Прошла еще пара минут, становилось скучновато.
– Ну и что теперь? – с вызовом вопросила номер семь (впоследствии оказавшаяся Катриной).
– Может, кофе? – Я подошла к столику с чайно-кофейными принадлежностями. Рядом, прямо над входной дверью приветливо подмигивала единственным глазом камера наблюдения, и я вежливо ей помахала.
– Кофе? – Номер семь появилась у меня за спиной. – Ты пить можешь?
– Не только могу, но и хочу, – призналась я. В эту ночь, как ни прискорбно признать, я спала ужасно и теперь нуждалась в допинге. – Весьма кстати был бы кофе, и желательно с хорошей порцией сахара.
Кандидаты за моим плечом задвигались, стали подходить к столику и к кулеру с водой, а то и просто прогуливаться по комнате. Кое-кто приглушенным голосом вступил в беседу. Только двое продолжали дисциплинированно сидеть на своих местах и хранить молчание.
– Камера работает, – негромко заметила темноволосая женщина, набиравшая стакан воды, и по ее быстрому внимательному взгляду я поняла, что она осматривает помещение в поисках «слепой зоны». – За нами наблюдают.
Мы с номером семь пожали плечами. Понятно, что в этой комнате все отлично просматривается и укрыться негде. В принципе сам факт слежки меня не слишком взволновал: за полгода работы я уже привыкла к тому, что все достижения в этой области мы применяли и внутри организации. Мне это даже казалось логичным: сперва опробовать все примочки на своих, а уже потом использовать их «в поле».
Я улыбнулась, вспомнив легкий шок в свой первый день работы, когда я, покидая туалетную кабинку, совершенно случайно обнаружила на двери неброскую надпись: «Улыбайтесь! Вас снимают скрытой камерой» – и застыла перед ней в полном ступоре. Разумеется, табличка была размещена таким образом, чтобы ее видно было только при выходе из кабинки и никак при входе. Пару дней я, натыкаясь на камеры слежения в коридорах, кабинетах и даже столовой, избегала пользоваться туалетом на работе, но на третий день не выдержала и дала волю накопившемуся… нет, не тому, что вы подумали, а возмущению.
– Это правда? – потребовала я ответа у Березина.
– Что именно? – равнодушно откликнулся шеф.
– В туалете установлена камера наблюдения? – Я пыхтела от переполнявшего меня негодования. – Я, конечно, все понимаю: безопасность превыше всего, но это?! Это уже ни в какие ворота не лезет!
Березин оторвал усталый взгляд от экрана компьютера и перевел на меня.
– С чего вы взяли? Насчет камеры?
– Ну как же, – пошла я на попятный. – Там же табличка такая: вас снимают скрытой камерой, – и едва слышно добавила: – В каждой кабинке, между прочим, я проверяла.
– Регина, это розыгрыш, – укоризненно покачал головой шеф. – Специально для новичков и посетителей. Вас разве не предупредили?
– Нет, конечно, – ответила я. Зачем бы меня предупреждать, ведь весь смысл шутки тогда теряется? – Так это действительно розыгрыш? На постоянной основе?
– Да, – уверенно сказал Березин и вернулся к работе. – Камера есть на этаже, она ведет запись всех, кто входит и выходит, но в самом помещении ничего подобного не установлено. – И добавил как бы даже с обидой: – Как вам такое в голову могло прийти?
Но вот пришло же кому-то, и все его в этом начинании поддержали. Какие юморные, однако, у меня коллеги. Я стыдливо хихикнула, вспоминая, как обшарила всю кабинку в поисках глазка. В общем, на этом моя борьба за право на частную жизнь и закончилась: снимать таблички я не стала, а, наоборот, испытывала недостойное удовольствие, наблюдая, как иная посетительница вылетает в коридор с безумным видом. Была у меня даже идея обновить анонсы, заменив их, например, на такой: «Теперь у нас есть образец вашей ДНК!» – но засмущалась, отвлеклась и проект не реализовала.
Камера с едва слышным жужжанием уставилась на нас, и я, вздрогнув, отсалютовала ей чашкой.
– Думаешь, разумно так фамильярничать? – шепнула номер семь.
Я потупилась, одновременно отчаянно надеясь, что неразумно и напротив моей фамилии уже поставили жирный минус.
Внезапно в динамике раздался размеренный голос Сиенны Мориц:
– Уважаемые коллеги! Всем спасибо за сотрудничество. О результатах теста вам сообщат позднее. Можете быть свободны. – И она отключилась, а мы с номером семь недоуменно переглянулись, как, впрочем, и все остальные подопытные. Одна из женщин неуверенно подошла к двери, и та послушно отъехала в сторону.
– Ну и что все это значит? – озабоченно поинтересовалась номер семь у меня, как если бы я знала.
Быстро выйдя из комнаты, я направилась к посту наблюдения, чтобы выяснить, что здесь произошло и как это понимать. Мы им уже больше не нужны? Ну, я-то согласна, однако у меня такое смутное чувство, что нас одурачили. А я не люблю чувствовать себя дурой, тем более с чужой подачи, а не своей собственной.
Торопясь перехватить Сиенну, я пробежала несколько метров и услышала, как открылась дверь.
– Я уже высказал свое мнение, – донесся до меня мужской голос, слегка усталый и раздраженный, отчего звучал достаточно громко, чтобы расслышать. – Повторить? Номер четыре и номер шесть – однозначно да, номер семь и номер два – может быть. Если тебе нужен кто-то для ровного счета, возьми номер девять, но толку из него не будет. Это все. И не надо меня упрашивать…
Я притормозила и благоразумно взяла влево, когда обладатель голоса появился в коридоре и широкими шагами устремился к лифту. Наши взгляды встретились и на секунду зависли, потом он вежливо кивнул, а я моргнула.
– Ну, может, ты еще посмотришь… – следом за высоким седовласым субъектом выскочила Сиенна Мориц и уперлась в меня. – Дарт?! Что вы здесь делаете? Охрана! Немедленно уберите посторонних!
И, отдав это суровое распоряжение, она бросилась догонять старика, что на высоких каблуках получалось у нее не очень (кстати, она всегда носила туфли на каблуке и юбки-карандаш, что никак не вязалось с традиционным образом серьезного ученого – то ли Сиенне было на этот образ наплевать, то ли она не была серьезным ученым).
Я же, словно в прострации, покинула коридор и вышла на лестничную площадку, подальше от суматохи. Сделала вдох-выдох, потом еще один.
– Поздняк метаться, – сквозь зубы обреченно пробормотала я и с досадой отстегнула с пиджака значок с номером четыре.
* * *– Госпожа Мориц? – послышался недовольный голос моего шефа, выглянувшего в коридор. – Что здесь происходит?
– Я беседую с госпожой Дарт, – охотно пояснила Сиенна, сверля меня взглядом и продолжая теснить к стене.
– У нее срочное задание, – вступился за меня полковник. – Дайте ей пройти.
– Вот именно! – поддержала я, вынырнув из воспоминаний. – Мне надо работать!
– А я, интересно, чем занимаюсь? Или моя работа может подождать? – Сиенна резко
