И так было всегда, поэтому Надя прекрасно понимала: Димино «нет» означает «да, только попросите меня получше». И пока ее старший брат разглагольствовал и перечислял сто и одну причину, почему он не станет просить начальство об услуге, Надя уже мысленно размещала музыкантов у главного эскалатора в торговом центре.
Вообще-то Дима работал не там, а в PR-отделе сети супермаркетов, но его босс решил не ограничиваться одним видом деятельности и постоянно запускал новые и новые бизнес-проекты. О нем даже писали в большом глянцевом журнале. Ну, в одном из тех, где любят считать чужие миллионы. Мол, владелец такой-то сети открывает крупнейший в Москве торгово-развлекательный центр… Надя, которая подобную периодику не жаловала, так бы и не узнала о статье, если бы Дима не хвастался ей на прошлый Новый год. Но раз уж ему хватило ума распускать хвост перед родными и трепаться, в какой крупной корпорации он работает, то стоило подготовиться и к последствиям. В конце концов, разве не положено помогать младшим?
— Тебе не придется ничего делать, — приступила к атаке Надя. — Просто организуй мне встречу.
— Просто?! — задохнулся от возмущения Дима. — По-твоему, у него там проходной двор? Или можно записаться на прием, как в каком-нибудь МФЦ?! Да я его видел только пару раз на корпоративах!
— Но ведь видел же, — Надя включила лесть. — Он наверняка прислушается к своему лучшему спецу по связям с общественностью…
— Не-не-не, — замотал головой Дима. — Этот фокус не прокатит.
— Но…
— Нет, я сказал! А если твои музыканты устроят там Содом с Гоморрой?
— Это больше по части балетных, — отмахнулась Надя.
— Ну, не знаю, — встрял Рома, потянувшись за зарядкой. — По мне, от всех творческих можно ждать чего-то эдакого. Особенно, от духовиков.
— Никакого Содома, они просто сыграют! — Надя пихнула младшему брату нужный провод, чтобы он поскорее заткнулся.
— Я не собираюсь рисковать своей задницей, чтобы ты отомстила бывшему! — Дима хлопнул по столу, и напуганный Андрюха срыгнул и зашелся воем. — У меня вон ребенок скоро будет.
— Ну да, я смотрю, ты уже постиг азы воспитания, — буркнула Юля, потряхивая ребенка.
— Хорошо, — кивнула Надя. Нет, сдаваться она не собиралась, не в ее правилах было отступать. Просто взяла паузу, чтобы сменить тактику, и стоило Андрею замолчать, продолжила натиск: — Давай тогда так: с главным можешь меня не связывать. Просто достань мне мобильный директора этого комплекса. Все.
— Ты можешь оставить меня в покое?! — тихо прорычал Дима. Ярость его никуда не делась, но он явно опасался снова потревожить племянника. А точнее — его мать, которая то ли утешающе, то ли свирепо пошикивала.
— Только если ты дашь мне номер, — шепнула Надя, упрямо задрав подбородок. — Имей в виду: я приду к вам на роды, я поселюсь у тебя под дверью, буду писать тебе сорок восемь раз в сутки…
Не прошло и получаса, как Надя, сжимая в одной руке банку маринованных огурцов, а в другой — смартфон с выбитой из брата визиткой директора магазина, вылетела из родительского гнезда. Как же ей нужна была эта победа! Хоть такая маленькая и предсказуемая! И пусть сломать Диму всегда было чуть легче, чем отобрать у грудничка погремушку, сейчас Надя чувствовала себя на коне.
Ей не хотелось верить, что всю свою военную кампанию она затеяла лишь для того, чтобы отомстить Платону. Хватало и того, что он был сам в этом свято убежден. Надя не понимала до конца, кому именно хочет что-то доказать — ему или себе. Но для того, чтобы жить дальше, ей следовало научиться работать и побеждать без его величества Платона Барабаша.
Выйдя на улицу, она уже прокручивала предстоящий разговор с директором торгового центра. Такие стратегически важные беседы не обходятся без планирования: Наде предстояло защищать свой сольный проект, свое детище, а для этого ей бы пригодились любые аргументы. Дополнительный пиар для корпорации — раз. Привлечение новых покупателей — два. Обязательное наличие логотипа центра — три.
Еще не добравшись до метро, Надя уже насочиняла добрые два десятка фактов, призванных убедить далекого от классической музыки человека, что флешмоб со студенческим оркестром — это то, ради чего он появился на свет. Дело оставалось за малым: сагитировать музыкантов и выбрать самое эффектное произведение для виолончели с оркестром, какое только можно себе представить.
И Надя, встав перед входом в подземку, набрала Игоря и, невзирая на снующих мимо людей, торжественно расправила плечи.
— Привет, — улыбнулась она, как только Заславцев поднял трубку. — Хочешь стать звездой ютьюба?
Глава 14
Надя выглянула из бутика нижнего белья и тут же спряталась обратно, за манекеном в игривом атласном халатике. Холодный пот струился между лопатками, кончики пальцев онемели, колени подкашивались. По правде говоря, она бы сейчас с радостью поменялась с этим манекеном местами, забыв о приличиях и чувстве стыда. Лучше бы она сверкала перед публикой своими бледными, нетронутыми фитнесом ляжками, чем позорилась как профессионал. Во всяком случае, Наде казалось, что от негнущихся гипсовых рук будет сейчас больше толку, чем от ее собственных, дрожащих так, словно она только что вышла из двухнедельного запоя.
И как только Игорь втянул ее в эту авантюру? Ох, лесть, ох уж этот яд, погубивший больше народу, чем самая страшная эпидемия! Нет, формально Надя сама организовала флешмоб. Подогнала Вадика и его партнера по фотобизнесу, договорилась насчет аренды квадрокоптера с камерой, уломала администрацию торгового центра, посулив скачок посещаемости, заразила энтузиазмом не только студенческий симфонический оркестр, но еще и консерваторский хор… Словом, проделала такую уйму работы, что ей бы на этом успокоиться и почивать на лаврах. Но нет. Победа — наркотик, который толкает людей на глупости. И Надя тому — яркий пример.
— А почему бы тебе не тряхнуть стариной и не сыграть партию второй скрипки? — предложил Игорь, когда Надя сидела на репетиции с Вадиком и прикидывала, как бы лучше уместить всех в кадр.
Тогда одна из девочек-скрипачек заболела, и, скорее всего, ее отсутствия бы никто и не заметил. Будь Надя в своем уме и трезвой памяти, она бы поступила, как ее старший брат: рявкнула «нет» и на том бы дело закончилось, потому что Игорь бы не стал мучить ее уговорами. Но о какой здравом уме могла идти речь, если она только что вернулась с триумфальных переговоров, а Вадик, не замолкая ни на секунду, щедро
