и несколько раз мне по спине ударила. Была мысль, что она мне позвоночник переломала, но я думала только о женишке Филе.
Надо же…
Шутки сами начали в голову лезть. Честно, я их не придумывала.
Глава 25
- И что произошло? Нет, не рассказывайте. Я сама догадаюсь. – Отодвигаю от себя тарелку, все равно аппетит пропал, и, прочищая горло, начинаю: - Бедный Филипп одиноко стоял возле свадебного алтаря и гадал, когда же появится его невеста. Парень стоял и стоял, а невеста все не шла. Гости постепенно начали расходиться, священник и вовсе уснул. Тучи сгущались. Где-то на горизонте сверкнула молния. В этот момент парень все понял: любовь всей его жизни не придет. Фил ударил кулаком по земле и поклялся навечно остаться черствым пончиком, не знающим об улыбке. Так, да?
- Кто тебе рассказ…
- А слеза по щеке стекала? – перебиваю женщину, пока образ драматурга не испарился. – Это очень важный момент. Вспоминайте, что говорила тетя Лиля?
А зачем баба Валя руку к полотенцу тянет?
Когда тряпка прилетела на мое плечо, я узнала ответ на этот вопрос. Больной какой-то ответ. Опять я из-за Фила получаю.
- Вот дурында. Я ведь поначалу и поверила. У самой чуть слезы не потекли, когда представила бедного мальчика.
- Брошенного мальчика, – смеясь, поправляю ее и уворачиваюсь от новой встречи с кухонным полотенцем.
- Не смейся. Мы не знаем, как там на самом деле было. Лилька в подробности не вдавалась, а я не стала лезть не в свое дело.
- Зря. Надо было залезть и все разузнать. Между прочим, вы меня к нему подселить хотите.
- Чего плетешь? Как это связано-то?
- В смысле? Вдруг невестушка его зубную пасту в раковине не смыла, а он ее за это того…
- Что?
- По разным мешкам раскидал, в лес вывез и под сосной закопал.
- Договоришься ты у меня. Ой, договоришься. Главное, чтобы он тебя не вывез. С такой-то фантазией. А еще хорошо будет, если я ему не подскажу, где лопату взять и в какой лес ехать.
Ну вот. Они точно родственники. Шуток совсем не понимают. Не дай бог секту организуют и в мою фотку будут дротики кидать, каждое утро.
Бр-р-р.
Пришлось встать и сразу каяться, пока бабе Вале ничего криминального в голову не пришло.
- Да ладно вам. Все у нас с Филом будет чики-пуки. Даю вам Сажинское слово.
Женщина поднимает голову и снова руку в сторону тянет.
- Какие еще пуки? Маруся!
Я ж откуда знаю. Какие-нибудь точно будут. Без них никак. Сажины по-другому не умеют.
- Вижу, вы уже начали собираться? – заключает тетя Лиля, беглым взглядом осматривая нашу гостиную, заполненную коробками и пакетами. – Это правильно. Сама люблю все заранее упаковать, чтобы в последний день не бегать как в глаз ужаленная. Маруся, ну, ты решила? Поживешь немного у Фила?
Пока я решила, что, когда у меня появится собственная квартира, никакого ремонта я в ней делать не буду. Это факт. А насчет Фила у меня не было времени думать. Когда? Сначала баба Валя заставила меня в магазин за коробками сгонять, потом отправила за клеенкой, а после еще за чем-то. Появлялось такое ощущение, что мы не к ремонту готовимся, а к концу свету, с надеждой, что коробка из-под пылесоса нас спасет.
- Вы ему уже сказали?
- Нет еще. Но я сына мужчиной воспитывала. Он никогда и никому в помощи не откажет.
- Как это? – удивляюсь я и роняю на пол скотч. Да я думала, что Довлатова о таких вещах заранее предупреждать надо, чтобы успел успокоительные пропить.
- Вот так. Зачем ему говорить, если он у себя в квартире редко появляется. В отеле почти всегда ночует. Мне, вообще, кажется, он и не догадается, что в его квартире кто-то живет.
- Точно?
- Наверно, – как-то уже неуверенно отвечает женщина и тут же достает из сумки свой телефон.
- Лиль, ты лучше сообщи парню. Не дело так с ним поступать. Марусь, а ты пока разбери весь хлам на шкафу.
